Страница 20 из 66
— Ты забыл, как натравил нас на того каменного тролля? Похоронил нас в забытой гробнице фараона! — лицо братьев стало меняться. У них стали проявляться животные черты лица.
— Каменный тролль это тебе не шутки, Кроуфорд…гррр…, - лицо одного из братьев резко преобразилось в огромную собачью голову. Метаморфозы коснулись и остальных двух, и буквально на глазах Лэнгтона все три брата превратились одну большую собаку с тремя огромными головами.
Конечно же колдун не был удивлен, как не были удивлены и остальные сверхъестественные существа в клубе. Братья Цепеш были потомками Цербера, создания, согласно греческой мифологии, охраняющее выход из царства мертвых.
— Господа…я прошу прощение за свой поступок. Именно поэтому я лично подошел к вашему столику и даже готов угостить вас за свой счет, — экзорцист достал из кармана зажигалку и более чем спокойно прикурил свою сигарету. А взглядом указал на бутылку виски.
— Гррр…, - потомок Цербера раскрыл свой рот и был готов откусить добрую порцию своей жертвы, как вдруг послышался властный, демонический голос: — Хватит!
По спиральной лестнице вниз спустился невысокий темнокожий мужчина с редкими белыми волосами зализанными назад. У него было крепкое телосложение, а так же узкие задумчивые глаза с ироническим взглядом. Узкое круглое лицо украшал узкий нос и толстая нижняя губа.
— Соломенную куклу мне в задницу, кого я вижу! — мужчина расплылся в улыбке и поспешил в сторону старого знакомого: — Лэнгтон, мать его, Кроуфорд.
— Папа, сукин сын, Джобо! — Кроуфорд потушил свою сигарету, погрузив ее в бокал братьев Цепеш, и с раскрытыми объятиями пошел на встречу другу. Как только они оказались друг перед другом, папа Джобу дал Кроуфорду пощечину.
— За что? — отпрянув назад спросил тот.
— Не смей так выражаться о моей матери! — крикнул Джобо, затем его серьезное лицо выдало усмешку и оба друга разразились необычным для человека смехом.
— У меня к тебе дело, — наконец признался экзорцист. Папа Джобо вытер на мокнувшие от смеха глаза и жестом приказал братьям Цепеш убраться прочь. Затем он щелкнул пальцами, и демонические официантки спешно вытерли стол, принесли выпивку и закуски: — У меня в кабинете разразилась небольшая зараза, поэтому лучше нам туда сейчас не соваться, — объяснил папа и одним движением опустошил содержимое своего стакана.
— Гаитянское виски с живой коброй, — Джобо указал на бутылку виски в которой действительно плавала живая кобра.
— Гаитяне продолжают практиковать вуду в производстве? — удивленно спросил Кроуфорд постучав пальцами по бутылке и вызвав раздражение кобры.
— Ну, а как же. Эти толстосумы из богатых семей готовы выдать целое состояние ради такой вот вещицы, — папа Джобо долил себе виски, а затем попросил друга рассказать ему с каким именно делом он решил к нему обратиться.
Когда экзорцист и колдун Лэнгтон Кроуфорд коротко поведал своему другу о том, что статуя Мадонны плачет кровавыми слезами и о том, что он застрял в треугольнике дьявола на пять лет, и что люди с 20 % вероятностью восстают сразу после смерти в образе зомби — папа Джобо чуть не поперхнулся виски. Он медленно оттолкнул от себя стакан и серьезным взглядом спросил: — 20 %? То есть один из пяти?
— Да, — ответил Кроуфорд.
— Выходит близится день Ярости Мертвых, — задумчиво проговорил Джобо.
Ярость Мертвых являлась легендой, широко распространённой среди жителей Гаити. Согласно их верованию, придет день, когда люди не смогут хоронить своих мертвых. Им придется сжигать трупы, ведь если этого не сделать, то мертвец обязательно оживет. Сначала это никто не заметит. Трупы будут восставать из мертвых один на сотню. Затем это количество будет неизменно увеличиваться вплоть до того, что каждый мертвец восстанет из своей могилы. Эти мертвецы будут желать лишь одного — убить все живое. Зачем? Об этом легенды Гаитян умалчивают.
— Ты точно уверен? Проверял? — спросил папа.
— Собрал данные, но лично не проверял, — ответ колдуна не убедил Джобо и тот выхватив со стола бутылку виски кивнул своему товарищу, чтобы тот последовал за ним.
Клубная музыка, крики и радостные звуки остались позади, когда оба колдуна спустились по лестнице вниз в подвалы клуба Маска Вуду. Папа Джобо щелкнул пальцами и коридоры подвала осветились светом люминесцентных ламп.
— Даже тут пользуешься магией? — спросил Лэнгтон подбородком указав на пальцы Джобо.
— Ты про щелчок? Нет, я установил тут хлопушку. Щелкаешь пальцами или хлопаешь в ладоши включается свет. На хрен тратить драгоценную магию на такую дичь, — Джобо захохотал. Согласно верованием племени, в котором родился Джобо, магические способности имели свой лимит и были не бесконечными. Поэтому представители ветки колдовства Вуду с острова Гаити были бережливы в использовании своих сил.
Оба товарища быстро прошли вперед по коридору и остановились рядом с большой клеткой. В ней располагались десять человек с ободранными коленями, ладонями и почти без одежды. Они от страха щурились и прикрывали голову руками.
— Кто это? — спросил Лэнгтон.
— Торговцы женщинами, убийцы и насильники. Неделю назад мне сообщили, что в наш порт завезли контейнер с дочерями и матерями Гаити. Я не мог оставить это просто так! — Джобо ударил рукой об решетки, чем очень сильно испугал заключённых: — На самом деле я приготовил для вас более мучительную смерть, однако в данный момент у нас нет времени на это. Поэтому…, - колдун вытянул руку вперед и начал читать заклинание.
Пленники стали ошарашенно смотреть друг на друга, пока один из них схватившись на грудь не упал на колени. По его лицу пробежала дрожь агонии и через несколько секунд пленник издав дикий, первобытный вопль, отдал концы. Его душа покинула этот мир, а тело осталось валяться среди нечистот камеры.
— Хочешь попробовать? — Джобо взглянул на своего товарища. Тот вежливо отказался и отшагнул назад. Верховному колдуну не хотелось признаваться в том, что по особой причине колдовать он не мог.
— Ну, как хочешь, — папа Джобо окинул своего товарища подозрительным взглядом, после чего вновь стал читать заклинание.
Через несколько минут, пять из десяти пленников были умерщвлены и теперь Джобо и Лэнгтон ожидали увидеть восстание мертвеца. Один из пленников прижавшись в угол камеры стал кричать и орать о помощи. Он говорил на малайском, как и все пираты с Малаккского пролива.