Страница 21 из 22
На него в таком случае посмотрят как на самозванца — вряд ли поверят в басню о потере памяти. Однако ехать в Санкт-Петербург на расправу было страшнее — лучше сейчас бежать, куда глаза глядят.
— Горемычный ты царевич — супруга умерла, детки сиротами растут, матушка им новая нужна — о том у нас все говорят тайком, тебя жалея. Добрый ты, слухом ведь земля полнится, оттого тебя мачеха невзлюбила, говорят, что она через слуг своих и опоила. Ой! Прости дуру…
— Ничего, ты правду сказала, милая, так оно и есть, — Алексей погладил ее руку, которая сразу застыла. — Тебя как зовут, добрая душа?
— Аглой кличут — от оспы, сам видишь, уродиной стала. Перестарок уже, замуж не возьмут без богатого приданного. А батюшка сам в долгах, еле концы с концами сводим…
— Да какая ты уродина, ты очень красивая… ой…
Алексей смутился, понимая, что сейчас сам выглядит нелепо — он возбудился, а так как лежал на спине, то понимал, какое постыдное зрелище видит Аглая, что мыла сейчас ему живот.
— Хороший ты, царевич, и ласковый…
Девушка наклонилась над ним, ее глаза загадочно и призывно блестели, кончик языка облизал полные губы, и Алексей почувствовал, что сходит с ума от нахлынувшего вожделения. И не сдержался — привстал и припал поцелуем, от которого закружилась голова, когда ему яростно и нежно ответили. И это безумство продолжалось несколько минут, когда он без сил рухнул на лавку, оторвавшись от источника наслаждения.
— Кусаешься, милый царевич, будто в первый раз целуешься, — девушка, как ни в чем не бывало, продолжила мытье.
— Так я и есть в первый раз, — честно ответил Алексей, но сообразил, что ляпнул, и сразу поправился. — У меня ведь память та порча отшибла. Тщусь вспомнить хотя бы лица, и не могу. Хотя слова пришли сами на язык. А более ничего не помню, даже как целоваться. А ты где так научилась?
— Да подружки научили — они так мужей своих ублажают. А я в девках который год сижу и блюду себя. Царевич, возьми меня, холопкой твоей верной буду. А как набалуешься со мной досыта, то замуж отдай — после тебя любому за честь будет меня замуж взять.
Слова девушки буквально пришибли Алексея. Он лежал на лавке, и как рыба, вытащенная на берег, только беззвучно раскрывал рот…