Страница 24 из 26
– Алло? Будьте добры гамадрила Григория к телефону.
– Кого? – отозвался знакомый голос. – Это я!
– Я знаю, что это ты! – рявкнула баба Капа. – Ответь мне на два простых вопроса. Тебе Чиж совсем мозги отсушил?! И кто мне вернет час моей жизни?!
Григорий обиженно засопел.
– Во-первых, здравствуйте, Капитолина Алексеевна. Во-вторых, вы про передачу, что ли? – буркнул он.
– Гришенька, это – не передача, это полная джигурда! За каким сельдереем тебя туда понесло?!
– Жениться хотел, – честно ответил он. – Ну и Москву посмотреть заодно.
– Посмотрел? Куда потом? В «Мире животных»?
– Да не поеду я больше никуда! Что вы сразу начинаете?!
– Я еще не начинала! И это не телефонный разговор. Сейчас же приезжай ко мне!
– Да я из дома выйти боюсь, отгулы на работе взял. Меня теперь каждая собака будет узнавать и смеяться. Стыдно…
– Ага, то есть, свое скудоумие выгулять у всей страны на виду тебе не стыдно, а приехать к старенькой беспомощной пенсионерке – стыдно? Рожу газеткой прикрой, раз такой стеснительный, жопу в горсть, и чтобы в течение часа был здесь! Я все сказала!
Она выключила телефон. Вздохнула.
В комнату вошел Ежевичкин с упаковкой таблеток и стаканом воды. Протянул ей.
– Что это? – нахмурилась баба Капа.
– Таблетки! Ты же просила!
– А зачем они мне?!
***
Богдан убежал на улицу, а Олеся еще долго, невидящим взглядом, смотрела в телевизор, где шел какой-то мыльный сериал. Она пыталась разобраться в своих чувствах.
Интересно, интересно… Вот был Григорий, живущий в другом районе, бывший муж, в последнее время часто забирающий сына на выходные к себе. И это нормально. Ну, как нормально? Ненормально, конечно, ребенок растет в неполной семье, отца видит только раз в неделю, но хоть что-то… А вот сейчас появился другой Григорий, в твердом намерении пытающийся наладить личную жизнь и готовый пойти ради этого даже на такой прилюдный позор. И это тоже нормально – он одинокий, разведенный мужчина, который ей, Олесе, ничего не должен.
Но почему в сердце шевелится что-то отдаленно похожее на ревность?
Да какая ревность?! Он ей не нужен! Давно уже сбитый летчик!
Но все равно – непонятно…
***
Они вышли на улицу одновременно.
Он – из старой панельной девятиэтажки.
Она – из элитной высотки.
Он – в легкой ветровке с поднятым воротником, в бейсболке, натянутой на глаза, с легкой небритостью на хмуром лице.
Она – с ухоженным лицом и модной прической, в строгом деловом костюме, на каблуках.
Он – оглядываясь по сторонам, побрел к автобусной остановке.
Она – закинув на плечо ремешок модной сумки, направилась к парковке.
Оба даже не подозревали, что, примерно, через четыре минуты они встретятся…
***
– Капа, это не совсем правильно… – Ежевичкин сомневался.
– Ты о чем, Егор? – баба Капа пыхнула трубкой.
– Хочешь ему невесту найти, так?
Бабулька выпустила пару красивых колечек.
– Я похожа на сваху? И в мыслях не было.
– Тогда зачем ты его позвала?
– Поговорить. Григорий – человек душевный, мне он нравится. Да, абсолютно непрактичный, неделовой, размазня, но ведь это не главное. Знаешь, сколько в мире таких, деловых и хватких, а внутри – гнилых, насмотрелась! Этот же – совсем другой. И видно совсем отчаялся, раз поехал на эту передачу.
– Он же ни о чем не просил, – Ежевичкин был непреклонен.
Баба Капа постучала трубкой об пепельницу, вытряхивая.
– Скажи это той пятнадцатилетней девчонке, которая могла бы просто пройти мимо, когда его Чиж в подъезде бил. Могла же пройти? Могла. Какой спрос с ребенка, к тому же девчонки? Не прошла, заступилась, в ухо получила. А также скажи это ее матери, без которой бедного Гришу этот полоумный наркоман убил бы нах..й! А ведь их никто не просил…
– Ну, хорошо. И о чем ты хочешь с ним поговорить?
– Даже не столько поговорить, сколько дать возможность выговориться. Ему это нужно, я чувствую. А так, мальчик он взрослый, сам разберется. Лезть в дела сердечные – это не про меня. В свои никого никогда не пускала, и в чужие стараюсь не лезть! Хотя да, сына его мне, конечно, жаль…
***
Вот как так бывает, а? Секунду назад на улице было малолюдно, а сейчас собралась огромная толпа. Из ниоткуда, будто ждали.
– Купили машин дорогущих, а ездить так и не научились! Ничего, богатенькая, откупится! – свирепствовал какой-то дед, размахивая тростью. – Я бы вас всех!
– Это что ж такое делается-то?! – визжала тетка в теплой, не по погоде, куртке. – Людей давят среди дня!
– Надо скорую вызвать! – парень с крашеными волосами и в оранжевых очках полез за телефоном.
– Милиция звать надо! – крикнул смуглый мужчина восточной внешности в замызганной спецовке.
Григорий лежал на асфальте, взирая на лица, склонившиеся над ним. Он ничего не понимал. Шел себе спокойно на желтый свет, который был уже почти зеленый, тут громкий сигнал, визг тормозов, удар. И вот он уже на холодном асфальте.
Из машины выскочила женщина. Приятное лицо выражало крайнюю обеспокоенность, если не сказать страх. Бросилась к нему, под осуждающие возгласы толпы.
– С вами все в порядке? – она ощупала его тело, затем положила руку на лоб.
– Не знаю… вроде да, – Григорий сделал попытку подняться.
– Засуетилась-то! Ты, соколик, лежи и не дергайся! Щас милиция приедет, все должно быть натурально. Чтобы не отвертелась! – прикрикнул дед. Повернулся к молодой женщине с мужчиной. – А вы что рты раззявили?! Снимайте на эти свои, прости Христос, телефоны! Доказательства будут!
– Деда, ни к чему это! – жалобно отозвалась женщина. – И так все ясно.
– Действительно, Семен Борисович, никто никуда не убегает! – пробормотал ее спутник.
– У-у-у, Максим, коли женился на моей внучке, будь добр делать, как я скажу! Ну-ка, оба достали эту свою вражескую технику и сняли весь этот позор! – дед притопнул ногой.
– Не надо ничего снимать! – Григорий поднялся с помощью женщины-водителя. – Я в порядке.
– В порядке он! – передразнил дед. Всмотрелся в лицо женщины, добавил презрительно. – А ведь я узнал тебя, голуба! Часто в телевизоре вижу! Ты ж депутатша от коммуняк! Так?!
Женщина не ответила. Отряхнула Григория.
– Давайте я вас в больницу отвезу? – она открыла дверь белого БМВ. Григорий, кряхтя, залез в салон. Женщина торопливо села за руль, и машина, объехав возмущенную толпу, стремительно покинула место происшествия.
– Откупится, как пить дать откупится! – сетовал дед, глядя на удаляющуюся машину. – Депутаты сраные!
***
– Ну, как же так-то?! – женщина в сердцах ударила по рулю. – Вы не видели, что желтый свет еще горел?!
– Думал, что успею, – виновато вздохнул Григорий.
В салоне на минуту повисло молчание.
– Да я тоже виновата. Тоже думала, что успею, – махнула рукой она, озабоченно глянула на него. – Вы точно в порядке?
– Да. Вы вовремя притормозили, меня бампером слегка стукнуло. Не надо в больницу.
Женщина не ответила, внимательно глядя на дорогу. Григорий, потирая ушибленную ногу, смотрел на нее. Приятная дама. Не красавица, но весьма-весьма. Он ее вспомнил. Дед-скандалист был прав: она – депутат городской Думы. Телевизор он не смотрел, но полгода назад к ним на работу приходили активисты местного отделения КПРФ, собирали подписи в пользу… Фроловой Альбины Сергеевны, кажется. Или Павловны?
– Точно, вы – депутат! – сказал он.
Женщина вздохнула.
– Если думаете, что я сейчас буду предлагать деньги или пользуюсь своим положением, то ошибаетесь. По-хорошему, надо было дождаться полицию, но это долго…
– Нет-нет… – горячо возразил он. – Я так не думаю. И в больницу меня не надо. Вы на остановке остановите, я выйду. Извините за беспокойство.
– Нет уж! – твердо ответила женщина. – В больницу я вас отвезу!
***
– Капитолина Алексеевна! Может он вас послушает? – жалобно попросила Олеся.