Страница 12 из 12
Мыслители, чьи взгляды рассматриваются в настоящей главе, продолжают традицию, положенную в итальянском кантоведении еще в начале века. Так, в 1925 г. в свет вышла «Кантовская антология» Л. Мартанетто, в которой приводится вывод: «Право, рассматриваемое в его идеальном совершенстве, т. е. в его совершенной природе, как средство моральной жизни, есть установление возможно лучших внешних условий для реализации внутренней моральной жизни: следовательно, царство внешней свободы учитывает царство внутренней свободы»[55]. Итак, представляется интересной оценка права в его отношении с моральными постулатами, ведь, исходя из сказанного, можно, вывести принцип согласования внешних условий с внутренними потребностями, т. е. принцип возможной внешней максимальной свободы, учитывающий возможность внутренней свободы.
Интересно в данном контексте своеобразное положение известного аспекта кантовской философии об автономности и гетерономности в морали и праве, представленное в рассуждениях Г. Лумиа, автора работы «Кантовская теория права и государства». Он не соглашается с жестким разделением: «мораль-автономна», «право-гетерономно». Следовательно, моральные действия подчиняются автономному моральному (категорическому) императиву, а правовые действия следуют гипотетическому императиву. По убеждению Лумиа, исходя на кантовского мышления, можно и нужно вывести следующее: как известно. Кант доказывал, что право гражданина в государстве допускает право не повиноваться закону, в котором гражданину не допускается иметь права быть созаконодателем. Человек должен выступать созаконодателем в праве и самозаконодателем в морали.
Следовательно, принцип автономии должен господствовать с одинаковой силой в обеих сферах разума. И право и мораль имеют свое основание в ноуменальной природе человека. Праву доверена защита человеческой личности в ее феноменальных проявлениях. Цель права заключается в сохранении освобожденной моральной свободы от всякого воздействия чужих произволов, согласовываться с такой свободой и принимать ее этические ценности. Закон свободы, по Лумиа, есть предпосылка морали и одновременно основание для прав. Отсюда человек имеет право быть принятым как цель и не быть используемым в качестве простого средства чужих воль (вторая формулировка категорического императива). Право, которое опирается на этическое требование уважения личности, далеко от противоречия с моралью, отмечает Лумиа. Говоря же о принуждении, Лумиа делает акцент на субъективную сторону элемента права, называя его «самопринуждением», поскольку оно направлено «против животной, вредной природы человека и согласуется с рациональной природой». Поэтому даже наказание преступления не способно нарушить принцип свободы личности, заключает Г. Лумиа[56].
Последним в ряду приверженцев морально-правового единства назовем Е. Ламанна, автора «Опытов о моральной и политической мысли И. Канта». Ламанна не склонен видеть в принудительной силе права его коренные основания, напрямую высказывая свое мнение по поводу тесного взаимодействия двух практических сфер: «Благодаря этой связи права с моралью, или, лучше сказать, этой идентификации права с некоторой частью морали, признается существование норм права, которые имеют всеобщую ценность», и белее того, «идея права, содержащая идеальную цель государства, есть моральный идеал и не имеет для нас значения разграничения права и морали у Канта»[57].
Таким образом, вышеизложенные размышления констатируют тесное соотношение между моралью и правом в кантовской философии, поскольку одинаково содержит общую идею, или «вечную задачу»: осуществление нравственного закона – закона всеобщей свободы. Отличительный элемент дан лишь в различии формы законодательств, в то время как и мораль и право могут содержать идентичное понятие долга. Долг есть содержание обязательства, понимаемое как необходимость некоего свободного действия при побуждении категорического императива разума, который содержит не только практическую необходимость, но также и элемент принуждения. Итак, долг несет в себе принудительное качество, а правовая обязанность зависима от моральных законов и выражает необходимость моральной свободы. Над правом и этикой доминирует общий моральный закон.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
55
Martinetti P. Antologia Kantiana. Torino, 1925. P. 293.
56
Lumia G. La dottrina kantiana del Diritto e delta State. Milano, 1960. P. 47.
57
Lama