Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 26 из 36

Его тонкий слух улавливал все звуки в доме, но их было так много и они казались такими суетливыми, что сливались в неприятный гул. Из-за этого тёмный не сразу понял, что что-то изменилось. Напрягся он только тогда, когда услышал шаги в коридоре. Подумав, мужчина закрыл схрон, вернул картину на место и отошёл к окну. Светильничек он подвесил к поясу, чтобы не мешал, и приготовился ждать. Светляк исчез за секунду до того, как распахнулась дверь.

Осветительные шары под потолком тут же вспыхнули, и внутрь вошёл изрядно раздражённый оборотень, выражением лица очень живо напомнивший Ёрделу деда. Следом за мужчиной зашёл ребёнок, очень красивая девочка.

– Ты мало стараешься! – ядовито процедил оборотень – Ёрдел заподозрил, что это сам сарен. – и плюхнул на стол бювар3. – Разве можно привлечь внимание хайрена такими жалкими потугами?!

– Вы предлагаете мне позабыть о приличиях? – голос девочки прозвучал холодно, но Ёрдел чувствовал её страх. – Мужчин привлекают навязчивые женщины?

Сарен ненадолго умолк, гневно раздувая ноздри. Но справедливость замечания он, похоже, отметил.

– Есть и другие способы!

– Простите, отец, я пока неопытна, но я постараюсь присмотреться к придворным женщинам и перенять что-то от них.

– Очень надеюсь на это. Иначе мне придётся пожалеть, что я позволил тебе расторгнуть помолвку с Ранхашем Вотым.

Ёрдел слегка заинтересовался. Ранхаша Вотого он уже знал. Именно так звали оборотня, в доме которого жила сестра. Правда, она сбежала… какое-то количество дней назад. Ёрдел попробовал было последовать за ней, но за пределами знакомого леса запутался, заблудился и, к своей досаде, вышел к Жаанидыю. Очень жаль. А ведь он так и не смог определиться со своим отношением к сестре.

Отстранившись от стены, тёмный подошёл к столу и, встав рядом с сареном, начал с интересом просматривать бумаги, которые тот выложил из бювара. От ряби букв уже привычно заныла голова, но на глаза почти тут же попалось «Арванское городище по…», и Ёрдел заскользил взглядом по написанному. Похоже, это то, что нужно, но это всего лишь часть целого. Где же остальное?

– Помни, Лоэзия, твоя обязанность перед семьёй – удачно выйти замуж! – строго возвестил сарен. – Это твой долг!

Столь знакомые слова отвлекли Ёрдела, и он опять взглянул на девочку. И зачем детям в таком раннем возрасте вступать в брак? Может, это удел всех красивых детей? Его сестра тоже была красивой, и старейшина очень рано начал говорить о её будущем замужестве. Ёрдел не понимал этого тогда и до сих пор не понимал. На его взгляд, дочери сарена ещё полагалось пить молоко и лазить исключительно по пологим склонам. Но её отец, по-видимому, опасался, что с возрастом красота девочки исчезнет и она никого не привлечёт.

Ёрделу дочь сарена напоминала драгоценную игрушечку, такую серебристую и блестящую. Волосы и глаза её имели серый цвет, но цвет этот не был похож на ртуть или то же серебро. Он был ближе к сероватой прозрачности горного хрусталя, но тёмному больше пришлось по душе другое сравнение: прозрачные воды ручья, сбегающего по серому каменистому склону. Девочка тут же из драгоценной игрушечки превратилась в прелестное создание природы. Отдавать такую красоту мужчине расточительно. Ёрдел помнил, как быстро увядала свежая прелесть женщин после замужества. Не лучше ли сперва вдоволь налюбоваться прекрасным, прежде чем отдать девушку мужу, рядом с которым она преждевременно увянет?

Сарен вновь привлёк его внимание. Опустившись на корточки, мужчина нажатием открыл невидимый ранее ящичек и достал из него чёрную коробочку. Ёрдел понял, что в ней, ещё до того, как она была открыта. На бархатной подушечке лежал рубин сочно-алого цвета размером с голубиное яичко. Взгляд тёмного зацепился за вырезанные на его поверхности символы, и мужчина даже ощутил лёгкое волнение, которое посещало его всегда, когда он сталкивался с незнакомыми артефактами. Сарен провёл камнем над бумагой, и от неё отделилась полупрозрачная картинка написанного и втянулась в рубин.

Такие артефакты Ёрдел ранее никогда не видел. Хранить написанное в камне… Не очень надёжно, но бумага ещё ненадёжнее и портится она быстрее. Что ж, видимо, он нашёл то, что ему нужно.

Тёмный терпеливо дождался, пока сарен проведёт камнем над всеми бумагами и вернёт артефакт на подушечку.

– Завтра опять поедешь со мной, – не глядя на дочь, сказал оборотень, аккуратно складывая бумаги. – На наше счастье, хайрен пока не очень заинтересован в браке, иначе бы его давно прибрала к рукам какая-нибудь смекалистая девка наподобие его мачехи.

– Тогда, может, мне сблизиться с хайнеси? – предложила дочь.

Сарен замер.

– Да, наверное, это было бы разумно. Тем более после рождения близнецов отношения между ней и хайреном наладились.

Ёрдел посторонился, пропуская сарена к схрону. Взять камень сейчас или подождать, пока его опять спрячут, и забрать уже из тайника?

– Ах, совсем забыл! – раздражённо поморщился сарен и круто развернулся к столу.

И врезался в Ёрдела. Не ожидавший столкновения оборотень слепо зашарил свободной рукой и перевернул висящий на поясе хаги светильник. На пол шлёпнулся горящий уголёк, на который сарен тут же и наступил. И замер, ошеломлённо уставившись на невесть откуда появившегося мужчину с капюшоном на голове.

Ёрдел взглянул на размазанное по полу жирное пятно сажи, осознавая, что другой вечный уголёк ему здесь не найти.

– Кто… ты? – севшим голосом вопросил сарен.

Незнакомец возник перед ним так внезапно, что суеверное воображение тут же подкинуло мысль о Тёмном духе. Не успел сарен задавить глупый страх, как «дух» повернул голову и в свете блеснула голубая кожа.

– Охрана! – оглушающе взвизгнул оборотень, и дом мгновенно наполнился топотом.

Досадно.

Ёрдел спокойно потянул руку к камню.

Сарен оказался всё же не из робких. Заметив, на что нацепился незнакомец, оборотень дико взревел и, толчком в грудь отбросив тёмного к стене, схватил рубин и швырнул его в обомлевшую дочь.

– Унеси его, живо!

Лоэзия бухнулась на колени, послушно потянула руку к камню и замерла, с ужасом уставившись на приподнявшегося незнакомца. Капюшон с его головы слетел, и девушка увидела такое знакомое и в то же время жуткое лицо. В свете искристо блеснули голубоватые полосы и пятно на лбу, но девушку привели в оторопь не они, а глаза мужчины. Спокойные, тёмно-карие, такие же, как у Майяри, и совершенно другие. Тёмный моргнул, и Лоэзия испуганно отпрянула. В радужке левого глаза клином сверкнуло что-то похожее на голубой осколок.

Дверь шарахнулась о стену, и внутрь ворвался Мариш. В то же мгновение стёкла в окнах с оглушающим звоном вылетели, и в кабинет запрыгнули охранники.

– Защищать госпожу! – мгновенно сориентировался дворецкий.

Оборотни тенями скользнули к поднявшемуся хаги, но не успели преодолеть и половины пути, как их расшвыряло к стенам. Сарен вместе со столом с воплем отлетел к книжному шкафу, а Мариша едва не вымело в коридор. Перепуганная Лоэзия зажала уши руками.

– Не дайте ему забрать камень! – вопил придавленный сарен.

– Госпожа, быстро ко мне! – Мариш отчаянно пытался прорваться через невидимую стену.

От этого ора в ушах дико звенело. Приподняв брови, Ёрдел заставил оборотней распластаться по полу и захлебнуться своими воплями. И едва не подпустил к себе незамеченного противника. Проворный и гибкий Юдриш проскользнул в кабинет, пинком отправил в тёмного стул, чисто интуитивно уклонился от направленного на него всплеска сил и бросился к Лоэзии, ловко уклоняясь от всех невидимых атак хаги.

Стул Ёрдел смял ещё в полёте, а юркий противник даже вызвал его интерес. Впрочем, он вышвырнул его в окно широкой волной сил, когда тому оставалось каких-то полсажени до камня.

– Юдриш! – испуганно взвизгнула Лоэзия.

Тёмный взглянул на кроваво блестящий рубин, и тот взмыл в воздух.

Тонкие девичьи пальцы успели перехватить камень.

3

Бювар – папка для хранения почтовой бумаги, конвертов и корреспонденции. Бювары бывают настольные и дорожные.