Вишневое послевкусие

– Ах да, – Офелия повернулась ко мне, – это Джулия Лоттен, невеста Эрнеста. И раз уж выдался шанс, можете познакомиться лично. А я сердечно прошу меня простить, мне срочно нужно идти.

Она посмотрела на меня щенячьими глазками, удостоила гостя коротким кивком, быстро взбежала по лестнице и исчезла за колоннами. Нэнни удалилась следом за ней.

Проводив их негодующим взглядом, я ощутила всю неловкость затяжного молчания. Более того, мне даже не нужно было смотреть на нового знакомого, чтобы прочувствовать на себе его изучающий взгляд.

Наконец он вспомнил о манерах и представился:

– Эрик Джонс Мэлтон, искренне рад нашей встрече, Джулия, – он кивнул и мягко улыбнулся уголком рта; ни наигранных приветствий, ни утомляющих формальностей.

Только сейчас я обратила внимание на его вызывающий наряд: под темный пиджак он надел легкую футболку, а костюмные штаны оказались хорошо подобранными в тон джинсами.

У него было восхитительное чувство мятежного стиля.

– Джульетта Альва Лоттен, это взаимно.

Я протянула ему свою руку, он едва коснулся кончиков моих пальцев и оставил на них невесомый поцелуй. Я невольно усмехнулась.

– Вы нашли мои действия забавными, леди Лоттен? – господин Мэлтон отстранился, немного склонив голову, и прищурился.

– Нет, что вы, я просто… – не зная, что ответить, я отвела взгляд. Почувствовала, как предательски теплеют щеки. – Дело вовсе не в вас, я никак не привыкну к официальным приветствиям.

– Неужели? – он удивленно вскинул брови и сделал шаг ближе. – Глядя на то, как уверенно вы держитесь, я был готов подумать обратное.

Я негодующе взглянула на него, но ничего не сказала. Спустя затяжное мгновение он отстранился, невинно улыбнувшись.

– Получается, Эрни теперь – единственный мужчина, который владеет доисторическим наследием Арвель, полным женщин? – я молчала, не совсем понимая, почему гость столь наглым образом отзывался о поместье. – Забавно. Здесь царит полный матриархат? – он ехидно ухмыльнулся.

– Может, вы желаете чаю? – предложила я, пытаясь казаться учтивой.

– Только если вы приготовите его своими руками.

Молчание, царившее в гостевой, нарушало раздражающее тиканье часов. В комнате насыщенно пахло бергамотом и чистыми занавесками, сквозь которые пробивались редкие солнечные лучи.

Нам повезло встретить Лиз по дороге, поэтому я с легким сердцем переложила на нее ответственность за чаепитие. Мысленно поблагодарила мистера Мэлтона за то, что он не выкинул парочку едких комментариев в сторону моей новой и без того ранимой помощницы.

За почти двадцать минут нашего бессловесного созерцания друг друга я успела несколько раз проклясть рабочую тактику Офелии избегать ненужных проблем. А еще я пыталась понять, входило ли в мои обязанности развлекать незваных гостей в случае отсутствия хозяев дома. Ведь я все еще не носила ни фамилию Эндроу, ни титул леди Арвель.

Мэлтон вырвал меня из мыслей внезапным вопросом:

– Неужели за все время, что вы вместе, Эрнест ни разу не упомянул о моем существовании?

– Ну разумеется, он рассказывал о вас, – я мягко улыбнулась в ответ и отставила свое чайное блюдечко на кофейный столик. – Вы его близкий друг.

Губы Мэлтона расплылись в довольной улыбке, и он сделал глоток.

О существовании загадочного друга Эрнеста я знала еще с первых месяцев нашего знакомства. Эрнест мало говорил о нем, но всегда с любимой мной теплотой в голосе.

Они были близки с самого детства, но, когда Эрнест окончил университет, его отец умер от затяжной болезни и наследнику пришлось принять ответственность за отцовский титул.

Эрик же, по словам моего возлюбленного, выбрал другой жизненный путь, отдавшись музыке, и их общение пошло на убыль. Они переписывались время от времени, но я всегда считала, что любые отношения на расстоянии имеют свойство остывать. Эрнест держался другого мнения: хотя в его тоне иногда и сквозило сожаление, он продолжал верить в их с Эриком дружбу.

Я ухватилась за шанс продолжить начатый разговор и добавила: – Эрнест всегда мало рассказывал о вашем знакомстве.

Эрик ждал этого от меня.

– Мы выросли вместе, – начал он, – наши родители дружили, мы учились в одной школе, после –окончили один университет. Будь один из нас прекрасной леди, получилась бы неплохая история любви, не находите? – он весело хмыкнул.

– А после университета вы покинули Британию, – закончила я, и Эрик многозначительно кивнул. – Что заставило вас уехать?

– Поиски лучшей жизни, разумеется. Разве это не очевидно, леди Лоттен?

– И вы нашли ее, мистер Мэлтон?

– А вы?

Я задумалась над ответом. А он не сводил с меня проницательных глаз.

– Конечно, да, – стараясь скрыть свое смятение, я добавила: – Но очевидно, что мне просто повезло.

– Не верю в везение, удачу и случайности, – он наконец отвел глаза в сторону приоткрытого окна.

Стрелки на часах наползли друг на друга, и кукушка пробила полдень.

– У вашего скептицизма имеется причина? – осторожно спросила я.

– Я привык думать, что каждая случайность – результат определенных действий, а удача – заслуги за упорную работу. В наше время глупо верить в силы небесные.

– Вера облегчает жизнь, – я невинно подернула плечами и взяла в руки свою чашечку.

– Вы христианка? – от его неожиданного вопроса я встрепенулась.

– Католичка.

– Луиза Арвель, смею предложить, не в восторге?

–Мы стараемся не делать этот разговор темой семейных ужинов, – будто бы меня должно заботить чужое мнение. – Что насчет вас?

– Я агностик, кажется, так это называется?

– Верите в Создателя, не привязываясь к религии?

– Исповедую религию той страны, в которой даю концерты.

На секунду мне показалось, что в словах мистера Мэлтона снова сквозит сарказм. Но он лишь безучастно уставился в свою чашку и поджал аккуратно очерченные губы.

Наш разговор нарушило вторжение Беатрис. Она горделиво впорхнула в комнату в своей грациозной манере, одетая в платье в черно-белую клетку, подвязанное кожаным ремнем на пряжке. От нее приторно пахло ванилью вперемешку с запахом мусса для волос, которым она никогда не пользовалась.

Увидев меня с чашкой чая в руках, она замешкалась, словно я находилась там, где мне не следовало быть. Но тут же округлила янтарные глаза в притворном удивлении, заметив Эрика.

– Эрик Мэлтон, кто бы мог подумать? – мягким голосом наигранно спросила она: – Что ты тут делаешь?

– Беатрис Эндроу. Удивлен, что ты заставила себя так долго ждать.

Я недовольно закатила глаза. Стоило на горизонте появиться живой душе, как к самовлюбленному Мэлтону вернулось его природное ехидство.

– Я прибыл в Йоркшир по неотложным делам и решил проездом навестить ваше очаровательное семейство. Хотя, признаюсь, я надеялся, что с переходом титула Эрнесту здешние порядки… поменяются, – и как бы в подтверждение своим разрушенным ожиданиям он недоверчиво покосился на старые настенные часы.

Беатрис легким движением головы откинула с глаз подкрученную челку, придававшую ей вид школьницы, и не то недовольно, не то смущенно фыркнула:

– Ты забыл, что подобные замечания могут задеть гордость леди Луизы? – в ее голосе проскользнула прикрытая усмешка.

– Как показывает опыт, Луиза Арвель в принципе предвзято относится ко всему, что касается выражения любого мнения, расхожего с ее собственным.

Эрик едва заметно подмигнул мне, улыбнувшись уголком рта, и я не смогла сдержать ответную усмешку. Это не понравилось Беатрис, и она деликатно сменила тему разговора:

– Уже успел познакомиться с Джулией? Она невеста Эрнеста.

– Естественно. Мы успели приятно побеседовать, и она даже угостила меня чашечкой чая, – ответил он мягким учтивым голосом.

Я подумала, что наш гость похож на хитрого кота или даже лиса. Как говорится, мягко стелет – жестко спать.

– Должно быть, ты нашел ее общество очаровательным? –не унималась Беатрис.