Страница 7 из 15
Я предательница.
Стало безумно плохо, так что жизнь показалась сущим пустяком, пустым фантиком, который и скомкать не жалко, и выбросить легко. Лишь обещание, данное когда-то давно, держало меня на этом свете. Лишь оно одно не позволяло переступить черту и отправиться в чертоги, куда уходят самые дорогие, самые любимые люди.
Я смахнула последние слезы и в каком-то исступлении схватила ни в чем не повинную розу и, разодрав ее на части, да так что лепестки полетели во все стороны, выместила свою боль на прекрасном цветке.
Прочь. Прочь из номера, где мне было хорошо. Прочь оттуда, где я получила удовольствие. Прочь от собственных мыслей о незнакомце, маячивших на периферии сознания.
Мои руки плетями упали вдоль тела. Остатки невинного цветка выскользнули из ослабших пальцев на пол. Бешеное возбуждение сменилось дикой апатией.
– Иванна, тебе пора домой, – произнесла вслух. Не долго думая, схватила сумочку и бросилась вон из номера, стараясь оставить в нем все свои воспоминания.
Около ресепшна чуть было не сбила вчерашнюю тетеньку, еле успела увернуться от прямого столкновения.
– Вы уже выспались? – елейным голосом спросила она у меня. – Так рано. Надо было еще отдохнуть. Может быть, вам подать завтрак в номер?
Я недоуменно посмотрела на женщину.
Какой завтрак? Мне домой пора. Хотела нахамить, но в последний момент передумала.
– Я уже ухожу. До свидания, – выдавила из себя культурную девочку. Все же недаром я училась в школе, приучившей здороваться и прощаться даже с теми людьми, которые неприятны.
– Всегда будем рады вас видеть вновь, – доброжелательность дамы выбивала из колеи.
Я часом подумала, а не обкурилась ли она? Все может быть, сидит тут за стойкой, покуривает марихуану, пока никого нет. Или штырится в подсобке какими-нибудь галлюциногенами, а после выдает перлы.
Обойдя чокнутую даму по периметру, рванула из гостиницы прочь.
Выйдя из фойе и оказавшись на улице, задумалась на мгновение, а куда мне идти? Ноги сами собой понесли в сторону городского кладбища. Не заметила, как одолела всю дорогу, пребывая, как будто в летаргическом сне. Опомнилась лишь в воротах скорбного места.
Знакомую могилу, в тени зеленых елей, могла отыскать с закрытыми глазами. Сколько раз я приходила сюда? Пожалуй, даже и не счесть.
Черная надгробная плита с выбитым портретом и годами жизни была там же, где и всегда. Лешка с чуть кривоватой улыбкой смотрел на меня, как будто был живой. Художнику, выбивавшему портрет, удалось невозможное, он смог передать шарм и мужское очарование человека, которого я любила.
– Лешка, прости, – рухнула на колени рядом с могилой. Рыдания, вырвавшиеся из груди, душили, не давая вздохнуть. В какой-то миг я даже обрадовалась, что еще чуть-чуть и я потеряю сознание, а может быть даже и умру. Как бы было хорошо.
Но вдруг, мне как будто кто-то ударил под дых. Отчего я вначале задохнулась, а после начала дышать часто-часто, глотая ртом воздух.
«Да что за чертовщина творится со мной?» – спросила у себя, когда вернулась способность мыслить.
Внезапно подул сильный ветер, гоня вместе с собой листья, клочки бумаги и весь мусор, что был в состоянии поднять. Я повернула голову в сторону. По дорожке между могил плясал маленький смерчик, крутя в своем чреве пыль, соринки, какие-то кусочки бумаги. Он двигался прямо на меня. Я словно зачарованная смотрела в сторону вертящейся воронки и не могла оторвать глаз. Смерч танцевал, чем-то напоминая юлу, с которой в детстве любила играть. Как давно это было. Но вдруг все изменилось, сильный порыв ветра ударил в пляшущую воронку и схлопнул ее, захватив вместе с собой все, что она несла.
В итоге я оказалась с ног до головы усыпана пылью, сором, мелкими камушками. Принявшись отряхиваться, как спаниель после купания, сразу и не заметила клочок бумаги, прилепившийся к моему платью. Сор ссыпался, а он никак не желал падать на землю. Пришлось уделить ему особое внимание и снять единолично. Я уже почти отпускала бумажку для дальнейшего полета, как мои глаза выхватили буквы на огрызке тетрадного листа, крепко прицепившегося к одежде.
«Живи. Люби. Танцуй» – корявые слова, написанные дрожащей рукой, блеклой пастой, едва различимой на грязно-белом фоне, огненным клеймом вонзились в мозг.
Именно они были последними, которые произнес Алешка, прежде чем вырвать из меня обещание жить, когда его не будет.
Я цепко ухватилась за бумажку обеими руками и вскочила на ноги, принявшись оглядываться по сторонам.
Это чья-то глупая шутка? Но тогда шутник очень злой, раз решил так со мной поиграть. В прямой видимости не было видно ни души. Конечно, могло быть, что человек спрятался за деревья или же пригнулся, но тогда надо было признавать, что кто-то за мной следит. Цепь случайностей росла с катастрофической скоростью.
Но тут вновь подул ветер и вновь на дороге меж могил появился маленький смерчик, вот только пошел плясать не ко мне, а в сторону.
Отчего-то внезапно появившееся природное явление успокоило меня.
Все случайно.
И роза была совпадением. И слова писались кем-то другим, не тем, на кого я подумала. Все это мое больное воображение.
Я отчаянно вздохнула. Пора идти домой. Сунула листок к себе в сумочку, обманывая себя тем, что это Лешка дал мне знак, и он меня не осуждает.
И потянулись серые будни.
О встрече с незнакомцем я старалась не вспоминать, понимая, что он у меня, как и я у него случайный эпизод в жизни. Проходной человек, о котором и забыть можно, и вспоминать не нужно. Вот только подсознание усиленно возвращалось к случившемуся, подбрасывая пикантные сновидения, от которых я приходила в дикое возбуждение, с которым и просыпалась по утрам.
Звонок Влада вывел меня из состояния ленивого созерцания выключенного телевизора.
– Привет, подруга. Как дела? Не собираешься ко мне на прием? – как всегда, с места в карьер, взял мой друг, по совместительству личный гинеколог. – А то уже три недели миновало, а от тебя ни слуху, ни духу. Я так понимаю, что мои наставления ты вряд ли исполняешь, а потому давай-ка разрешим твою маленькую проблемку, и тогда я со спокойной душой отправлюсь в отпуск в теплые страны.
– Привет, коли не шутишь. И куда ты собрался, если не секрет?
– На один райский островок на целый месяц. Буду пить кокосовое молоко через трубочку, глядеть на плывущие облака и слушать шум океана.
– Неужели влюбился? – столь длительный отпуск вдали от родины мог объясняться только одним, мой друг встретил очередную любовь, вот они и решили уединиться вдали от цивилизации, подальше от надоедливых глаз. В нашем городе, к сожалению, при всей известности Влада, он не мог себе позволить отношения на виду у масс. А как каждому нормальному человеку, ему хотелось жить обыкновенной жизнью, включающую в себя: прогулки под луной, поцелуи при свечах и много других обыкновенных радостей, недоступных, когда оба партнера одного пола.
– Есть немножко, – признался Влад.
Мы еще немного поболтали и договорились о встрече у него в кабинете.
Спустя два дня я была на работе у Влада, как штык. Ясное дело, что звал он меня не чаи распивать, а назначить день операции, перед которой следовало все хорошенько еще раз проверить. Я уже как-то смирилась с неизбежным. Если бы еще сны не доставали, а так у меня было все хорошо. Свой страх я загнала глубоко под корку, надеясь, что он оттуда не выберется до самого дня операции. Раз мне сама судьба говорила «живи», то следовало жить полноценной жизнью, а не влачить жалкое существование.
– Залезай на кресло, – Влад был как всегда непреклонен.
– Лучше бы ты был зубным врачом, а не гинекологом. Рот открывать намного проще, – посетовала на судьбу, устраиваясь на кресле.
– А мне без разницы куда смотреть. В рот или куда ниже, – рассмеялся мужчина.
– Хорошо сказал, – огрызнулась, прекрасно понимая, что Влад не шутит, а говорит правду.
– Так. Так. Так, – радостно пропел мужчина.