Действуй, жена!

– Тогда идем на работу, – командует Ромка.

– Мне цветы нужно купить, – добавляю я небрежно, когда мы, пересекая небольшую площадь около торгового центра, выходим на Ленина. Уже издалека виднеется огромный бизнес-центр, построенный братом. Пять этажей отдано под офисы его собственных компаний, а остальные три сдаются в аренду. На первом тоже арендаторы – пара ресторанов, магазины и офис туристического агентства.

– Кому? Шакире? – отрывисто спрашивает брат. – Марине поручи, она оформит доставку.

– Нет, – мотаю головой, – заеду лично. Так правильней…

– Вот-вот, – кивает Ромка, – заодно скажи этой балбеске, чтобы не связывалась с Пироговым. Он любого с землей сожрет, кто вздумает лишь косо посмотреть на его Лизоньку. А тут целый пост, да еще и с фотографиями…

– Где? Покажи! – останавливаюсь я посреди улицы и с изумлением пялюсь в экран айфона последней модели. Лиза Пирогова и какой-то сосунок… Ну дела! – Подожди, – прошу я Ромку, решившего спрятать телефон в карман джинсов. – Когда выложен пост?

– Вчера вечером, в половине десятого, – щурится брат, чтобы рассмотреть мелкие, едва заметные цифры.

– Шакира была со мной в больнице и уж в это время никак не могла ничего опубликовать. Может, я ошибся и за блогом стоит не она?

– А фиг его знает, – передергивает плечами брат и, поднимаясь на крыльцо своего роскошного дворца, добавляет, поморщившись: – Пирогов все раскопает. В этом-то и проблема, понимаешь?

«Конечно!» – хочется заорать мне и тут же мчаться через весь город к Кире, или где она там работает.

– Если она замешана, то я ей не завидую, – добавляет Ромка значительно и, когда мы заходим в лифт, кивает на маленькую табличку, притороченную к списку этажей напротив цифры 8. «Дизайн ФМ». Даже ехать никуда не надо.

– Совещание проведу с группой и зайду, – бурчу я и, проходя мимо секретаря, прошу оформить доставку цветов тремя этажами выше.

– Большой букет роз, пожалуйста!

– Записку к цветам приложить? – деловито спрашивает Марина Федоровна и жалостливо оглядывает мою забинтованную руку.

– Обязательно, – киваю я. – Подпишите…

Я задумываюсь лишь на минуту. Мысленно перебираю цитаты классиков. «Любовью все покупается, все спасается» из Достоевского? Или лучше «Тот, кто спасает одну жизнь, тот спасает весь мир» из «Списка Шиндлера» Томаса Кенилли? Все не то… Кажется, Бродский что-то говорил похожее на вручении Нобелевской премии», – морщусь я и, решившись, заявляю:

– На дорогой бумаге, желательно перламутровой, следует написать: «Случилось чудо! Друг спас жизнь друга!».

– И все? – изумляется Марина. – А подпись?

– Там поймут, – хмыкаю я, удаляясь в переговорную. До часа икс, когда вся наша творческая компашка вываливается в онлайн, остается еще несколько минут. И я, подключившись к чату, захожу в Инстаграм. Сразу открываю скандальный пост про Лизу Пирогову и от нечего делать читаю комменты. Кто-то осуждает ее, кто-то возмущается разницей в возрасте любовников, но находятся и такие, кто открыто смеется над Игорем. Самоубийцы! Я еще раз внимательно смотрю на время публикации. Напрягаю память, пытаясь сообразить, где была в этот момент Кира? Я ошибся, говоря Ромке про больницу. В половине десятого мы уже вернулись обратно. И Кира, вооружившись ведром и тряпкой, отмывала следы Мамаева побоища. А учитывая, что таймера в Инстаграме нет, то блогом заведует кто-то другой. И вполне возможно, сама Кира вообще не при делах…

Постепенно, друг за другом на экране появляется моя команда. Каждый интересуется, что у меня с рукой, и лишь одна Танечка Афанасьева с улыбочкой спрашивает, снимаем ли мы психологический триллер или я решил добавить в сценарий немного экшена.

– Приключений мне и в жизни хватает, – улыбаюсь я, с интересом разглядывая Танечку. Красивая баба. Но красота эта рафинированная и бездушная.

«Какой прок от надменной и безбожной красоты?» – писал когда-то Пришвин, и по большому счету я с ним согласен. Но, честно говоря, меня тянет именно на таких баб. С ними проще, чем с живой и обаятельной Шакирой Мансуровой. От одной только мысли о Кире я чувствую резкое желание увидеть ее. Намотать на палец русые непокорные волосы, как когда-то в юности, уткнуться в макушку носом… Танечка что-то говорит, пожирая меня взглядом.

«Раз мы с ней играем главные роли, придется переспать», – с неохотой думаю я.

Основной костяк давно подобран. Вернее, сценарий пишется под нашу шайку-лейку. Помните, как у Рязанова или Захарова? Одни и те же артисты кочевали из фильма в фильм… Вот и мы с режиссером Васей Самойловым, моим старым институтским другом, задумали сделать так же. Естественно, свежей струей добавятся актеры второго плана и незначительные персонажи, но это как специи к основному блюду.

– Ладно, народ, – улыбаюсь я коллегам и единомышленникам. – У меня в сценарии вырисовывается настоящий злодей. Такой, без тормозов. Кого позовем на эту роль? Подумайте до завтра…

– А этот злодей? – вскидывает голубые глазки Танечка. – У меня с ним будут сцены?

– Ага! – ржет Витька Мерцхали. – Обязательно! Он тебя к батарее прикует и трахнет! Леха, включи сцену!

– У нас возрастной рейтинг шестнадцать плюс, – весело отмахиваюсь я, глядя на Танечку многообещающим взглядом.

– То есть пугать можно, а любить нельзя? – хохочут Витька с Самойловым.

– Ладно, народ, – устало замечаю я. – Я тут на обезболивающих. Поеду домой, посплю. А то вместо триллера получите какое-нибудь сраное фэнтези… – треплюсь я как ни в чем не бывало и внезапно ощущаю, как беспокойство стягивает обручем душу. Не знаю, почему и зачем, но я должен срочно повидать Шакиру – мать ее – Мансурову.

– Для сказки, Леха, у нас все готово. Танька – принцесса, ты – принц. Даже без парика сыграешь, – смеется Вася, кивая на мои длинные патлы. – Витька – волшебник. Только Баба-яга нужна. Очаровательная и лохматая…

– Найдется такая, – улыбаюсь я, думая о Мансуровой. Отличный вариант, кстати! Голос есть, фактура чудесная…

– Наглотаешься таблеток и напишешь, – весело добавляет Витька. – Сказки хорошо идут.

– А что ты пьешь, Лешенька? – подает голос мой директор Оксана Валерьевна. Обычно она молчит и что-то записывает в блокнотик. И хоть говорят, что незаменимых у нас нет, но без Оксаны я бы не справился.

– Забыл название, – морщусь я, – но всю ночь проспал как сурок. Вот только сейчас начинает дергать, – замечаю. Моя команда расценивает мое недовольство как конец беседы. Попрощавшись, я первым выхожу из чата и сам не ведаю, как оказываюсь у лифтов. Будто во сне вызываю кабину. А когда через минуту попадаю на восьмой этаж, быстро вхожу в офис «Дизайн ФМ».

– Мне нужна Мансурова, – строго говорю секретарше, сидящей за высокой стойкой. – Срочно.

– Но у нее совещание, – бормочет она, узнавая, и тут же расплывается в улыбке. – Ой… Я попробую ее вызвать. Но у нас сегодня очень нервный клиент… Не знаю, получится ли?

– Попытайтесь, – киваю я и уже собираюсь усесться на салатовый кожаный диван – какая гадость, – когда двери напротив со стуком открываются и из переговорной вываливается Игорь Пирогов, держа за руку перепуганную и бледную Шакиру.

– Оставь ее! – рыкаю я, тут же оказываясь рядом.

– Привет, Леха! – кивает Пирогов, мой преданный фанат. Он обожает фильмы с моим участием. Долго донимал Ромку, пытаясь познакомиться со мной. В какой-то момент брат сдался, и теперь к каждому празднику Игорь передает моей матери корзину, полную фруктов и сыра. Обязательно кладет в заветный туесок и бутылочку моего любимого кьянти. Короче, мой брутальный поклонник. – Я таки вычислил эту сволочь! – торжественно заявляет он. – Это она – Дерзкая Анжелика! Пишет гадости о нормальных людях и думает остаться при своих бабках. Не выйдет, милая, – криво усмехается он, выкручивая руку Кире.

– Отпусти ее, – командую я, призывая на помощь всю свою решительность. – Это какая-то ошибка, Игорь, – стараюсь говорить убедительно. – Кто-то хочет нас стравить между собой, – добавляю я вкрадчиво. – Отпусти мою невесту, и поговорим, – прошу настойчиво Пирогова.