Страница 40 из 232
Плюнула на них. Прокляла Варлаама и князя.
Открыла Дверь. И ушла. Туда, где никто её уже не достанет.
- В Страну Ирию?
- Да, Коля. Туда-туда! Но всё равно, сколько бы лет ни прошло, но возвращалась Вероника к людям. Всё такая же молодая и красивая. Умная и весёлая. Но теперь она несла добро только тем, кто верил не в наветы Варлаама, а Верил в неё саму. В её Умение. В Добро, что она несла людям.
- А Варлаам?
- Да так и помер Злой Варлаам. Вместе с князем. Лютой смертью померли оба. Потому, что прокляла их Вероника принять на себя все мучения тех детей, кого она спасти не смогла. Говаривают что и до сих пор из могил что Варлаама, что князя доносятся стоны и крики как дитё на Руси помирает от болести какой.
- Это называется, случаем, не "мученическая смерть"?
- Истинно так, внучек! Мученическая. Да такая страшная мученическая, что за грехи свои мучиться этим злодеям до конца времён. Но и зло Варлаама с князем тоже живёт в мире. С проклятием Вероники. Ибо Злое Слово, в которое верят, слишком сильно. А эти двое очень постарались, чтобы в него Верили люди. Вот с тех пор и изображают злые люди ведьм как старых, злых и уродливых.
Бабушка Ярослава с улыбкой посмотрела на внука.
- Вероника была молодая, добрая и красивая?
- Да.
- Но чтобы ославить её, говорят, что она старая, злая и уродливая?
- Именно, внучек, именно! Ведь именно так и клевещут одни люди на других: если человек добр -- говорят, что злой; если красив -- значит уродлив; если умён -- говорят что дурак невозможный.
-- 25 марта. Четверг.
<img src=25martal.jpg> <img src=25martao.jpg>
-- Глава двадцать первая,
где Коля и Василий, заключают Договор.
МИА-АУ-УУ!!!
Страшный вой ввинтился в правое ухо Коли грубо и жестоко выдирая из сладкого утреннего сна. Дико заорав Коля кубарем слетает с дивана.
Пока он соображает что это было, кот Васька чуть ли не парадным шагом, с поднятым трубой хвостом марширует за дверь.
- Ах ты ж ска-атина! Предатель! - возмутился он. - Это так ты соблюдаешь договор?!
И только тут он обращает внимание на дружный хохот с кухни.
- Ну ты и зве-ерь! - восклицает папа.
- Коля! - еле отсмеявшись окликает его мама. - С Васькой, мои договоры главнее! Ты не знал?
- И что-то мне кажется, что Васёк умудрился соблюсти оба Договора! - тут же добавляет папа.
- Это как? - удивляется мама.
Коля прямо физически ощущает, как усевшийся на своей подушечке Васька изображает невозмутимый вид и пожатие плечами. Почти что лапами разводит.
Коля мотает головой от такой навязчивой картины и обиженный натягивает штаны.
"А ведь действительно! - приходит ему в голову неожиданная мысль. - С Васькой вчера как раз и договорились, что он по мне больше не будет бегать, прыгать и вообще топтаться".
- Вот же зараза иезуитская! - бурчит Коля направляясь к умывальникам.
Но надо отдать должное: от Васькиного дикого воя в ухо ощущения такие, как будто зарядку сделал и здоровенным жбаном кофия заполировал -- аж подбрасывает на каждый шаг.
Коля берёт зубную щётку, смачивает под краном водой, снимает с полки круглую картонную коробку с зубным порошком и открыв макает в него сырую щётку. Порошок тут же набухает от воды и прилипает комом к щетине щётки. Остаётся только зачистить зубы.
И вот под мятные, от зубного порошка, ощущения во рту, Коля вспоминает вчерашние приключения.
Яркая демонстрация колдовства от маленькой ведьмочки сломала последнюю плотину в его восприятии действительности. Хоть и продолжали говорить в школе, что магии и волшебства не существует, что всё это сказки, но Коля просто знал, что таки и "не сказки", и "существует". Если быть честным перед собой, даже до того как он удостоверился, ему хотелось чтобы колдовство существовало. Чтобы можно было творить что-то эдакое, недоступное всяким прочим. То, чем он и так владел, что умел, что знал -- а знал и умел он не мало, гораздо больше чем сверстники -- было для него очень мало. Просто потому, что всё, что он умел и знал, воспринималось как самое обычное и тривиальное, "потому, что это любой сможет".
То, что далеко не любой сможет вот так знать и уметь, что большинству его одноклассников было не просто трудно, а откровенно лень овладевать теми знаниями и умениями - это как-то от Коли сокрылось. Он не знал, что большинству, чтобы даже то, что есть выучить, необходимо приложить просто неимоверные усилия на грани подвига, причём в борьбе с собственной ленью.
Для Коли же этой проблемы просто не существовало - ему было любопытно и он читал, изучал. А как известно если что-то человеку интересно, то лень отступает заменяясь на "давай-давай ещё" и "что там будет потом".
Может и колдовство он воспринимал как ещё одну очень любопытную область для освоения и познания?
Скорее всего да. Но вечером, после сказки бабушки всё в голове сложилось в новую систему представлений, где колдовство заняло хоть и необычную, но свою и достойную часть его картины мира.