Одержимый тобой

Оставшись одна, беру в руки телефон и вбиваю в «Гугл» фамилию Адама. Присмотреться к Макарову – для папы это было бы идеально. Семья нам знакома, бизнесы одинаковы и ничего удивительного не случится, если капиталы сольются, закрепленные родственными узами. Только вот… Смотрю на фотографию в «Гугле», вспоминаю горячее дыхание сзади себя и последующее томление между ног. Тянет меня к запретному. Умом я услышала предупреждение, но не сердцем, оно готово рискнуть всем что есть. Интуитивно чувствую, риск может быть неоправдан, меня могут уничтожить в этих отношениях, ибо никаких полумер мужчина с карими глазами не знает.

Листаю галерею фотографий. Да, на этих снимках он именно такой, каким его все видят со стороны: спокойный взгляд, который скрывает эмоции, сжатые губы, улыбающиеся очень редко, но если видишь его улыбку – теряешься от бури внутри. Темные волосы, не коротко и не длинно пострижены, мне нравится. Вздыхаю, вновь смотрю на губы, шея пылает от жара. Опять вдоль позвоночника мурашки, а сердце сжимается, ноет. Этот человек действительно последний, на которого я должна была обратить внимание, но он единственный, который заставляет о себе думать, находясь вдалеке. Поднимаю руку, прикасаюсь пальцами к месту поцелуя, прикрываю глаза. Вчера я ощутила в воздухе, во взгляде карих глаз, горячих губах жгучее влечение, которое смешалось с воздухом. И я им дышала, отравляя себя изнутри постыдными желаниями. Живот и сейчас наполняется томлением, свожу ноги. Не должно так быть… Не должно. Но почему-то поцелуи Захара никак не вспоминаются, а единственное прикосновение губ Адама все еще вызывает трепет. Наверное, мне все же стоит присмотреться к Захару по просьбе папы, попробовать еще раз найти с ним контакт, а о вчерашней новогодней ночи забыть.

***

– Ты очень красива сегодня, Диана, – Захар приветливо улыбается, я смущенно опускаю глаза. Нос у него все еще опухший. Опять яркой вспышкой вспоминаю руки Адама. Мотнув головой, принимаю протянутый букет белых роз.

– Спасибо, – благодарю за цветы, тут же отдавая их Лене, нашей молодой служанке, чтобы она поставила их в воду. – Как ты себя чувствуешь?

– Ты про это? – осторожно трогает нос, улыбается. – Хорошо, что не сломали. Вообще, я должен извиниться перед тобой. – Зеленые глаза действительно смотрят виновато.

– Я не держу на тебя зла. Всякое бывает.

– Ты великодушна. – Берет мои руки, сдерживаюсь, чтобы не выдернуть их из рук Макарова, так как на нас с улыбкой смотрят мой отец и его родители. Он по-хозяйски приобнимает, ведет меня в столовую, где уже ждет накрытый стол.

Ужин проходит предсказуемо скучно. Все обсуждают светские новости, сплетни, смеются над шутками, смысл которых я не понимаю, но изображаю веселье. Мне хочется всех оставить, подняться к себе и погрузиться в очередную интересную книгу. Или заняться работой.

– Слышал, Тайсум скупил некоторые акции твоих проектов. – Вздрагиваю, не поднимаю глаза от тарелки, но полностью обращаюсь в слух.

– Это недоразумение. У нас с ним слишком разные взгляды на бизнес, и вряд ли мы пересечемся в деятельности. Где коммуникация, а где строительство. – Мужчины смеются, чокаются. Мельком смотрю на Захара, он тоже скучает. Возможно, не знает, кто разбил ему нос.

– И все же этот Тайсум очень загадочная личность, – замечает Жанна Романовна, отпивая игристое шампанское. – Никто не знает, женат он или нет, есть дети или нет. На все мероприятия приходит один, редко ему кто-то из женщин составляет компанию. А известно, что тайны манят и будоражат.

– Я рад, что у нас нет дочери и не придется переживать за честь семьи, – старший Макаров хмыкает, все смотрят в нашу сторону, я встречаюсь глазами с папой. – И за Диану спокоен.

– Я тоже спокоен, моя девочка умница, с сомнительными людьми не связывается.

Улыбаюсь взрослым, держа при себе свое мнение. Конечно, звонить Адаму я не буду. Повода нет. Ездить к нему тоже не буду, не вижу смысла. Мы действительно на разных орбитах, нигде не пересечемся. И ничего между нами не может быть.

– Диан, – Захар смотрит в глаза, я пытаюсь понять, вызывает его взгляд хоть толику тех мурашек, что были от взгляда Адама. Увы, ничего подобного нет, но ободряюще смотрю на парня. – Может, сходим в кино на неделе?

– В кино?

– На комедию, уверен, сейчас что-то интересное есть.

– Я не знаю… – Мне не хочется с Захаром идти куда-то.

– Парень, она пойдет! – Папа хлопает младшего Макарова по плечу, на меня смотрит с намеком.

– Бери задние ряды, – со смешком вливается в диалог отец Захара. – Романтика. Помнишь, Жанн, как мы часто любили уединяться на задних рядах? – Многозначительные взгляды, улыбки, почему мне хочется провалиться сквозь землю?

– Я позвоню тебе. – Захар смазанно чмокает в щеку, старшие мужчины пожимают друг другу руки. Еще десять минут – и тишина. Мы с папой идем в гостиную. Я с удовольствием скидываю туфли, ложусь на диван с ногами и прикрываю глаза.

– Диан…

– Мм-м…

– Я думаю, что тебе стоит проявить больше интереса к Захару.

– Я не уверена, что у меня от прошлых чувств что-то осталось. Был интерес, но теперь его нет, мы действительно слишком разные. – Открываю глаза, смотрю в потолок.

– Ничего страшного. Пара свиданий, вернется былой интерес.

– Почему ты так хочешь, чтобы я стала с ним встречаться? Ты никогда не давил на меня в этом вопросе. – Приподнимаюсь, приглаживаю волосы и смотрю в ожидании на папу. Его давление мне не нравится, он всегда старался дать мне право выбора, а тут только один вариант, и точка.

– Потому что я хочу породниться с Макаровым. – Встает, одергивает пиджак. – Это ради тебя, Диана. Ты потом все поймешь. Пойду еще поработаю. – Разворачивается и уходит, оставив меня в смятении. Что я должна понять? И сомневаюсь, что мое счастье заключается в браке с Захаром.

Глава 10

Диана

– Вот скажи мне, почему симпатичные мужики все уже пристроены?

– Как говорила одна телеведущая, их еще щенками разбирают. – Смеемся с Линой, заходим в отдел косметики.

– Я вот чую, быть мне одинокой стервой.

– Почему ты так решила? Ты очень красивая девушка, – ободряюще смотрю на подругу. Лина – девушка с формами «плюс», и мне безумно жаль, что мужчины смотрят на внешность, фигуру, потом уже заглядывают в душу.

– Мы с тобой как герои сатирического рассказа Чехова «Толстый и тонкий», только местами надо поменяться.

– Дурость все это, – отмахиваюсь, подхожу к витринам, которые ближе к выходу. Бесцельно разглядываю баночки-скляночки, не ища ничего конкретного. Вдруг возникает ощущение взрывной волны, меня словно отбрасывает в сторону, заставляет вскинуть голову. Непонимающе рассматриваю толпу людей в торговом центре, ища причину такого мощного взрыва внутри себя. Влюбленные парочки, семейные пары с детьми, толпа молодежи, девчонки-подружки, мужчины… Возвращаю взгляд к мужчинам, идущим в отдел напротив. Я забываю о Лине, иду на противоположную сторону, покинув магазин. Возможно ли узнать человека в толпе? Возможно, теперь знаю наверняка. Эту подтянутую фигуру, эти широкие плечи, эти темные волосы – малая часть того, что запомнила навсегда. Я помню глаза цвета черного кофе.

– Адам Сулимович, добрый день! – Девушка-консультант лучезарно улыбается, светясь всем своим видом. В груди что-то колет, неприятно так, неожиданно и беспричинно.

– Добрый день, Кира. – Его голос пьянит меня на расстоянии. Чувствую притяжение, нити, тянущие меня к нему. Он поворачивает голову в мою сторону, сбиваюсь с шага и испуганно замираю на месте. Смотрим друг другу в глаза, взгляд его вспыхивает.

Приподнимает один уголок губ, опуская взгляд на прилавок, перед ним выставили несколько образцов наручных часов. Я уже смелее подхожу к нему. Смотрю на часы, беру в руки классические – с золотыми стрелками и цифрами, с коричневым ремешком.

– Мне нравятся эти, – протягиваю Адаму часы. Он осторожно их берет, прикладывает к запястью. У него очень красивые руки. Вряд ли эти пальцы раньше сбивались в кровь, ломали кому-то носы, сдвигали с места челюсти.