Страница 10 из 11
Вы скажете, что это работает не со всеми? Те, на ком это не работает, неинтересны манипулятору – вот в чем штука. Первый толчок – это тест. Так же поступают разные колдуны и ясновидящие, которые печатают сотни дичайших объявлений на своих сайтах. Иногда читает и думаешь, кто поверит в эту глупость и абсурд? Но дело в том, что, как правило, к колдунам обращаются люди, которых уже расшатали манипуляторы, и они готовы верить в абсурд. Чем абсурднее абсурд, тем легче поверит в него жертва.
Итак. После того, как манипулятор примерился к жертве, оценил ее энергетический потенциал и интерес для себя, он толкает ее. И в момент первой растерянности жертва теряет контроль над личной территорией и позволяет манипулятору устанавливать близкий контакт.
Но это только первая раскачка. Только начало. Жертва должна все время качаться на качелях от отрицания до полного приятия. Комплимент и сарказм, подарок и критика, повышенное внимание и игнор – контрастный душ, то жар, то холод. В теплой фазе жертва счастлива, в холодной – падает в пропасть по эмоциям. И когда жертва замрет, не понимая, что происходит, манипулятор предложит ей свою версию событий, возьмет жертву за руку и поведет туда, куда он наметил ее вести. Но если жертва думает, что ее муки кончились, и она заслужила наконец-то ровных теплых отношений, то она ошибается. И очень сильно. Ее ждут впереди не менее ужасные американские горки эмоций. И так будет до тех пор, пока она не потеряет человеческий облик, пока манипулятор не высосет из нее все соки.
Толчок и проникновение в личное пространство – это и начало манипуляции и ее программа на будущее. Толчки и проникновение будут усиливаться. Застать врасплох и атаковать. Вызвать недоумение, интерес и атаковать. Так поступают манипуляторы.
Наблюдайте за своими эмоциями – теперь вы знаете, какие сигналы вам дает тело о том, что не все спокойно в королевстве. Не верьте первому восторгу, не верьте первому страху. Наблюдайте за контактером. Подключите неокортекс. Анализируйте поступки. Как только вы начинаете анализировать, так вы владеете вашими эмоциями, а не они вами.
Следите за руками – буквально и в переносном смысле. Если человек начал расставлять якоря, нарушать личные границы, применять контрастные формулировки, менять свое состояние от резкого приятия, до холодного равнодушия, то, скорее всего, этот человек вам не нужен. И вообще, заведите привычку не строить никаких планов относительно другого человека, даже если он очень открытый и честный с вами. В конце концов, мы все под Небесами, и по улицам ходят трамваи и Аннушки с маслом.
Прощение
Манипулятор обязательно сделает что-то такое, чтобы жертва его простила. Простишь по мелочи, потом простишь еще раз – это правило манипуляторы очень хорошо знают. Иногда жертва задумывается – зачем манипулятор делает какой-то бессмысленный на взгляд жертвы неприятный поступок. Но эта бессмысленность моментально исчезает, если смотреть с точки зрения задач манипулятора. Бессмысленные раздражающие поступки призваны развивать у жертвы две важные функции: первое – привычку прощать гадкие вещи (сначала прощать мелочи, а потом прощать серьезные проступки вплоть до преступлений), и второе – занять мозг жертвы собственной персоной (чем больше жертва разгадывает мотивы манипулятора, тем больше места в голове жертвы занимает манипулятор, тем меньше ресурса остается у жертвы для обдумывания собственных дел).
До визга
Сначала я хотела назвать книгу так, но потом поняла, что это хорошее название для кинофильма или романа, но не для книги, которая больше похожа на учебник. Я не собираюсь в этой книге возбуждать эмоции читателя и увлекать его страстями героев, я хочу дать толчок размышлениям и осознанным действиям, поэтому я поменяла название книги, но оставила эту важную главу.
Однажды один мой знакомый социопат (не путать с психопатом, психопат – бесчувственное существо, его не жалко, а социопат сам мучается от своего выбора, ему реально сочувствовать можно, у социопата есть берега, есть душа – от того еще больнее) сказал: «Когда собаке исполнится год, ее надо привязать к дереву и избить до визга. Обязательно до визга. А потом снова кормить и заботиться о ней. Тогда она будет помнить, что доминируешь ты». Я не кинолог, но животных мне жаль. Потом позже я изучила психологию собак, познакомившись с хозяйкой крупной овчарки и поняла, что заявление моего знакомого небезосновательно – собаки, действительно, любят строгую иерархию и в своей стае они так и практикуют. Но дело в том, что этот социопат практиковал всё, что он узнал о собаках, на людях – большей частью на женщинах. И, что удивительно, успешно.
А теперь я объясню, почему расположила этот пункт точно под пунктом прощение. Кто уже догадался, тот молодец, и у него хорошие шансы быть не только не жертвой манипулятора, но и Хельсингом – уничтожителем манипуляторов.
Обычно манипулятор производит это, привязав жертву к дереву в переносном смысле, в том месте, откуда жертва не может встать и уйти.
Если бы манипулятор начал доводить жертву оскорблениями, пренебрежением, игнорированием и провокациями до визга, налитых кровью глаз, ненависти и ярости там, где жертва свободна принимать решения, жертва не позволила бы довести себя до такого состояния – или ушла бы или выгнала бы манипулятора. Поэтому она должна быть «привязана к дереву» – лишена возможности уйти.
Почему манипулятору нужно довести жертву до состояния крайней ненависти? Потому что всякий человек неуправляем, пока у него работает неокортекс, анализ. В нормальном состоянии человек анализирует и принимает решения. В состоянии крайнего страха и крайней ненависти анализ не работает. И вот именно это и интересует манипулятора. Он должен, во-первых, стать хозяином страха, во-вторых, хозяином ненависти. Присоединить себя в точке ненависти в качестве доминанты, потому что, если жертва в приступе ненависти не разорвала отношения, не убила манипулятора, не ушла от него, а переступила через свой аффект, это значит, что управление аффектом переходит в руки манипулятора. И теперь ему достаточно пары слов, чтобы довести жертву до аффекта. То же самое и со страхом.
Спросите – зачем? Очень просто: манипулятору не нужно, чтобы жертва анализировала поведение манипулятора, ему нужно, чтобы она подчинялась ему на уровне инстинкта – как сильнейшему животному подчиняется более слабое – без логики, на импульсе страха. Для чего нужна ненависть? Для страха. Когда ты пережил свою ненависть и простил того, кто ее вызвал, ты отказался от своей воли. Теперь твоя воля принадлежит тому, кого ты простил. Теперь твоя воля ничего не значит. Ты теперь – кукла, робот, собака, которая с гранатой побежит под танк. К тому же есть еще бонус – жертва поверит в то, что она крута и равна манипулятору, но это тоже иллюзия.
Чем сильнее ненависть жертвы, до которой ее довел манипулятор, тем эффективнее рефлекс подчинения. Жертва будет рационализировать свой рефлекс, объяснять его сочувствием, искать в манипуляторе хорошие черты, призывать в помощь себе свои иллюзии, любовь к тому образу, который создал для нее манипулятор, вспоминать всё, что есть хорошего в этом манипуляторе, чтобы его оправдать. Но это единственное, чего нельзя делать – нельзя оправдывать манипулятора, потому что он снова примется за прежнее. Он не умеет по-другому.
Сила не в ненависти, а в спокойствии
Манипулятор может даже любить свою жертву, но это для него никогда не повод относиться к ней бережнее, сочувствовать ей, позволять ей быть самостоятельным человеком. Жертва, хорошо отдрессированная и послушная может быть искренней любовью манипулятора. А жертве решать – чего она хочет в своей жизни, хочет ли она жить свою жизнь или жизнь манипулятора; хочет ли она сама заботиться о своей безопасности, о своих планах, целях, либо все это становится не нужным, и жертва будет придатком манипулятора.