Страница 21 из 36
– Благо хоть твоего маленького разума хватило, чтобы к хорошим нелюдям податься!
– Да бабы дурной народ! – вторил ему вышедший на крылечко Бешка. – Шо ты на неё рычишь? Разума у неё не прибавится.
Теперь Майяри чувствовала себя не просто виноватой, а виноватой дурой. Но ведь она всё правильно делала, она заботилась, переживала за их жизни!
Обида всё равно не появилась.
– Майяри, плюнь на них, – весело посоветовал Викан. Он уже сидел в окружении осмелевших девок и радостно с ними перешучивался. Те его не понимали, но хохотали. – Выбери меня в сердешные.
– Мо̀зги сперва отрасти! – Бешка строго зыркнул на балагура.
Господин Ранхаш обеспокоенно завозился, но не проснулся. Шидай внимательно осмотрел сына и строго взглянул на Майяри.
– Обратно поедешь? – прямо спросил он.
– Я думаю, – уклончиво ответила девушка.
– Я начинаю бояться, когда ты думаешь.
– Майяри, возвращайся со мной, – не отступал Викан.
– Ты рожу сперва мужескую возымей! – Бешка даже вперёд выступил, закрывая собой Майяри.
– Да зачем мне мужеская рожа? – ничуть не обиделся Викан. – Тут красавицы говорят, что я как сама богиня. Вот отращу облако волос, как у неё, и совсем не отличить будет.
– Ах ты охальник! – возмутился Бешка.
– Викан! – сквозь зубы процедил Шидай и погрозил «племяннику» кулаком.
Но тот сам почему-то вздрогнул и резко обернулся. Лицо его удивлённо вытянулось, и мужчина растерянно заморгал. Только что ему показалось, что кто-то отвесил ему подзатыльник, а затем и вовсе добродушно потрепал по волосам.
Господин Ранхаш зашевелился, и Майяри повернула голову, чтобы взглянуть на него. И замерла, столкнувшись с жёлтыми глазами. Харен сонно осмотрел её лицо, слегка подался вперёд и, поцеловав её в губы, с удовлетворённым вздохом опять уткнулся в узкое плечо. Майяри оторопела, а девки захихикали и зашушукались.
– Смотри-смотри, Майярин сердешный!
– Болезный какой-то…
– Зато сурьёзный. Слышала, хозяйство у него бошущее. Изб целых три! И он зло из душ изымает, как сами болота!
– А тятенька, тятенька у него лекарка, как Майяри!
– Ишо нос воротит? Гордявая…
Майяри мрачно уставилась на торжествующего и злорадствующего господина Шидая.
– Эй, Шидай-госпожа, откушать не желаете? – окликнула лекаря Рыжжа.
Лицо того обескураженно вытянулось, и Майяри прыснула от смеха.
– Можно просто Шидай… – оборотень запнулся, подумал и решил не добавлять «уважаемая».
Глава 13. Решение
Господина Ранхаша всё же разбудили.
– Давай, сын, приходи в себя, – Шидай, присев перед Майяри на корточки, добродушно подёргал спящего оборотня за косу. – Спать хорошо, но есть тоже нужно.
Тот поморщился, ещё сильнее навалился на девушку – спина ныла уже просто безбожно, – но глаза всё же открыл.
Стол накрыли в доме Бешки, но вот съестное на него тащили со всей деревни. В избе стоял весёлый гвалт, и Майяри, которую вместе с сонным хареном посадили во главе стола, всё больше и больше подозрительно щурилась. Очень уж нарастающий шум напоминал ей праздничный. Только вот что праздновать собирались?
Уже сытый Викан, расположившись в углу избы с девками, продолжал веселиться в тёплой компании, а вот Ирриван от приглашения к столу отказываться не стал и теперь молча и серьёзно наворачивал кашу из абдарики с мясом. Малышка Яйлика сидела рядом с ним и, глядя на оборотня, тоже с аппетитом уписывала еду. Харен сперва вроде бы за угощение принялся без энтузиазма, но потом разохотился, сонная хмарь с него слетела, и мужчина уже с жадностью набросился на мясо под растроганным взглядом Рыжжи. Майяри даже позавидовала: она-то, помнится, к местному мясу без всякого доверия отнеслась.
– Ну давай крепенького за хорошесть, – Бешка из глиняного кувшинчика, только-только принесённого из погребка, налил себе и господину Шидаю что-то желтоватое.
Рыжжа сперва вроде зыркнула неодобрительно, но потом смягчилась. Мол, можно. И Майяри окончательно убедилась, что тут явно готовятся что-то праздновать. И она даже заподозрила что. Но не обиделась, только помрачнела и тяжело посмотрела на господина Шидая.
Лекарь пригубил «крепенькое» с осторожностью, удивлённо приподнял брови и сделал уже хороший глоток. Дверь хлопнула, внутрь заглянул Тошкан со своей сердешной. Сердешная сразу направилась к Рыжже, а мужик с интересом повёл носом и плюхнулся на лавку рядом с Бешкой. Тот с готовностью подвинул к нему стакан.
– Ох, Майяри, так это ж тот молодчик, которому ты ногу-то залечивала! – Тошкан, озарённый внезапным воспоминанием, с удивлением уставился на осунувшегося харена.
Взгляды всех тут же переместились на мрачную Майяри. Только садовники смотрели с удивлением, а взгляды господина Шидая и господина Ранхаша казались одинаково неодобрительными.
– Ну он, – нехотя подтвердила Майяри, тыкая в кашу ложкой.
– Так это ж самих богов провиденье! – охнул Тошкан. – А ты ишо лечить его не хотела.
Тут уж неодобрительный взгляд лекаря стал возмущённым.
– Что вы на меня так смотрите? Да, не хотела. Потому и рассказывать не стала, – мрачно буркнула девушка. – Тошкана благодарить надо. Если бы не он – прошла бы мимо. Тут он главный спаситель, я так… орудие в его руках.
– Да ты не слушай её, – мужик хохотнул и подмигнул харену. – Майяри – девка добрая, просто кочевряжистая. Прошла бы мимо, а потом с руганью возверталась бы и без моих понуканий!
Голос садовника был полон твёрдой уверенности, но вот сама Майяри её не разделяла. Она уже не раз проходила мимо чужих страданий. Если не видела глаз страдающего. Старалась не вмешиваться в чужие судьбы, но вот плохо у неё получалось.
И всё же хорошо, что она тогда поддалась на уговоры Тошкана и пошла посмотреть, что же произошло на болотах. Глаза её столкнулись с пристальным взглядом харена, но девушка не отвела взор. Мир стал бы хуже, если бы господин Ранхаш умер.
Поспешно запихнув в рот последнюю ложку каши, Майяри поднялась из-за стола.
– Я пойду на крылечко.
Харен тут же встал.
– Ты-то кудась? – Рыжжа строго посмотрела на гостя. – Ешь уж, никуда она не денется.
– Ты ужо не переживай, – поддержал сестру слегка захмелевший и ещё более подобревший Бешка. – За воротами селашники ходют, сердешатся, а Майяри их дюже опасаится.
Девушка даже вздрогнула, припомнив костлявую, будто бы высушенную тварь. Любоваться на то, как она «сердешится», ей точно не хотелось.
– Я присмотрю за ней, – со своего места поднялся Ирриван, и харен очень и очень неохотно опустился обратно.
Погодка совсем распалилась, и от земли уже сильнее тянулась дымка испаряющихся холодов. Из-за того, что снега̀ на болотной земле не задерживались, весна приходила в эти места рано. Холод продолжал висеть в воздухе, но от самой земли шло тепло, будто в её глубине тихо побулькивал котёл. Сидеть на крылечке с Майяри оборотень не стал и вместе со следующей за ним по пятам Яйликой отправился к оставшейся куче чурбаков. Девушка даже вздохнула от облегчения: сидеть под строгим взором незнакомого мужика ей не хотелось. Дверь за спиной опять хлопнула, и на ступеньки рядом опустился улыбающийся Викан.
– Ух, весна! – оборотень глубоко вдохнул и слегка поморщился от ощутимой и здесь болотной вони. – Странное местечко. Кто бы мог подумать, что здесь вообще кто-то постоянно живёт. Да ещё и… – Викан запнулся, силясь подобрать подходящее определение, – с таким странным взглядом на мир.
Добродушие жителей и их особое отношение к злу бросалось в глаза так же сильно, как и необыкновенная внешность. Для мира за пределами болот доброта гавалиимцев казалась сопряжённой с наивностью: так искренне верить, что болота обязательно накажут за зло и что после «наказания» уже ничего злого в тебе не останется и ты обречён быть добрым…
– Это особый мир, – отозвалась Майяри.
– И значимое место для тебя? – прищурился Викан. – Даже удивлён, что тебе есть куда вернуться. Ты уж извини, – оборотень усмехнулся, – но ты мне всегда казалась одинокой волчицей, которой никто и не нужен.