Профессия – психолог труда

Другими словами, человек в принципе обладает сверхчувствительной способностью переводить хаотическое состояние в равновесное, которое в наибольшей степени отвечает предназначению человека; он может воспроизводить добро и тем самым контролировать зло, хотя и, наоборот, может умножать зло. Положительные и отрицательные заряды такого поля могут вступать во взаимосвязь с локальными пространствами, в которых живет и действует человек, животные, растения. При заряжении отрицательными зарядами подобных пространств создаются условия для отрицательного влияния на все, находящееся в нем. Виды этого влияния могут быть разнообразны и проявляться и в духовной, и в соматической, и в биологической сферах всего живого. Известны примеры, когда коллективы людей, объединенные независимо от их желаний злой волей, создавали мощное отрицательное поле, в котором люди, даже обладающие доброй волей, становились злыми. Порочностью можно заразиться, это социальный факт. Лица, обладающие особой чувствительностью к состоянию полей, способны на их регулирование. Более того, по данным наблюдений за экстрасенсами, они способны защищать людей, животных, растения, даже неодушевленные предметы от таких отрицательных воздействий. Но для этого, видимо, надо иметь мощное плюсовое поле, точнее, быть его носителем.

Известный исследователь в области экстрасенсорной чувствительности С.Н. Лазарев, изучающий проблему ее применения в «энергетическом лечении», следующим образом определяет требования к экстрасенсу: «Это люди с достаточно чистой кармой, с развитыми духовными структурами, со стратегическим мышлением, душевной добротой и огромной самодисциплиной. Способны лечить, изгонять «порчу», управлять энергетикой поля только те, кто способен следовать высшим этическим законам» (Лазарев, 1993, с. 40.) Все эти рассуждения опираются лишь на факты наблюдения за экстрасенсами, за результатами их воздействий. Будущее науки состоит в объективизации этих действий, в научном объяснении физических основ духовных полей и их равновесных состояний.

Для человека, обладающего экстрасенсорной чувствительностью, появляется дополнительная возможность черпать информацию о Душе из кладовой бессознательного опыта. Дело в том, что энергия духа, трансформированная в душе в виде неравновесных сил добра и зла (у каждого в своем сочетании), передается от одного человека к другому не обязательно через речь или действие. В этом вся суть драмы человеческой жизни: отрицательное поле может передаваться через действие энергетических зарядов, т.е. мы фиксируем феномен наведения. Человек, несущий в себе отрицательные заряды, может даже без умысла, не подозревая об этом, создавать среди других себе подобных или в физическом пространстве отрицательное поле, в котором все предметы, в том числе неодушевленные, могут подвергаться «порче». Это не миф, а реальность. Человеческий разум, по словам В. Вернадского, есть геологическая сила. Объектом воздействия поля в основном является не личность и ее сознание, а подсознание, это еще одна из логических предпосылок установления связи с вселенским сознанием.

Интересные данные получены С. Грофом, изучавшим переживания больных под воздействием ЛСД. Этот наркотик, воздействуя на подсознание, вызывал регрессивные воспоминания и переживания, в том числе религиозного характера. В подсознании хранятся переживания, обиды, несправедливости, боли, ощущения от удушья, холода, которые сублимируются и спустя многие годы могут проявиться в характере, болезни, в немотивированных поступках. Меня заинтересовали эксперименты С. Грофа (в том числе над собой) с позиции регрессии памяти о Космосе. Это выражалось в переживании космического единства, безмятежного вневременного блаженства, переживания Чистого Бытия. Люди, пережившие это состояние, описывали его как бесконечность, утрату своего «Я», расширение сознания, они как бы сами становились сознанием. Они себя ощущали космическими существами, получая заряд мудрости. Дело доходило до состояния экстаза, когда испытуемый отождествлял себя с Богом (Гроф, 1993).

В этой связи хочу привести уже более земные эксперименты своего коллеги профессора Л.П. Гримака, касающиеся гипнотического внушения состояния невесомости лицам, которые никогда это ощущение не переживали (Гримак, 1978). Исследования биохимических и вегетативных реакций у человека в состоянии внушенной гиповесомости показали, что развивающиеся при этом функциональные состояния сердечно-сосудистой системы и локомоторной сферы близки тем, которые имеют место в реальных условиях полета. Приведенные выше данные вызывают тревогу. Дело в том, что при наблюдении за душевным состоянием летчиков, за их личными переживаниями на высотах более 15 тыс. метров в кабине самолета-истребителя и при изучении расстройств сознания от высотной гипоксии я установил, что одним из первых наблюдаемых феноменов является «полет души», отчуждение от земного тяготения, чувство блаженства и главное – мысль о встрече с другим миром. Я проводил в 1967 г. научный эксперимент над собой с использованием обедненной газовой смеси, т.е. опыт кислородного голодания. В этот момент управлял «самолетом»-тренажером. Поскольку я был осведомлен, что потеряю сознание, то все свои ощущения диктовал на магнитофон. Кратко опишу состояние. Никакой эйфории у меня не было. Я отчетливо заметил, что мои реакции на изменение параметров полета замедляются (критическая сфера сохранялась). Затем постепенно появлялось чувство легкости и медленное удаление от задачи, которую я выполнял. Начиналась трансформация реальности в ареальность: световые иллюзии, пустота, бесконечность, ощущение нового измерения, другого пространства… другой жизни. Потерю сознания не ощутил. Очнулся после дачи кислорода, с полной амнезией (не помня, что было) и с необычайной легкостью продолжал пилотировать. О своих ощущениях смог узнать только из текста, наговоренного на магнитофон. В последующем с сотрудниками Института психологии Российской академии наук мы проводили исследования подобного рода1. Я не буду касаться всей психофизиологической феноменологии, известной в авиационной медицине, отмечу только, что немногие из участников эксперимента, кто приближался к состоянию утраты сознательного контроля за выполнением экспериментальной задачи испытывали не страх, не неловкость, несмотря на ощущение удушья, а состояние умиротворенности, блаженства, … ухода от реальности. Происходило что-то неземное. Обычно же изменение сознания имело строго фазовый характер с изменением в эмоционально-волевой сфере (снижение критичности, благодушие), сенсомоторной (двигательная расторможенность, дизартрия речи), далее в психической (заторможенность, отчужденность, судороги, ступор, кома). Но есть и другие проявления, когда реальная действительность не просто уходит, а вытесняется новой в виде сновидений благостного характера. Ощущение высвобождения души появляется, но, к сожалению, физического эквивалента, регистрируемого в нейропсихологических измерениях, не было обнаружено. В этом направлении мы только строим гипотезы. Хотел бы обратить внимание на один странный факт: по мере углубления гипоксии мозга сфера рефлексии заметно сужается (Т. Ушакова), в то же время появляется «другое сознание», которое существует в другом мире. Видимо, в этот момент проявляется информационная связь психического биополя с космическим.

С позиции антропогенеза этот феномен можно расценить как реализацию эволюционного механизма отклика на космический импульс. Приведенные наблюдения наводят на мысль, что «человек летающий» впитывает космическую энергию, становясь естественным экстрасенсом, распространяя вокруг себя частицы поля Вселенной.

В свете сказанного можно сформулировать более высокий уровень обобщения, касающийся проблемы безопасности полета как безопасности жизни вообще в ее телесном и духовном измерении. Речь идет о том, что исследование безопасности жизни летчика может стать интеллектуальным мостом для создания общей концепции безопасности на планете Земля. И начинать, видимо, надо с разработки концепции языка духовного общения, с понимания идеи назначения человека как духовной силы, противодействующей злу. Сегодня это крайне важно, ибо даже среди летного состава все меньше и меньше сохраняется отношение к полету как к смыслу жизни. Коммерция, конъюнктура, снижение ценности самого полета, неуважение к духу авиации приводит к обесцениванию всеобщего человеческого в летческом «Я». А ведь жизнь показывает, что человек безнравственный во зле менее опасен, чем тот, кто свою мораль употребил во зло. Нет большего греха для летчика, чем превратить небо в средство и цель личной наживы, сделав из этого не только средство, но и цель. Если дело пойдет так и дальше, то от авиации останется лишь ощущение «транспорта», но только опасного и малоприятного. Горько об этом писать, еще горше думать. Особую надежду возлагаю все же на ту часть летнего состава, которая не предала Небо. И поэтому, опираясь на лучшее, что есть в духе летчика, продолжаю развивать мысль о безопасности рода человеческого. Речь идет о создании теории духовной генерации высших целей человечества.

1

НИР ИПАН «Стригун» (1990): В. Степанов, А. Федорук, Т. Тимофеева, А. Лебедев, Т. Ушакова и др.