Страница 5 из 10
– Мы уезжаем? – смахивая слезу, которую не смогла сдержать, прошептала я.
Я столько раз представляла эту картину, что сейчас, видя это наяву, видя его с дочерью, не смогла сдержаться и позволила эмоциям взять над собой верх.
– Еще рано, – взглянув на циферблат часов, ответил он. – Пусть поспит, пока есть время. А мы с тобой спустимся в кафетерий и выпьем по чашечке кофе. Иначе ты просто свалишься мне под ноги. Давай, пошли, – кивнул он в сторону двери, пропуская меня вперед.
Погасив в зародыше желание поспорить, я молча вышла из палаты и последовала к лифту. Если я собираюсь сделать так, чтобы мы смогли вместе помочь дочери, нам нужно начать нормально вести себя с друг другом, забыв про старые обиды.
– Садись, я сейчас, – выбрав столик в отдалении, попросил он, идя делать заказ. Здесь было самообслуживание, так что мне пришлось ждать, пока, приняв заказ, буфетчик поставит заказ Глеба на поднос.
Было странно видеть миллионера в дешевой столовой, еще и несущим поднос.
– Ешь. И поговорим, – сказал он, поставив передо мной тарелку с пюре и котлетами и чашечку латте. Себе он взял только черный кофе.
– Я не хочу…
– Когда ты ела в последний раз? – не дав мне договорить, строго спросил он, смотря так, что я аж окаменела от напряжения.
Я и забыла, каким он может быть. Раньше подобный взгляд действовал на меня мгновенно, заставляя тут же выполнять его просьбу. Но не в этот раз. При одной мысли о еде меня подташнивало.
– Я не могу. Правда, – отодвинула я от себя тарелку, чувствуя, как от запаха еды комок собирается у горла. – Кусок в горло не лезет.
– Муся…
– Я поем по прилете. Я не выделываюсь, просто… Не могу, понимаешь? – глубоко вздыхая, прошептала я, не желая той нежности и трепета, прозвучавшего в его голосе.
Пусть лучше ругается и обвиняет, чем смотрит так! Не нужна мне эта жалость! Не хочу снова чувствовать себя той бездомной бродяжкой, которую он подобрал с улицы, дав кров. Неизведанная ранее злость поднималась из глубины души, пугая меня. Эта ожесточенность не была свойственна мне! Но, черт побери, всё связанное с Глебом злило. Особенно его жалость.
– Мы выясним, что с ней. Всё будет хорошо… – отводя от меня взгляд, прохрипел он, словно почувствовав ту негативную волну эмоций, что я источала.
– Да, всё будет хорошо…
***
– Можно мне? – спросил Глеб, присаживаясь в кресло рядом со мной.
С тех пор как мы взошли на борт самолета Османа, я не могла справиться с обрушившимися на меня воспоминаниями. Одно за другим они затапливали меня, заставляя пережить те прекрасные моменты заново. Когда мы так же летели на этом самом самолете, в Эмираты, по приглашению Ксюши и Османа.
Летели навстречу новому этапу в своих отношениях. Целовались в каждом уголке этого салона, ведь я то и дело сбегала от Глеба, жалуясь на боль в губах, на что он лишь бесстыже усмехался и вновь целовал…
– Не волнуйся, я знаю, как справляться с детьми, – приняв мою заминку насчет беспокойства о дочери, проговорил он.
– Главное – не трогай ее нос. Она жуть как это не любит, – аккуратно передавая на удивление спокойную дочку Глебу и удобнее устраивая ее у него на руках, прошептала я.
Картина того, как он держит ее, снова довела меня до слез, которые уже подступили к глазам и готовы были вот-вот сорваться. Я даже представить себе не могла, что моя мечта увидеть дочь в руках отца сбудется при таких трагических обстоятельствах.
– Какая ты у меня хорошенькая… – донеслось до меня его воркование. – Вся в маму.
Я и забыла, каким нежным и заботливым он может быть. Плохое смыло хорошее. Обида на его нежелание делать меня чем-то большим, кроме как сожительницей, была сильнее его доброты ко мне.
Вася закряхтела, чем отвлекла меня от тяжелых мыслей и полностью переключила мое внимание на себя.
– Надо будет снова отъесть эти щечки, да? – продолжал ворковать Глеб.
Было странно видеть его таким. То, что он сразу принял дочь, поверив мне на слово… Он ведь должен был сначала проверить мои слова, так? Неужели сомнения не посещали его голову? Сколько на этом свете женщин, воспользовавшись доверием мужчин, обманывали их, выдавая чужого ребенка за…
– О чем ты думаешь? – прервал Глеб мои размышления.
– Ни о чем, – соврала я, нервно облизывая губы и вздыхая. Не стоит ему знать о моих сомнениях. Поверил и поверил. Мне же лучше, не нужно ничего доказывать с пеной у рта. Неизвестно, как бы я отреагировала, потребуй он провести анализ ДНК.
– Я слишком хорошо тебя знаю, Маруся. – испытывающе глянул он из-под бровей. – И я очень не люблю, когда ты мне врешь.
– Почему ты так просто мне поверил? – понимая, что этот вопрос не даст мне покоя, спросила я.
Не знаю почему, но мне было важно знать это.
– Потому что я знаю твою натуру, Муся. Даже ради денег и помощи ты не стала бы выдавать чужого ребенка за моего. Будь она чужая, ты бы просто вернулась ко мне, зная, что я не откажу тебе.
– Это было бы слишком самонадеянно для меня, – невесело хмыкнула я.
– Почему? – в полном недоумении свел он брови на переносице.
– Потому что миллионеры, а тем более графы, не станут ждать бывшую любовницу, чтобы принять ее обратно и решить все ее проблемы.
– Я никогда не считал тебя любовницей! – недобро сверкнул он глазами в мою сторону. – Я всегда считал тебя особенной, родной… Кем-то, кто понимает меня и поддержит, и кого поддержу я. Деньги никогда не играли роли в наших отношениях, которые ты в своем уме окрестила чем-то позорным и…
– Яха-яха-яха! – внезапно расплакавшаяся дочь прервала его пламенную речь, и мы оба полностью сосредоточились на ней, забыв про свой разговор.
– Кажется, лекарство перестает действовать, – вздохнула я, забирая малышку. – Ну всё, моя хорошая, всё. Уточка моя, мама рядом, – потерлась я носом о ее щеку так, как она всегда любила.
– Остался час пути. Как думаешь, она заснет? – обеспокоенно спросил Глеб. – Давай пройдем в спальню?
Вот туда мне хотелось в последнюю очередь! Стоило только вспомнить, что мы творили там… Но выбора не было, возможно, дочка успокоится, если положить ее на животик. Почему-то в этом положении она всё чаще чувствовала себя лучше.
– Всё будет хорошо, Муся. Я обещаю, – прошептал Глеб, прежде чем выйти. И я поверила ему. Когда Глеб обещал, он всегда выполнял обещанное.
Глава 3
Из аэропорта мы сразу же поехали в больницу, где нас уже ждали и где Васю сразу же унесли на очередное обследование.
Мы с Глебом ждали в комнате ожидания в полном молчании, слишком взволнованные, чтобы разговаривать. Да и не было у меня сил на разговор. Состояние дочери – вот всё, о чем я могла думать.
– Мы провели тесты и взяли все необходимые анализы. К утру они будут готовы, и мы сможем исключить некоторые хм… вещи, – встретив предупреждающий взгляд Глеба, замявшись, явно смягчил свои слова врач. – Но уже сейчас я могу сказать, что тут дело не в иммунной системе. Тут что-то другое, и очень скоро мы выясним, что именно. Не волнуйтесь, ваша девочка выкарабкается.
Слова врача не успокоили меня. Я прекрасно понимала, что он говорил так в надежде успокоить меня. Будь всё в порядке, моя дочь не была бы в таком состоянии.
– Муся, успокойся! Сейчас медицина продвинулась далеко вперед. Это лучшая больница в столице, так что уже завтра мы будем знать, что с ней, – садясь рядом со мной и наблюдая, как я меняю дочке подгузник, подбодрил меня Глеб. – Ты не должна…
Глеб резко замолчал, когда Вася внезапно посинела и начала задыхаться! Не зная, что делать, я начала кричать, пока Глеб выбежал из палаты, помчавшись за врачом.
Дальше всё было как в кошмарном сне. Меня оттеснили от дочери, и прибежавшая бригада врачей начала делать какие-то манипуляции, которых я не понимала. Я то и дело порывалась подойти, но Глеб держал меня, не пуская и пытаясь остановить мой плач и истерику.
Дальше было только хуже. Задыхающуюся Василису забрали, а нас с собой не пустили.