Страница 6 из 10
«Что же это за дерьмо? Чем они умудрились так убиться за каких-то два часа?»
И вдруг вспомнила: это был из запах её прошлой жизни.
Екатерина не помнила свою мать, а в возрасте двенадцати лет убежала из детского дома, где все её обижали. Даже добралась до соседнего города. Там на улице познакомилась с парнишкой. Он поделился своим бутербродом и предложил погулять. Они лазили по подворотням, пугали голубей, а потом забрались на крышу заброшенного дома.
Там Ванька познакомил её со своими друзьями. Выглядели ребята значительно старше. Они сидели на импровизированных стульях, о чём-то своём общались. Стульями служили старые дощатые ящики. Крышей им служила кое-как сколоченная деревянная конструкция, обтянутая грязным целлофаном. Из рук в руки передавали небольшую пластиковую баночку, из которой понемногу отпивали.
Катя сначала не понимала друзей нового знакомого. Пока один из них не подошёл и не спросил:
– Компота хочешь?
– Нет, – ответила Катя. Несмотря на сильный голод, на всякий случай отказалась. Эти почти взрослые парни ей совсем не нравились.
– Ты чё, трусиха? Она трусиха! – громко крикнул парень с жёлтыми зубами своим приятелям. Они как кони заржали.
Катя не любила, когда её так называли. Она встала, подошла к компании, здесь в этой импровизированной «беседке» стоял странный запах, противный, оставляющий во рту гадкий привкус.
– Ребят, дайте девочке! На, это компот! Да куда ж ты так сразу… – парень округлил глаза.
Катя сделала несколько больших глотков и сразу потеряла сознание. Очнулась в больнице. Там очень добрая медсестра Тамара Васильевна ей сказала: «Девочка моя, лучше пей нормальный алкоголь, кури сигареты. Если уж так хочется. Чем такую гадость употреблять! Но если ты дура, то продолжай».
Эти слова врезались в память на всю оставшуюся жизнь.
Сейчас, глядя на Светку и Олю, она испытывала отвращение.
«Это надо же до такого докатиться, и вроде уже не подростки, должны понимать последствия. Идиотки».
Катя подошла к окну и открыла настежь обе створки. В комнату полился свежий вечерний воздух.
– Закрой! Холодно. Ты кто? – Олька, пошатываясь, села на кровати и мутным неподвижным взглядом уставилась на Катю.
На соседней кровати захихикала, а потом закашлялась Светка.
– А я узнала! Это Катюха! – прохрипела она и опять закашлялась, пуская слёзы и слюни.
Вытершись подолом ночнушки, девушка, шатаясь, встала. Зрелище она представляла из себя плачевное: опухшее от пьянки лицо, красные мешки под глазами, пересохшие потрескавшиеся и местами кровоточащие губы. Обесцвеченные с отросшими корнями волосы торчали в разные стороны. Такой же мутный, как у и Ольги, взгляд.
– Светка, тебе Бабу-Ягу без грима играть можно! – Катя отшатнулась. – Вы как так напиться успели?!
– А мы и не пили. Это пацаны с четвёртого этажа заходили, они бухло открыли. А нам принесли штуку такую, «Отпад», вроде, называется. Может, ты хочешь? Вот мы по чуть-чуть упо… уптр… употребили! – Света, заикаясь, еле вымолвила последнее слово. – И тебе оставили. Где-то была половинка…. Ща, погоди. Лёль! Ты куда эту… ну… Как он зовётся? Короче. Куда дела?!
– Не, я… не, я… не знаю, – еле промямлила Олька. Её тело судорожно затряслось и девушку вывернуло содержимым какой-то белой массой на пол.
– Фу-у! – зажав пальцами нос и прихватив со стола открытую бутылку вина, Катя выбежала, хлопнув дверью. Быстро зашла к себе в комнату и закрылась изнутри на щеколду.
«М-да-а, весёлый вечер. С Серёжей не прокатило. Сноб! Эти две ещё долго в себя не придут. Хорошо хоть Аида их позор не видела. Ладно, что мы имеем? Бутылку вина и кассету с классной музыкой! Не унывать!» – с такими мыслями Катя скинула всю одежду.
Налила бокал вина и пихнула кассету в маленький магнитофон.
В течении следующих двух часов Катя напилась, натанцевалась, выучила наизусть одну из песен и наконец обессиленно села на свою кровать.
«Чего-то не хватает… Точно, мужчины. Сейчас бы ощутить внутри себя крепкое достоинство. Может…», – руки девушки уже ласкали затвердевшие соски. Потянулись к промежности.
Она представила рядом Сергея, закрывая глаза, погружаясь в эйфорию сладострастия. Её пальцы старались из возбуждённого клитора создать мелодию. И Катю словно накрыла волна удовлетворения. Счастья. Экстаза. Оргазма.
Несколько минут Катя приходила в себя. Девушка лежала без движения, наслаждаясь постепенно угасающими спазмами внизу живота.
«У-ух, вот это, да-а-а… Вот где настоящий кайф!»
Мышцы всё ещё слегка подрагивали, когда она села и потянулась за бокалом. Покрывало под ней стало влажным.
«А ведь всё не так уж и плохо! И может, не всё ещё потеряно? Аида вечно строит из себя недотрогу, глядишь, он и в мою кровать придёт… Нет, что-то я совсем уже замечталась. Аида моя подруга, без неё я бы не выжила тогда».
Катя невидящим взглядом смотрела на бокал с вином. И возвращалась в прошлое.
Воспоминания накрыли как летний дождь. После побега из детдома и пребывания в больнице её отправили в другой детский дом. Там сразу же определили в изолятор. В палате была ещё одна девочка. Она болела воспалением лёгких. Катя боялась даже заговорить с ней. Но умная черноглазая девчонка быстро завоевала её доверие.
И если бы тогда Кате не встретилась Аидка в изоляторе, то её жизнь покатилась бы туда же, куда сейчас соседки решили пустить свою, под откос. Благодаря Аиде она почувствовала наконец, что такое настоящая дружба, забота, взаимопонимание, поддержка.
Там, в палате, Катя и Аида подружились. Они много говорили, обсуждали свои воспоминания. Когда спустя десять дней они вышли из изолятора, то у них появилось общее прошлое, настоящее и будущее.
Из нахлынувшей ностальгии её выдернули крики за стенкой. Катя прислушалась. Дико визжала Света. Быстрые шаги и уже в дверь её комнаты забарабанили. Ногами. Руками.
– Катя! Катюха, открой! Ты что там, помёрла что ли?! – Светин голос перешёл в отчаянный визг. Музыка давно была выключена, свет Катя не зажигала. И она особо не спешила открывать.
«Не хочу сегодня морочиться с их разборками, сами кашу заварили – сами пусть и расхлёбывают, пусть думают, что я сплю».
глава 6.
«Русский синтаксис: когда убрали все прилагательные, под ними не оказалось существительного.»
Вскоре послышались быстро удаляющиеся по коридору шаркающие шаги.
«Пойду гляну, что там… » – любопытство всё-таки пересилило.
Катя накинула халат и тихонько выскользнула из комнаты. Соседняя дверь была настежь открыта. Ольга валялась на полу в неестественной позе. Прямо в собственной рвоте и большой луже, судя по запаху мочи. Остекленевший взгляд упёрся в потолок, а на лице застыла гримаса ужаса.
Катя инстинктивно вскинула ладони ко рту, её желудок моментально скрутило.
«О Боже…. Оля… Как же так?!… Что же теперь будет?» – девушка судорожно сдерживала рвотные порывы.
Хотелось кричать, но крик застрял где-то в горле. Она попятилась и вдруг похолодела от страха. Холодный пот крупными каплями выступил на лбу и висках. В конце коридора послышался громкий разговор и быстрые шаги.
Катя, съёжившись, юркнула в свою комнату, тихонько повернула, вынула ключ и прижалась ухом к двери. Она боялась даже дышать. Судя по звуку, к соседкам зашли сразу несколько человек. Слышались мужские голоса, потом кто-то громко выругался. Истошно завизжала Света.
Катю опять бросило в холодный пот, она скинула тапочки. Бесшумно шагнула к столу, одним движением сунула пустой бокал и бутылку от вина под подушку. Обшарила глазами комнатушку в поисках укрытия. Что-то подсказывало ей, какое-то шестое чувство, что сейчас придут и за ней.
Времени на размышления не было, уже дёрнули ручку двери и, не найдя ничего лучшего, она, распластавшись по полу, втиснулась под Аидину кровать. Дверь уже выламывали. Взглядом нашла тапочки, кое-как дотянувшись в самый последний момент подтянула их к себе и прижала к груди.