Страница 6 из 12
– Кристина, познакомься, это Женя, – представил меня Куликов своей дочери. – Моя давняя знакомая. Прости, не предупредил тебя, что у нас сегодня гости. Я случайно встретился с Женей, мы разговорились, и она сказала, что… что хочет с тобой поговорить.
– Ясно, – безо всякого выражения проговорила девушка.
Я отметила, что она не выразила ни удивления, ни недовольства – ровным счетом ничего, точно меня вовсе не существовало. Для Кристины, похоже, я была чем-то вроде мебели – нового стула или табуретки.
– Кристина, я очень рада нашему знакомству! – мне пришлось взять инициативу в свои руки. – Твой папа очень много мне о тебе рассказывал. Он говорил, что ты очень любишь читать книги, верно?
На этот раз Кристина не стала утруждать себя ответом – только сухо кивнула.
– Ты ведь скоро заканчиваешь школу? – продолжала я, на ходу сочиняя правдоподобную историю, чтобы хоть как-то заинтересовать девушку. – Ты ведь в одиннадцатом классе учишься, так?
Снова кивок. Ладно, по крайней мере, Кристина хотя бы меня слушает, а это радует.
– Ты уже думала, куда будешь поступать? В какой университет? – поинтересовалась я.
Кристина неопределенно пожала плечами.
– Скорее всего, на филологический факультет, – включился в наш «диалог» Куликов.
Я испытующе посмотрела на девушку.
– Ты хочешь быть филологом? – уточнила я.
Кристина неуверенно кивнула.
– Замечательно! – воскликнула я. – Знаешь, мне как раз нужен человек, который хорошо разбирается в книгах. Скажи, какую литературу ты предпочитаешь?
«По крайней мере, на этот вопрос невозможно ответить однозначно», – подумала я про себя.
Кристине все же придется разговаривать со мной, хочет она того или нет. В своей практике я сталкивалась с разными людьми, встречались мне и молчаливые субъекты вроде дочери Игоря Сергеевича, из которых каждое слово приходилось вытаскивать клещами. Пока я прощупывала почву, пытаясь найти подход к неразговорчивой девушке. Правда, мне несколько мешало присутствие ее отца, который стоял рядом с дочерью, точно истукан.
Кристина не сразу ответила на мой вопрос по поводу своих предпочтений в литературе. Потом произнесла:
– Разную.
– Превосходно! – воскликнула я, точно девушка только что доказала чрезвычайно сложную теорему. – Какие жанры тебе больше всего нравятся?
Вопрос, похоже, поставил девушку в тупик. Я заподозрила, что Кристина, возможно, страдает аутизмом, только так можно было объяснить ее манеру общения. Точнее, не общения, а молчания. Интересно, а Игорь Сергеевич об этом догадывался? Что, если все дело в заболевании девушки? Тогда все становится понятным – и ее странности, и отсутствие друзей…
Я собиралась наедине расспросить Куликова о том, водил ли он дочь к психиатру, так как все признаки болезни были налицо. И как я сразу об этом не подумала?..
– Кристина, может, вы поговорите с Женей в твоей комнате? – неожиданно предложил Куликов. – Я пока разогрею ужин. Ты что-нибудь приготовила сегодня?
– Да, в холодильнике картошка с жареной курицей, – к моему удивлению, Кристина выдала фразу, состоящую более чем из двух слов. Меня это несколько обескуражило. Быть может, девушка попросту не хочет со мной разговаривать?..
– Отлично! – бодро заметил Игорь Сергеевич. – Идите в комнату, я разогрею ужин и позову вас, хорошо?
Не ответив на его последнюю фразу, Кристина развернулась и вышла из кухни. Я пошла следом за ней.
Комната дочери Куликова была обставлена в том же стиле, что и кухня с прихожей. Светлые стены, чистые полы, отсутствие «лишних» деталей. Отличался лишь набор мебели, однако минимализм сохранялся. Обстановку составляли застеленная белым покрывалом кровать, письменный стол у окна с ноутбуком последней модели и учебниками, лежащими в стопке, книжный и платяной шкафы. Больше ничего в комнате девушки не было, никаких милых девичьему сердцу вещей вроде мягких игрушек или сувениров.
«Прямо-таки спартанская обстановка», – подумала я про себя.
– У тебя здесь красиво, – заметила я, чтобы нарушить наступившую тишину.
Кристина, не ответив мне, уселась на стул возле письменного стола. Мне девушка присесть не предложила.
Я собиралась продолжить нашу странную беседу, однако Кристина вдруг резко обернулась ко мне и проговорила:
– Будет лучше, если вы вернетесь на кухню. Я гостей не ждала.
Надо же, а девица, выходит, разговаривать умеет. Только не хочет. Я была права – она не собирается со мной общаться. Но меня это не остановило – я лишь улыбнулась и заметила:
– Я это поняла. Что ж, если ты не хочешь со мной разговаривать, сразу перейду к делу. Мне нужен помощник, точнее, помощница. Человек, который разбирается в литературе, способен работать с информацией и…
– Рада за вас, – весьма бесцеремонно оборвала меня Кристина. – Мне не интересны ваши проблемы. У меня нет ни времени, ни желания все это слушать.
Она посмотрела мне в глаза, и в ее взгляде я увидела столько холодной, злой ярости, что даже удивилась. С чего вдруг девчонка так открыто меня ненавидит? Мы с ней едва знакомы, однако я явственно ощущала, что Кристина испытывает ко мне такие сильные негативные чувства, словно я смертельно обидела ее.
– Прости, если я отвлекаю тебя, – спокойно проговорила я. – Поверь, я не желаю тебе зла! Наоборот, я хочу помочь тебе…
– Мне ваша помощь не нужна! – прошипела девушка и резко повернулась ко мне спиной.
Она сосредоточенно что-то смотрела на своем ноутбуке, всем своим видом показывая, что не собирается обращать на меня никакого внимания. Я попыталась окликнуть ее, однако девица попросту игнорировала меня. Признаться, я была обескуражена. Я не понимала, почему мои безобидные слова вызвали столь резкий негатив у девушки.
Наш странный разговор прервал Куликов – он звал нас ужинать. Я вышла из комнаты, думая, что Кристина не пожелает присоединиться к вечерней трапезе, однако ошиблась. Вслед за мной девушка тоже покинула комнату. Как ни в чем не бывало она зашла вместе со мной на кухню и села на стул. Игорь Сергеевич накладывал еду в тарелки.
– Вы поговорили? – весело спросил Куликов.
Он старался выглядеть радушным хозяином, однако я заметила, что его веселость была наигранной.
Кристина молча подошла к отцу и, по-прежнему не говоря ни слова, стала помогать ему с сервировкой стола. Я не понимала поведения девушки. Вроде ей семнадцать лет, но ведет она себя как избалованный тринадцатилетний подросток, стремящийся доказать своим вызывающим поведением собственную значимость. Игорь Сергеевич утверждал, что его дочь молчалива и необщительна, однако я успела убедиться в том, что, когда хочет, Кристина разговаривает.
Вообще, исходя из слов Куликова, я составила свое собственное представление о девушке, и это представление было явно ошибочным. Я-то полагала, что Кристина – этакая скромная тургеневская барышня, глазки в пол, книжка в руках да печаль в глазах. Однако на самом деле девица оказалась чересчур агрессивной и… злобной.
Что с ней не так? Почему она так ведет себя? Может, ревнует меня к отцу? А что, вполне может быть. Вероятно, Кристина решила, что нас с Игорем Сергеевичем связывают отнюдь не дружеские отношения, вот и стала показывать мне, что появлению новой женщины в доме не рады. Тогда надо убедить ее, что Куликов мне не интересен, как и я ему. Может, тогда я смогу по-человечески поговорить с девушкой?
Игорь Сергеевич поставил на стол три тарелки с жареной картошкой и курицей, вместе с дочерью они сели на стулья. Мы принялись за ужин.
За едой никто не проронил ни слова. Куликов ел с аппетитом, Кристина жевала с таким видом, словно и картошка, и мясо не имели никакого вкуса. С таким выражением лица можно есть разве что пластмассу, отметила я про себя. Впрочем, девушка доела свою порцию до конца, встала из-за стола, бросила сухое «спасибо» и вышла из кухни. Ее пустая тарелка осталась на столе. Я-то думала, что она сразу вымоет за собой посуду, однако Кристина даже не убрала столовые приборы в раковину. То ли она не желала находиться в моем обществе, то ли такое поведение за столом было в порядке вещей, пока было не ясно.