Страница 13 из 20
– Зачем? – попытался спросить шас, но ответа, разумеется, не последовало.
Виверна как раз пролетала над Сеной, до противоположного берега оставалось совсем немного, и Фатма приняла единственно возможное решение: прыгнула в воду, пока крылатое чудовище вновь не оказалось над землёй. Падать было невысоко, всего-то сотни полторы футов, а «боевая шкура» помогла не только девушке, но и уберегла Лебру, которого Фатма обхватила и лапами, и хвостом.
Они рухнули в воду, вызвав мощный взрыв брызг, надёжно скрытый мороком. А меньше чем через минуту огромное, но невидимое обычным челам тело упало на бульвар Сен-Жермен.
«Ромашка…»
Артефакт морока продолжал действовать, поэтому собравшиеся вокруг сплющенного автомобиля челы строили самые фантастические предположения о причинах аварии. В которой, к счастью, никто не пострадал. Кто-то говорил, что над городом пролетал вертолёт, и подвешенный к нему контейнер резко опустился, раздавив машину, а потом так же резко поднялся, и вертолёт улетел; кто-то шептал об испытании нового тектонического оружия; кто-то шутил о Годзилле. И никто не видел, что на зелёный «Пежо» упала Ромашка. Упала уже мёртвая, отравленная ядом чёрной моряны… верная Ромашка, побывавшая с Густавом во множестве передряг.
«Ромашка…»
Морон наклонился, закрыл виверне глаза, оглядел благоразумно не приближающихся к месту странной катастрофы челов и достал телефон:
– Служба утилизации? Париж, бульвар Сен-Жермен, необходимо срочно пресечь возможное нарушение режима секретности.
– Что случилось?
– Убита виверна.
– Морок?
– Действует.
– Будем через три с половиной минуты.
Морон подумал, не позвонить ли в Замок, но решил, что всё равно придётся идти на доклад, и убрал смартфон. И подумал, что вопрос возвращения решился сам собой: воспользуется порталом Службы утилизации.
На мёртвую виверну он больше ни разу не посмотрел.
– Летали как фанера над Парижем?
– И шуршали тоже, – буркнул Лебра, недружелюбно разглядывая улыбающегося во весь рот уйбуя. – Вижу, адрес ты запомнил?
– Ноги сами принесли, – не стал скрывать Копыто. – Я сначала просто бежал, потому что ну его на фиг было там оставаться, а потом увидел во-ооон тот байк. – Кивок на припаркованный у подъезда «Судзуки». – Я его ещё вчера угнать собирался, да чот не сложилось.
От уйбуя пахло виски и хорошим настроением. Он встретил парочку на улице, выйдя из бистро, в котором успел пропустить несколько стаканчиков и потому был преисполнен искреннего благодушия. Лебра и Фатма мокрые, в сырой одежде – шас отдал обнажённой девушке куртку, – выглядели весьма непрезентабельно. Даже на фоне дикаря. К дому они вернулись пешком и не ожидали встретить Шапку, наоборот, обсуждали по дороге, где его искать.
– Что случилось с птичкой? – участливо осведомился уйбуй.
– Если ты не заткнёшься, я тебя загрызу, – хрипло пообещала Фатма.
Но Копыто, к некоторому удивлению парочки, не испугался. Смерил девушку весёлым взглядом, пожал плечами и сообщил:
– Сумка с артефактами стоит в коридоре вашей квартиры. Всё в целости.
– Откуда у тебя ключи? – ошарашенно спросил Лебра.
– Из штанов Фатмы, – хихикнул Копыто. – Её одежду я тоже принёс. – И бросил шасу ключи. – Если захотите выпить, я буду в соседнем баре – надоело сидеть в одном месте.
«То, о чём говорили последние дни, кажется, превращается в реальность, и если наши инсайдеры не ошибаются, Тайный Город готовится открыть величайшую страницу своей истории. Сегодня великий магистр Ордена Барс де Ларс и королева Зелёного Дома Всеведа выступят с совместным заявлением…»
(«Тиградком»)
«Несмотря на мощный поток слащавого официоза, который обрушился на нас из некогда свободного канала, все прекрасно понимают, что переворот входит в завершающую фазу и уже к вечеру мы окажемся совсем в другом Городе. Мы не знаем, как будет называться новая власть, но видим, что её уже признали королева и великий магистр…»
(«MG online»)
Москва, зона Кадаф
– Тайный Город стоит тысячи лет и прошёл через множество испытаний. Мы видели войны. Мы видели кровь. Мы погибали под ударами Инквизиторов и дважды принимали на себя ненависть Великого Господина. Мы знаем, какой ценой даются победы – мы платили за них не один раз. – Королева Всеведа выдержала короткую, идеально продуманную паузу и продолжила: – Мы убивали не задумываясь. Убивали врагов Тайного Города и… друг друга. Заканчивая одну войну, какой бы кровопролитной она ни была, мы сразу начинали готовиться к следующей: создавали ещё более мощные заклинания, накапливали оружие, прощупывали боеспособность соседей мелкими уколами и учили детей убивать. Мы растрачивали наши силы на смерть. И я считаю, что пришло время одуматься. Мы обязаны сделать наш мир безопасным не только на словах. Мы обязаны, а главное – мы можем это сделать. Мы долго шли к новой эпохе, иногда отдалялись, иногда приближались, но, как это часто бывает, нам всё время чего-то не хватало. Чаще всего – взаимопонимания. Но теперь оно есть.
Последние слова королевы потонули в громких одобрительных возгласах.
Ярга едва заметно улыбнулся.
Он не был любителем пышных церемоний, но понимал их важность, знал, какое воздействие оказывает хорошо задуманное и грамотно выстроенное мероприятие на публику: оно не только радует виновника торжества, но чётко показывает зрителям, что произошло и чего им ждать в дальнейшем.
В любую церемонию можно вложить огромное количество смыслов, и поэтому свой триумф Ярга принялся планировать задолго. Сначала продумал его сам, чётко определив, что хочет показать и как, а затем привлёк к работе лучшего специалиста Тайного Города по проведению массовых шоу. Объяснил, чего хочет добиться, что нужно продемонстрировать явно, а на что лишь намекнуть, выслушал поступившие предложения и понял, что Птиций разобрался в его желаниях намного лучше, чем он сам.
«Красная площадь не подойдёт из-за Азаг-Тота – зрители могут решить, что вы ищете его благословления».
«А если замаскировать гробницу? Закрыть щитами, чтобы не было видно?»
«А смысл? – Птиций пожал плечами и поправил три толстые золотые цепи, с трудом помещающиеся на груди. – Все знают, что он там лежит».
«Могу снести», – насупился Ярга.
«Не сомневаюсь, что можете, – вежливо ответил Птиций. – Гробница очень важна для челов, и снести её пока невозможно. А если снести на время церемонии, а потом восстановить, получится как со щитами, только дороже. Зрители всё поймут».
«Почему ты называешь их зрителями?»
«А как? Не участниками же».
Хладнокровный цинизм толстенького Птиция произвёл на Яргу настолько благоприятное впечатление, что он решил довериться ему полностью.
«Где ты хочешь провести церемонию?»
«На Ивановской площади, прямо внутри крепости».
«Красная площадь мне видится лучше».
«Внутри крепости, – повторил Птиций, бесстрашно глядя заказчику в глаза. – В самом сердце Города, а не около стены, больше напоминающей кладбище. И никаких гробниц поблизости».
Он согласился и не пожалел.
Чтобы не смущать челов и не придумывать ответы на их дурацкие вопросы, организаторы навели на площадь морок, заставив обычных челов считать, что произошла авария и площадь заливает дерьмом. Появившиеся сотрудники «аварийной бригады» – естественно, имеющие все положенные документы, – занялись «ремонтом», пообещав к утру справиться, а в действительности на Ивановской площади развернулось действо с участием воинов, которые ещё не стали для Ярги своими – и вряд ли когда-нибудь станут, – но оказались под его командованием.
По левую руку от трибуны – зелёные ведьмы, сводный отряд, большую часть которого составляли воительницы дружины Дочерей Журавля. За ними стояли «коробочки» доменов – рослые как на подбор, плечистые люды в полной боевой выкладке. Мужчины Зелёного Дома не владели магией, но отличались колоссальной физической силой и были грозными противниками в бою. Перед каждой «коробочкой» – жрица домена и барон. По левую руку от трибуны развевались только зелёные знамёна.