Похищенная Любовь 2

«Ты мой Серёжа, слышишь? Ты мой, я тебя люблю.» И пусть я не говорю этого вслух, знаю‑ ты все сам понимаешь. Мы же с тобой созданы друг для друга. И неважно как образовался наш мир.

Мне становиться страшно обидно, за все те упущенные дни, возможности, мгновения, когда мы не были вместе, когда были в разлуке.

А если бы мы не встретились? Если бы мы потеряли друг друга, не встретились, разошлись?

Как бы я жила тогда?

А Седой смотрит, молчит и улыбается. Глаза сияют, и сейчас они похожи на голубое озеро. Кажется, он все читает по моему лицу.

— Хочу тебя… — одними губами шепчу ему прямо в губы. Обвожу языком основание каждой.

Его глаза вспыхивают, тело слегка напрягается, в зрачках начинает разгораться настоящее пламя. Голубые блики опаливают меня.

Я насаживаюсь на него, медленно, давая прочувствовать движение до конца.

Может это и не любовь, когда ее приходится отбирать силой, но такая она у нас. Такая наша любовь.

А теперь моё желание, как наркотик действовало на Сергея. Это не просто, когда тебе отдаются добровольно. Теперь я руководила процессом. Я навязывала ему свои движения. Двигалась медленно, дразня. Потряхивала волосами, прогибала спину.

Седой судорожно дышал, почти всхлипывал. Наконец прикрыв глаза, начал стонать раненным волком. Мучась невозможностью руководить ритмом. И при этом, боясь, остановить меня, хотя в его глазах застыло желание — сжать, смять, подчинить.

Я засмеялась колдовским смехом, дразня. Будто ненароком, активно повела бёдрами, закусывая губу, склонившись к нему, шепча в губы беззвучное признание.

— Тома, — хрипит он…

Прикосновение пальца к губам. Разговоры сейчас запрещены. Не нужны нам слова.

Его пальцы на моей спине, кажется, он обводит каждый сантиметр. От поясницы до шеи. Хочет прижать к себе, я сопротивляюсь. Не надо. Я хочу сама. Мы так близко, бесконечно близко. Растворяясь друг в друге, прикасаясь кожей, моя грудь на его груди, животом чувствую волоски на его теле. Я прогибаюсь в пояснице, чтобы скользить здесь на поверхности, позволять скользить его плоти внутри. Я хочу соприкоснуться каждым миллиметром, стать ещё ближе распахиваюсь навстречу.

Стальные объятия. Седой не сдерживается. Он напрягает мышцы, не желая отпускать, не позволяя, не давая боле мне воли. Поднимается и утыкается губами в шею, страстно проводя языком. Он мой вампир в приступе жажды. Укус в плечо, порождает дрожь внутри моего тела.

Я на грани. Так хорошо, только так. Только так…Ещё. Ещё сильнее.

Теперь он сжимает, впивается в губы, зверь пробуждается, и просится наружу, и слишком глупо пытаться его приручить. Мой нежный ритм, становиться пыткой для него, когда наслаждение превращается в агонию, идёт из глубины. Невозможно остановиться. И хочется быстрее, сильнее, глубже. Ближе. Ближе. Ещё.

Пальцы впиваются в ягодицы, ладони вниз. Седой подхватывает меня рывком, начиная откровенно трахать, и шлепки тел друг о друга не нарушают гармонии, словно дополняют её, делая близость естественной.

Наше сумасшедшая, безумная, опьяняющая страсть, уносящая на самый пик. Он продолжает кусать целуя. Собирает и обводит меня губами.

И пусть завтра наверняка по всему телу останутся следы, но это будут его следы, и я хочу носить их на себе.

Впиваюсь в него пальцами, царапая в ответ, сдаваясь, я разрешаю, позволяю ему нести себя на своей мощной волне.

И всё, что мне остаётся, это только держаться за него. Я толкаюсь навстречу, насаживаюсь до крика. А потом мой крик превращается в горловой стон. Мои стоны наполняют комнату. Я ощущаю, словно мы взлетаем. Нет мы падаем, стремительно падаем вниз, вниз в небо наслаждения.

Седой кончает лишь немногим позже меня, а может быть и одновременно со мной. Его мышцы сжимаются, судорожно, сильно, я ощущаю беспрерывные конвульсивные толчки. Мы оба дрожим, стонем и хрипим одновременно. Прижимаясь влажными телами друг к другу.

Наверное, это и есть тот покой, который бывает где‑то там на небесах. И наступает он именно так: полнейшим опустошением, отрешением. Душевная тишина. Ума, сердца, тела. Мгновение, когда не хочется ничего. Невозможно двигаться, говорить, а только молчать. И мы лежим рядышком, прижавшись, друг к другу. Переплетая пальцы, сплетаясь ногами, чувствуя энергию любви и благодарности.

Кто-то сказал, что любви не существует. Кто-то, что вокруг только она.

Сколько столетий, но люди так и не смогли дать точное определение этому чувству. Быть может, потому что для разных людей любовь бывает разная? Для кого-то это страдание, а для кого-то — крылья за спиной; для кого-то любовь — возможность самовыражения, а для кого-то — тихий семейный уют, дети, внуки.

Но теперь я знаю — любовь приносит счастье, и она же может стать причиной горя. Любовь может привести даже к войне…

Но в одном любовь неизменна — она вечна, и она делает человека тем, кем он есть.