Алуиты. Сохраняющая равновесие

– Да, – согласился Вилиор, – это вынужденная мера. Так они стараются сохранить наш народ.

На какое-то время все замолчали, а Саша пыталась переварить услышанное. Что за обряды они тут проводят над детьми? Кто они такие? Внутри шевельнулся страх, но девочка тут же постаралась отогнать его – мама не позволит им ничего с ней сделать. А еще опять это слово «обычная». Что они все имеют в виду: Таир, мальчишки у озера, теперь Вилиор? Обычная она, Саша, или нет? Знать бы еще, что лучше – быть для них обычной или необычной.

Тишину нарушил Таир:

– Может, стоит все-таки провести инициацию? Если у Саши обнаружится дар… – начал он, но мама его перебила:

– А если нет? Если подтвердится ее обычный статус, что делать тогда? Блокировать память? Ты не хуже меня знаешь, к каким последствиям это может привести, и я не могу этого допустить.

– Зачем же сразу блокировать? – не сдавался Таир. – Вы можете остаться здесь – школа есть, друзей заведет.

– И какая жизнь ее ждет здесь? – тихо спросила мама. – А я тебе скажу: она всегда будет чужой, изгоем. Во-первых, потому что у нее нет силы, а во-вторых… потому что она моя дочь.

– Регина, ты преувеличиваешь.

– Неужели? А мой опыт мне подсказывает, что будет именно так.

– Послушай, столько времени прошло. Мало ли что Иорн тогда навыдумывал! Он никогда особым умом не отличался.

– Таир, – остановил его Вилиор, – я бы попросил тебя…

Таир на это лишь хмыкнул и невозмутимо продолжил:

– В общем, многое изменилось с тех пор, как ты уехала.

– И ты хочешь сказать, что сейчас никто в поселке уже не разделяет его точку зрения? – в словах мамы прозвучала горечь.

Повисла пауза, затем Таир нехотя произнес:

– Конечно, я не могу сказать, что совсем никто…

– Таир, прекрати. Ты слышал, что говорила Лея?

– Регина, Лея не в себе!

– Да! Она нездорова настолько, что говорит вслух то, о чем другие думают, но молчат! Мы здесь всего один день, а я уже кожей чувствую их неприязнь, и уверена, что Сашка тоже. Ничего не изменилось, Таир.

– Ты ошибаешься!

– Возможно, и тем не менее я против проведения инициации, – твердо сказала Регина. – Саша – обычная девочка! И чем меньше она будет знать о том, что здесь происходит, тем лучше. Я готова работать на Луйд, но хочу, чтобы моя дочь вернулась к нормальной жизни.

– А что дальше, Регина? – спросил Вилиор. – Ты же понимаешь, что как только твоя дочь вырастет, ей будет грозить такая же опасность, как и всем обычным. Да, детей арнаки не трогают, но где гарантия, что, когда девочка повзрослеет, ее не выберут? Может быть, если она будет находиться среди нас, у нее больше шансов?

– Я сама смогу ее защитить, – решительно ответила Регина и, чуть помолчав, добавила: – Мне только нужно вернуть свой эллур.

– Эллур перед отъездом на Кавказ твоя мать передала на хранение мне, – сказал Вилиор. – Я пришлю тебе его завтра вместе с решением Луйда, – он вздохнул: – Я ходатайствовал о том, чтобы Луйд разрешил тебе работать в регионе твоего проживания, и, думаю, нам пойдут навстречу. Но ты должна понимать, Регина, что, если ситуация ухудшится, тебе придется вернуться сюда и стать охотником.

– Я понимаю, – сказала мама.

– Что касается вопроса проведения инициации, – продолжал Вилиор, – я отчасти разделяю твои опасения в отношении последствий, а потому считаю возможным на некоторое время отложить принятие решения. Однако я прошу тебя, Регина, присмотрись повнимательнее к дочери. Уж очень у нее необычная способность для обычной.

– Благодарю вас, Вилиор, – в голосе мамы звучало облегчение.

– Ну что же, я и так отнял у вас много времени, вы собирались ужинать. Был очень рад снова увидеть тебя, Регина. Очень. И поверь мне, я говорю это искренне.

Оглушенная тем, что услышала, Саша опустилась на тахту и не сразу заметила, как мама вошла в ее комнату. По растерянному выражению лица дочери она, без сомнения, догадалась, что та подслушивала, но ничего не сказала.

За ужином Саша попробовала расспросить о Вилиоре.

– Он глава местного Совета, – ответила мама и тут же перевела разговор на другую тему.

Весь остаток вечера мама и Таир болтали о всякой ерунде и ни словом не обмолвились о произошедшем. Лишь иногда Саша ловила на себе внимательный взгляд Таира.

 Утром Саша вновь проснулась в доме одна. Поговорить с мамой вчера вечером не получилось – Таир просидел у них допоздна и уехал только после того, как Саша отправилась спать. А при нем задавать маме вопросы не хотелось. Сон не шел, и она долго ворочалась в постели, пытаясь осмыслить все услышанное за последние два дня. Но чем больше старалась, тем меньше понимала. Ясно для нее было одно – нужно уезжать отсюда как можно быстрее.

Она вышла на крыльцо и огляделась. После вчерашнего визита Вилиора все в этом поселке теперь казалось Саше подозрительным. Правда, мама обещала, что сегодня они смогут уехать, и это согревало душу и заглушало поселившуюся в груди тревогу. Непрошеную мысль о том, что, как сказал Вилиор, возможно, скоро им придется сюда вернуться и остаться навсегда, Саша тоже предпочла отогнать.

Мама возвратилась ближе к обеду в прекрасном настроении.

– Собирайся, – сообщила она. – Мы едем домой.

– Ура-а-а! – Саша подпрыгнула. – Мне нужно десять минут – и я готова.

– Отлично! Если отправимся прямо сейчас, то ночью будем уже дома.

Тут только Саша заметила у мамы в руках лиловый конверт все с тем же замысловатым штемпелем и небольшую шкатулку.

– Что это? – поинтересовалась она.

– Да так, – уклончиво ответила мама, – кое-какие документы.

– А это? – Саша указала на шкатулку. Мама открыла крышку и вынула серебряный браслет, собранный из полутора десятков бусин. На каждой из них были выгравированы какие-то незнакомые Саше символы, а на центральной, самой крупной, в треугольнике, образованном тремя дугами, горел ярко-синий камень.

Но не успела Саша что-либо сказать, как на крыльце послышались шаги, и в гостиную вошел мужчина невысокого роста с редкими рыжеватыми волосами и неприятным взглядом блеклых глаз. За его спиной встали три дюжих молодца с одинаковыми мрачно-решительными выражениями лиц. Несмотря на исключительно теплый летний день, невысокий был одет в костюм болотного цвета из очень плотной ткани, а тугой ворот рубашки подпирал массивный узел темно-коричневого галстука. На лацкане пиджака был прикреплен золотой значок, но что он изображал, Саша не разглядела.

– Регина Вирт? – произнес он дребезжащим голосом, обведя гостиную цепким взглядом маленьких глаз.

Мама сделала шаг навстречу гостям:

– Кто вы такие? И по какому праву врываетесь в мой дом?

– О, вы не узнали меня? Неужели я так сильно изменился за последние пятнадцать лет? – мужчина растянул рот в подобии улыбки. – Я Зак Иорн, – улыбка исчезла. – Главный квестор.

– Что вам угодно, господин главный квестор? – холодно спросила мама.

– Нам угодно доставить вас в Квесторат, – жестко произнес незнакомец. – Вы подозреваетесь в измене и шпионаже в пользу Альвена Рида.

– Это чушь! Я не видела Альвена больше пятнадцати лет.

– Ну конечно, – ухмыльнулся Иорн. – Я прошу прощения, мадам. Конечно, вы не видели Альвена. Ведь последние пятнадцать лет он носит имя Хорр!

Эти слова он буквально прошипел маме в лицо и перевел взгляд бесцветных глаз на Сашу. Чуть повернув голову к своим сопровождающим, сказал:

– Девчонку тоже.

Регина вздрогнула:

– Нет! Девочка обычная. Вы не имеете права забирать ее!

– Не в вашем положении, милочка, указывать мне, что я могу делать, а что нет, – взвизгнул Иорн.

В этот момент за дверью снова послышались шаги, и сопровождавшие Иорна парни расступились, пропуская в гостиную Таира. Бросив быстрый взгляд на бледное лицо Регины и застывшую в страхе Сашу, он повернулся к Иорну.

– Добрый день, господин главный квестор, – произнес он. – Что случилось?

– Случилось то, о чем я давно всех предупреждал, – продребезжал Иорн. – Хорр попытался внедрить сюда своего шпиона.