Война видов

Глава 2. Последний день перед вылетом

Фауст ругался долго и с выражением. После чего взял брата за руку и отвёл в сторону.

— Куда вы? — успел спросить Колин.

— Семейные дела.

— Семейные? — Колин почесал затылок.

— А ты думал у них просто так фамилии одинаковые? — ехидно спросила Эвелин. — Похоже на роль Миста претендуешь?

— На какую роль?

— На какую роль?

Хором произнесли Мист и Колин, после чего сын торговца поднял руки в примирительном жесте.

— Я шучу.

Фауст не слышал перепалку приятелей, он отошёл в сторону и высказывал Алану, всё что думал о нём.

— Почему ты сюда записался? Тебя не могли призвать без согласия, ты не основа! Какого транса, Алан?

Брат выглядел озадаченным, но очень скоро пришёл в себя.

— Так, спокойнее, — он вздохнул, призывая к тишине. — Во первых, так было нужно. Во вторых, что здесь делаешь ты?

— Учусь! Болван ты эдакий. — уже спокойнее проворчал Фауст.

— Хм, это любопытно.

— Любопытно будет посмотреть, как ты будешь оправдывать свою тупость перед мамой. — злорадно сказал брат.

— Она здесь? — Алан даже обернулся, будто Кара могла стоять за спиной.

Выглядел он при этом испуганным.

— Не здесь, но в городе. Сегодня у нас встреча, я так понимаю у всех нас.

— Можешь сказать, что я заболел?

— Нет!

— Почему? — Алан сейчас меньше всего был похож на старшего брата, напоминая нашкодившего щенка.

— Ты думал пойти на настоящую войну и сделать это так незаметно, что родители не узнают? — Фауст поразился глупости брата.

— Да. — понуро опустив голову, ответил тот.

— Что случилось, зачем тебе это понадобилось?

— Не твоё дело, — внезапно оскалился он.

— Пошли, будем тебя выписывать нахрен. — Фауст пошёл, предлагая Алану следовать за собой, но брат не сдвинулся с места.

Калека удивлённо обернулся, всматриваясь в лицо Алана.

— Ты ещё не сказал, зачем тебе эта академия, что ты тут делаешь, тоже собрался на вылазку?

— Чтобы учиться, пытаюсь спасти одного барана, нет, я не собираюсь идти на острие атаки, мне моя жизнь важнее. Я ответил на твои вопросы?

Алан нахмурился.

— Нет. Ты не понимаешь. Я не могу вернуться, мне надо… Надо… Быть подальше.

До Фауста наконец-то дошло, почему брат ведёт себя так иррационально.

Всё оказалось проще некуда, страх, им двигал, страх.

— Ты не можешь вернуть занятые деньги, поэтому решил сбежать на границу. — выдвинул свою догадку он.

— Откуда ты знаешь? — Алан закрылся ещё больше, казалось, сейчас он зол как никогда.

— Потому, что я был вчера у твоего кредитора, Андер, если не ошибаюсь. Ты больше не должен ему ничего.

— Что? — Алан по мере речи Фауста всё больше терялся, в конце он уже не выглядел злым и колючим.

— То.

— Как узнал?

— Виолетта рассказала. — признался Фауст.

— Виолетта… — Алан снова стал задумчивым и отстранённым, но в то же время искренним. — Она выбрала тебя. Я её понимаю, я лишь приношу проблемы, а ты их убираешь. Всю жизнь, считал себя сильным, но похоже это не так.

Братья замолчали.

— Ты не прав, — произнёс Фауст. — Просто мы разные. У тебя намного больше того, что ты боишься потерять.

— У тебя тоже, разве не так?

— Нет, это не так, — Фауст махнул рукой. — Идём, выпишем тебя из этого абсурда, иначе ты можешь пострадать.

— Пошли.

Лоэуллы отправились в администрацию, минуя дворик и входя в корпус.

У входа встретила улыбчивая администратор. Предлагая помочь с поиском нужного человека.

Нужный человек нашёлся быстро, но его ответ огорошил Фауста.

— Лэр, ваше обучение оплачено.

— Но кем?

Оба брата сидели на стульях, напротив усталого работника. Неделька началась трудно, перед ним стояла початая чашка кофе, а в кабинете витал запах сигаретного дыма.

— Имя спонсора нельзя называть, это в правилах. — он устало потёр виски. — В случае вашего брата, здесь вступает закон и его подписанный контракт.

— Контракт? — Фауст обратил взгляд на Алана.

— Три месяца. — убито подтвердил тот.

— Ничего нельзя сделать?

— К сожалению, нет.

— Тогда запишите меня в его группу.

— Но…

— Это де не опаснее выхода в заповедник, тренировка, так официально записано. — усмехнулся Фауст в ответ на два ошеломлённых взгляда.

— Ваши покровители, будут недовольны. — предупредил клерк.

— Я на это и рассчитываю.

Почти в центре Хай-Тауна, стояло здании совета Союза континента Уайтхолл.

Все в стране ошибочно думали, что Союзом управляет группа стариков, выживших из ума. Возможно так оно и было в прошлом, но сейчас всё иначе.

Сегодня власть над Союзом, где расположились более тысячи городов с миллионами жителей, принадлежала одному человеку.

Весьма молодому, по меркам современного мира, едва перешагнувшего за восемьдесят лет. В то время, как все члены совета были грубокими стариками и никакие процедуры и бионические органы не позволяли им заглядывать дальше чем на пять лет.

Юнг Карстон с самого начала свой политической карьеры рушил устои. Когда он пришёл в сенаторы столичного округа, ему было всего сорок два. С тех пор многое поменялось, поменялся он.

Карстон не имел определённых слабостей, которые приписывал всем людям. Снисходительность, жалость, любовь…

Может поэтому он всё ещё одинок.

Единственный минус молодого монарха был в его сентиментальности. Мечтатель с самого детства, взобравшийся на вершину, чтобы не быть наблюдателем, а принимать решения, двигающие Союз к процветанию.

Не смотря на это, многие амбициозные начинания были внедрены в сеть законодательства и инфраструктуры, принося свои плоды.

Таким начинанием можно назвать академию Ангелов, её мощь, которая была направлена на защиту границ.

Люди в силу своей необъективности, не понимали, что если рухнет граница, их жизни не будут ничего стоить.

Корпорации, владельцы многомиллионных империй, сколько труда стоило опутать их ограничениями и заставить служить. Они не сразу поняли, что с системой государства лучше дружить. Пришлось кинуть им жирный кусок в виде присвоения территорий и ресурсов.

Они складывают золото, будто легендарные драконы, но не понимают, что сейчас ситуация куда острее. Их ошибку можно понять, сложно прогнозировать будущее, не владея всей информацией.

Производственные мощности Союза падают вот уже десятки лет. Железо, дерево, уголь, песок… можно перечислять до бесконечности. Всё это осталось там, на захваченных территориях, где природа уступает свои права машинному интеллекту.