Коловрианская Дева

Было чем гордиться.

Но Тристан, начав вникать в законы своего мира, узнав о тех или иных порядках, прежде ему не ведомых, стал чаще спорить с отцом, пытаясь их изменить. Некоторые правила он просто не понимал.

– Кладовые жемчуга скудеют, – продолжил Трой, отвечая на вопрос Тристана, – я приставлен следить за запасами и вот, вынужден признать, что жемчуга становится все меньше. А запросы сирен растут…, – его взгляд на долю секунды зловеще сверкнул, – скоро нам самим будет его не хватать.

– Ты говорил об этом и в прошлый раз, – насупился Парфир, – неужели за это время ситуация не поправилась?

– Нет! – Трой был слишком резок и Парфир устремил на него предупреждающий взгляд, – поэтому я снова прошу тебя брат, рассмотреть мое предложение о вменении обязанности по сдаче жемчуга.

– Это исключено!

– Я согласен с отцом, – Тристан, наверное, впервые за этот год поддержал отца, поэтому две пары глаз изумленно стрельнули в его сторону, – нельзя так поступать, мы никогда не прибегали к принуждению, все русалки по доброй воле сдавали жемчуг.

– Трудные времена требуют решительных мер, – Трой снова заговорил нестандартно, жестко и властно, – твоему отцу не помешало бы быть построже.

– Трой! – голос эмира снова взметнулся вверх, – этот вопрос закрыт, постарайся больше его не поднимать.

Трой усмехнулся и расцепил руки.

– В таком случае, я не гарантирую отсутствие претензий со стороны сирен. У нас с ними договор, если помнишь?! Отдавать весь жемчуг им, не оставляя ничего себе…как думаешь, это воспримет остальной народ?

Парфир нахмурился еще больше, суровые брови сошлись в раздумьях, лицо помрачнело. Надо признать, что в словах брата есть доля истины, и стремительное снижение запасов русалочьего жемчуга, может стать действительно серьезной проблемой для всего морского народа.

– Тебе тоже стоит об этом подумать, Тристан. И постараться переубедить отца, иначе…сирены не станут нас слушать, – и Трой, проплыв мимо замкнувшегося в своих думах, Парфира, скрылся за рифом.

Удалившись на приличное расстояние от Рифа, черный тритон огляделся и нырнул в знакомую узкую впадину, и проплыв туннель из

конусовидных сталактитов, оказался в небольшой подводной пещере, к стенам которой припали несколько огромных улиток, светящихся зеленым люминесцентным светом. У подножия пещеры в углублениях что-то блеснуло и Трой подплыл ближе. Дно углубления было устлано несколькими рядами жемчужин, отражающих зеленый свет улиток. Жемчужины переливались, излучая блики, но черному тритону подобная красота была ни к чему, не любоваться ею он сюда приплыл.

Трой молча зачерпнул пальцами жемчужины и оставив на ладони пару десятков, поместил их по одной в небольшой тканевой мешочек.

Каньон Буры встретил его своими бурыми водорослями, стеной преградив дальнейший путь. Оглядевшись по сторонам, Трой, сделал жест руками и водоросли расступились в разные стороны, отведенные волнами.

Путь был свободен.

Тритон проплыл весь каньон без особых усилий, будто делал это не первый раз и прежде, чем стена водорослей закончилась, остановился и достал из-за пояса припрятанную раковину, мешочек с жемчугом из кладовой и перстень с широкой золотой основой, поверхность которого была украшена резными узорами, а оправа под камень слегка приподнята. Крупная серебристая жемчужина, стянутая в оправу, возвышалась подобно полной луне, и если само сокровище не вызвало бы удивления ни у одного морского обитателя, то жемчужина…

Спустя несколько минут на берег, оставляя следы на мокром песке, уверенно вышел мужчина, его обнаженный силуэт потемнел на фоне поднимающегося на горизонте восхода.

ГЛАВА 9

Когда за Цесной захлопнулась дверь авто, Дилион с облегчением вздохнул. И она еще спрашивает, почему он не проводит с ней больше времени? Он усмехнулся и снова завел мотор. Разве ей объяснишь, что не только ее заносчивость, но и его пропавший к ней интерес тому причина? Даже короткий поцелуй на прощанье – лишь привычка, заезженная двумя годами встреч и отцовским наставлением, что эту связь нужно обязательно поддерживать. Между ними не было особо теплых отношений отца и сына, в детстве Дилион редко видел отца, а когда тот появлялся, то непременно с указанием, что ему нужно сделать и как себя вести. Так со временем и привыкаешь при существующем отце, не чувствовать его присутствия в своей жизни. Хоть Дилион ни в чем и не нуждался, свой банковский счет, шикарная тачка, целый дом в распоряжении, неограниченное использование ресурсов и связей. И лишь одно, но во всем этом…чтобы не потребовал отец – должно было быть исполнено без каких-либо вопросов. Так Дилион закончил школу, и поступил на финансовый, соблюдая одно это незыблемое правило.

Дилион свернул с проезжей части, и остановился перед самым входом в бунгало, практически не имеющего дверей – лишь огромные, из прозрачного стекла, двухметровые раздвижные створки, срабатывающие по датчику движения. Голубая подсветка бунгало по всему фундаменту придавала ему вид взлетающего объекта, зеленые кустарники и цветочные заросли, с заботливо обрезанными верхушками, скрывали открытый частный бассейн с лежаками и летний бар с напитками.

Приглушив мотор, Дилион взялся за ключи зажигания и замер. Ему послышалось? Легкий стон… Прислушался, почувствовав движение позади себя и оглянулся, обводя глазами заднее сиденье. На бежевой коже коричневой крошкой      бросился в глаза песок.

– Черт! – выругался Дилион и вернулся в прежнее состояние, устремив взгляд в зеркало заднего вида, – вылезай! Я знаю, что ты там!

Но ответа не последовало.

Майрина еще больше вжала голову в плечи, почти обнимая ее обеими руками. С непривычки ноги затекли, их стало покалывать и Майрина попыталась растереть их, чем и вызвала непроизвольный стон.

– Даю одну минуту или я сам выволоку тебя из салона! – вполне уверенно предупредил Дилион, на сто процентов уверенный, что там один из гостей Ортизов, перебравший на вечеринке.

Никто и никогда не знает заранее, какой день в его жизни станет переломным, какая минута изменит все в ней и после, жизнь уже не будет прежней.

Вот и Дилион не знал. Постукивая пальцами по обивке руля и не сводя глаз с зеркала дальнего вида, он выжидал, когда истечет последняя секунда.

Тишину нарушил стук хлопнувшей двери и Майрина вздрогнула.

– Я предупреждал, – угроза в голосе Дилиона звучала совсем не пугающе, но для Майрины и этого было достаточно.

Все еще уверенный в своих домыслах, он распахнул заднюю дверь авто, поймав взглядом синее пятно между сиденьями и поддался вперед, до пояса втянулся вглубь салона и, схватив Майрину за руку, потянул наружу.

– Давай, давай, вылезай.

Майрина не противилась, ей давно хотелось сменить свое положение и сейчас, она испытывала большее желание покинуть это, до невозможности узкое пространство, чем желание остаться.

– Что… – Дилион замер, едва увидев, кто перед ним. Слегка спутанные густые волосы закрывали лицо стройной девушки в синем платье, пока та растирала колени, – ты еще кто такая?

И Майрина подняла голову.

Их глаза встретились и на миг словно короткое замыкание прошло сквозь этот взгляд и оба это почувствовали. У Майрины на несколько секунд захватило дух, и сердце бешено заколотилось. Она не могла понять эти ощущения, откуда взялся ветерок, развивающий ее волосы, почему от бликов света в его глазах, по ее телу пробежали мурашки, а щеки вспыхнули, объятые пламенем, отчего внутри разливается приятное тепло и ее дыхание заходится от волнения.

Дилион замер, пораженный уколом в самое сердце. Взрывной коктейль в крови заставил его биться чаще, ударяясь о грудную клетку в попытке вырваться, взлететь, расправить крылья. Притяжение было настолько нереальным, настолько волшебным и не сравнимым ни с чем другим, что Дилион перестал ощущать привычный мир вокруг себя. Все будто растворилось, очертания размылись, а перед ним осталась лишь она – девушка с глазами, цвета моря. Он видел в них свое отражение и понимал, что "пропал". "Погиб" в их глубине, запутался в ее ресницах, скатился по нежной коже вниз, поскользнувшись на коралловых губах, и снова "пропал".