Страница 6 из 8
– Ха-ха!
Маша закрыла глаза и увидела перед собой светлый морщинистый лик своей соседки, Капитолины Алексеевны. Та в упор смотрела на нее, в выцветших голубых глазах ясно читалось презрительное: терпила ты, Машка!
Открыла глаза, решительно посмотрела на гогочущего урода.
– Чему ты рада, обезьяна?! – прошипела она.
Нахал в удивлении замер, толстые губы, секунду назад кривящиеся в издевательском хохоте, сжались. Пассажиры тоже заткнулись, с любопытством уставились на них. Даже тетка, торопливо поправлявшая парик, затихла и с удивлением смотрела снизу вверх.
– Чё? – маслянистые глазки налились злобой.
– Чё слышал! – парировала Маша, маленькая ладошка сжалась в кулак. В тот момент она, миролюбивая и неконфликтная, была готова его прибить.
Нахал быстро оправился от изумления. Нахмурился, расправил плечи, казалось, что он стал еще выше. Огромная рука поднялась и ткнула ее в грудь. Маша взмахнула руками и завалилась спиной. Опять на тетку, и опять стащив с нее парик.
– А-а-а-а! – завизжала тетка, хватаясь за голову.
– Да помолчите вы! – крикнула ей Маша. Это была последняя капля. Лежа на ее толстых коленях, она лягнула хама прямо в причинное место. Тот, охнув, согнулся пополам. И сразу же получил подачу ногой в лицо. Он упал в проход, между ног пассажиров.
Маша вскочила, вручила тетке парик и стала протискиваться к выходу.
– Простите, пожалуйста. Извините, пожалуйста. Вы не выходите?
Вывалилась из автобуса. Вздохнула с облегчением. Но рано радовалась, потому что поверженный верзила, подгоняемый желанием наказать обидчицу, протискивался следом. С ревом выбив наружу парочку только что вошедших пассажиров, выскочил следом.
– Иди сюда, овца! – заорал он.
Маша смотрела в его перекошенное от злобы лицо и поняла: ей конец!
Туфли – это, конечно, красиво, но для забегов – вещь негодная и даже вредная! Каблук, попав между брусчаткой, предательски отвалился. Маша, выставив вперед руки, упала, разодрав колени. В страхе сжалась, закрыв глаза и приготовившись к неизбежному.
– Эй, мужик! Ты чего творишь!
Открыла глаза и увидела, как из подъехавшей маршрутки выскочил какой-то темноволосый парень. Он успел в самую последнюю секунду, встав между ней и громилой, который уже занес свой кулак. Перехватил его руку.
– Ты охренел, что ли?! – выкрикнул парень. Громила ударил его левой рукой. Сильно. Голова парня мотнулась в сторону, из носа потекла кровь. Верзила схватил его за плечи и повалил. Оба покатились по брусчатке, раздавая друг другу удары. Спаситель, будучи по комплекции в два раза скромнее, явно проигрывал. Верзила, сел на него и злобно махал кулаками. Прохожие испуганно шарахались в стороны.
– Полиция! Полиция! – истошно орала какая-то женщина. Подбежавшие мужики быстренько растащили обоих.
Громила вскочил, оттолкнул держащих его прохожих и скрылся в подворотне. Парень, сидя на земле, вытирал окровавленное лицо.
***
Баба Капа возвращалась домой. Настроение было не очень. У самого дома ее обогнало желтое такси. Остановилось у подъезда. Из него выбрались двое. Ее соседка Маша и какой-то парень.
– Это что такое?! – баба Капа в изумлении смотрела на парочку. Парочка выглядела жалко. Маша, растрепанная, с ободранными коленями, прихрамывала на одну ногу по причине отсутствия каблука, и какой-то парнишка, со вздувшимся носом, заплывшим глазом и в грязной, заляпанной кровью, рубашке.
– Здравствуйте, баба Капа, – виновато промямлила Маша.
– Час назад виделись! Ты же вроде как на работу ехала? А это что за маргинал с тобой?
– Это Артем, – представила спутника Маша.
– Мне кажется, или Артем совсем недавно получил по щам? – поинтересовалась старушка. – Это ты ему навсекала, что ли? А сюда зачем притащила, надо было зарыть по-тихой и отваливать!
– Все шутите? А Артем меня спас, между прочим! – гордо сказала Маша, поглядывая на парня. Тот смотрел на старушку целым глазом. Если бы не побои, то парня можно было бы назвать вполне симпатичным.
Маша быстро объяснила соседке суть произошедшего.
– Наш человек! – одобрительно закивала бабка. Посмотрела на Машу. – И чего ждем? Тащи его в хату, надо лечить твоего Артема. Наливка у меня осталась.
– Какая наливка, баба Капа?! – возмутилась Маша. – Ему первую помощь нужно оказать!
– А кто спорит? Сначала зеленка, потом – наливка! – подмигнула бабка
***
– Больно, да? – сочувствующе спросила Маша.
Артем хоть и морщился, но стойко переносил страдания. Он сидел в кресле, приложив к носу пакет со льдом. Искоса любовался Машей, которая с озабоченным видом склонилась над ним, обрабатывая перекисью ссадины на его лбу.
– Терпимо, – ответил он, давая понять, что синяки и ссадины для него – это тьфу! Сущая ерунда. Было даже не столько больно, сколько приятно.
– Я сначала подумал, что баба Капа – твоя бабушка.
Маша оторвалась от своего занятия, задумчиво посмотрела на гостя.
– Если бы она была моей бабушкой, то у меня бы все по-другому сложилось в жизни. Намного лучше. Но и жить с ней по соседству – тоже большая удача, хотя половина дома со мной не согласится.
Подумав, добавила с гордостью:
– Но мне она не просто соседка, она – мой друг!
– Даже так? – удивился Артем. – А разве это возможно, когда молодая женщина дружит с пожилой?
– Разное бывает. У меня несколько лет назад была ситуация, не очень приятная, так вот баба Капа не дала мне тогда наломать дров. Поддержала. В своей манере, конечно, но эффективно.
Маша потерла щеку, вспоминая, что синяк от бабкиного удара сходил недели две.
– А что за ситуация такая? Если не секрет, конечно…
– Прости, это личное, – ушла от ответа Маша. – Не обижайся.
– Все нормально, – улыбнулся разбитыми губами Артем. – Личное – это личное, понимаю.
Через пятнадцать минут раны были обработаны, пластыри наклеены. Маша вертела в руках окровавленную рубашку – не спасти, к тому же порвана.
– Я тебе рубашку должна, – виновато сказала она.
– Перестань! – засмеялся Артем, забирая рубашку. – Это мелочи.
Он застегнул пуговицы. Встал с кресла.
– Ну ладно, я пойду. Спасибо.
– Это тебе спасибо! Может кофе?
– Не, побегу. На работу и так опоздал. Привет бабе Капе!
***
– Машка! Ответь, плохо быть деревянной?
– Баба Капа, ну почему сразу деревянной-то?! Я что, должна была его упрашивать остаться? К тому же, он торопился на работу.
– А номер телефона ты взяла?
– Э-э-э… А-а-а…
– Можешь не продолжать!
Месяц спустя…
– Здрасьте, баба Капа! – Артем стоял на пороге с цветами в руке.
– Для кого баба Капа, а кому и Капитолина Алексеевна. Что-то я тебя в гриме не узнаю, – прищурилась бабка.
– Артем я! Ну, помните, месяц назад…
– Да помню, помню. – отмахнулась бабка. – Что-то в тебе неуловимо изменилось.
– Синяки сошли, – засмеялся гость.
Баба Капа посторонилась, пропуская его в квартиру. Артем вошел, потоптался в прихожей.
– Баба Кап… пардон, Капитолина Алексеевна, скажите, а где Маша? Я звоню, никто не открывает.
Бабулька вздохнула. Сделала скорбное лицо.
– Маша вышла, – трагичным голосом оповестила она.
– Куда? В магазин?
– Замуж!
Артем растерянно смотрел на бабульку, переложил цветы в другую руку. Недоверчиво улыбнулся.
– Замуж? – переспросил он. В прихожей повисло молчание. Артем смотрел в ее глаза, пытаясь уловить подвох. Но взгляд старушки был тверд и невозмутим.
– Ну тогда ладно, – вздохнул он, помолчал, затем добавил. – Замуж – это хорошо. Повезло ее мужу. Я рад за нее. Она заслуживает счастья.
– Ты так считаешь? – прищурилась баба Капа.
– Ну, конечно! – искренне ответил Артем. – Приятная женщина. Добрая. Красивая. Глаза – просто чудо. Кстати, о вас очень хорошо отзывалась, сказала, что вы – настоящий друг, и она этой дружбой гордится.
– Да? – хмыкнула бабка. – Ну тогда ладно – пусть живет.