Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 7

Воскресенье, 02 Февраля

Днем

Опять тот же странный сон. Словно выхожу я в солнечный день из подъезда, а с козырька свисают длинные голубые сосульки, и снизу с крыльца навстречу им поднимаются такие же ледяные наросты, похожие на сталагмиты. Такое ощущение, словно вылезаешь на свет божий из чьей-то гигантской зубастой пасти. Что снилось потом, я не помню, но затем я вернулась обратно и хотела войти в подъезд, а ледяные сверкающие зубы почти сомкнулись и стали длиннее. Весь дом был ослепительно белый от покрывающего его льда. Прямо ледяной дворец, очень красивый. Дом, где я живу, довольно неказистый, но под толщей льда, переливающегося на солнце, он преобразился так, что можно было залюбоваться. Только как войти в подъезд, если путь мне преграждает сверкающий ледяной оскал?

Я стою в раздумьях перед заледеневшим подъездом и начинаю замерзать. Мне во что бы то ни стало надо попасть домой, скорее туда вернуться, иначе может случиться что-то непоправимое. Но толстые ледяные зубы меня не пускают. В маленькие промежутки между ними я вижу вход в подъезд: он тоже покрыт льдом, и уводящая вверх лестница белеет и искрится от едва попадающего в подъезд света.

Вдруг солнце неожиданно резко скрывается за черными тучами, и вокруг мгновенно сгущаются неприятные и даже жуткие сумерки. Ледяная пасть больше не блестит, она угрожающе темнеет. Дом перестает быть похожим на дворец. Теперь он напоминает громадное чудовище, бесформенной горой высящееся надо мной. Я судорожно оглядываюсь по сторонам, блуждаю глазами по земле, покрытой толстым слоем снега. Хватаю первую попавшуюся в руки палку и начинаю изо всех сил колотить по ледяным клыкам. Огромные сосульки звенят и плачут, во все стороны разлетаются ледяные осколки. Наконец одна из них откалывается и падает вниз, и из разлома хлещет густая красная кровь. Мне очень страшно, страшно до безумия, но я знаю, что еще хуже будет, если я останусь снаружи, и я продолжаю разбивать лед. Он окрашивается кровью, и кровью окрашиваются мои руки, алая густая жидкость брызжет в лицо. Скоро места становится достаточно, чтобы пройти, и я устремляюсь в образовавшийся проем. Сосульки острыми расколотыми краями задевают меня, рвут на мне одежду, режут до крови, до боли, но я преодолеваю препятствие и бросаюсь в дом. Я начинаю подниматься по белой скользкой лестнице, но она вдруг содрогается под ногами, словно начинается землетрясение. Стены ходят ходуном, и лестница сбрасывает меня вниз, а сверху с неимоверной скоростью движется снежная лавина. Снег почти сразу настигает меня, накрывает с головой, забивает нос и рот, я не могу дышать… И просыпаюсь.

Постель вся скомкана, подушка на полу. Почему мне приснился этот сон? Что он означает? Нечто подобное снилось и раньше, еще до того, как я стала вести дневник. Мне скоро станет страшно засыпать.

Среда, 05 Февраля

Вечером

Однажды в обеденный перерыв я наконец решилась сходить к дому и посмотреть, как же он выглядит вблизи. Я подозревала, что первый этаж может быть занят магазинами или офисами, что обычно для зданий, расположенных в центре города, да еще и на оживленной улице.

Вблизи дом оказался еще более неприветливым и угрюмым. Он нависал надо мной желтой каменной глыбой и подслеповато смотрел сверху узкими окошками. Как я и предполагала, на первом этаже здания со стороны, выходящей на широкий проспект, располагались какие-то организации и магазины. Со стороны, видной из курилки, находились два подъезда для жильцов и двор. Из окна этот двор открывался мне не полностью, его загораживало какое-то двухэтажное здание, и теперь я решила осмотреть его. Тут тоже не было заметно признаков жизни. Перед домом никто не гулял. За пятнадцать минут, в течение которых я прогуливалась от подъезда к подъезду, ни одна живая душа так и не появилась на дороге, не вышла из дома. Мне стало жалко, что наступившее недавно потепление растопило почти весь снег, и я не могла увидеть, есть ли во дворе человеческие следы, или там действительно никто не ходит. Правда, был разгар рабочего дня, и, возможно, в это время жители дома находились на работах или учебах, а к вечеру сюда нахлынет целый поток возвращающихся домой людей.

Решив для себя прийти сюда как-нибудь еще раз, только после работы, я отправилась осматривать дом с противоположной стороны. Первая дверь была железная, запертая и без вывески. Я проследовала мимо. Дальше находилась застекленная витрина магазина одежды. За стеклом в непринужденных позах стояли манекены в модных костюмах и платьях. Проходя мимо я поежилась под взглядом их стеклянных глаз, – с детства неприязненно отношусь к манекенам, – и остановилась перед прозрачной дверью, но в магазине оказался перерыв, и я отправилась вдоль дома. За входом в бутик следовала вторая такая же неприятная витрина, а за ней – еще один магазинчик, к моей великой радости, с эзотерической продукцией. Он оказался открытым, и я, разумеется, туда зашла. Вернулась я с новой подставкой для благовоний и с деревянной фигуркой, изображающей кошку с котенком, обвивающих друг друга хвостами. На будущее я присмотрела набор для суши, в подарок подруге на день рождения.

Четверг, 13 Февраля

Утром

Не записала сразу, теперь воспоминания слегка затерлись, но думаю, стоит рассказать. В прошлый раз по дороге домой меня не покидало ощущение тревоги. Кажется, оно появилось, когда я шла обратно мимо витрины с манекенами, и нарастало по приближению к дому. Я надеялась, что в моем любимом пристанище я приду в себя и успокоюсь, но тревожное чувство только усилилось. Окоченели пальцы рук, и я почувствовала озноб. Сердце забилось как бешеное, заныл левый висок, и появилась легкая тошнота. Не понимая, в чем тут дело, я накапала себе пустырника и зажгла сандаловое масло в лампе. По комнате быстро распространился его аромат, но сейчас он не успокоил меня, как обычно, а наоборот, взбудоражил. Закутавшись в клетчатый плед, я свернулась клубочком на диване и взяла книгу, которую перечитывала уже не в первый раз. Знакомые слова читались по-новому, и скоро я заметила, что взгляд несколько раз пробегает по каждой строчке, прежде чем смысл прочитанного наконец проникает в мое сознание.

Спать не хотелось. Точнее, приближение сна меня пугало: я ожидала, что опять приснится что-то очень неприятное. Тогда я отложила книгу и стала размышлять, что могло вызвать мою тревогу. Сначала кроме манекенов мне больше ничего не вспоминалось. Затем мысли вернулись еще немного назад, к эзотерическому магазину. Уставившись в одну точку, я представляла себе, как хожу там и прицениваюсь. Глаза я при этом не закрывала: почему-то с открытыми глазами мне легче вообразить какую-то картинку.

Женщина. Да, женщина из лавочки. Не та, что продавала мне товар. Их там было две. Вторая, которая смотрела на меня из-за ширмы, очень странно смотрела. Продавщица была молодая девушка несколько неопрятного вида. Ее запястья украшали плетеные браслеты из бисера, кожи и каких-то шнурков со множеством узлов, волосы у висков были заплетены в две тонюсенькие косички. На лице – ни следа косметики, в мочках ушей – по несколько сережек. Доброжелательная, приветливая, и глаза чайного цвета смотрят очень тепло. А женщина – черноволосая, глаза как угольки. Еще молодая, на вид едва за тридцать, а на лице печать, что пережито очень много. Складка у губ, и взгляд тяжелый, изучающий. Одета она была в черное пончо, сидела, ссутулившись, и все смотрела, смотрела своими черными глазищами. Я так обрадовалась, что нашла поблизости этот магазинчик, что сначала не отметила увиденное, как что-то важное, а теперь догадалась, что эта женщина и есть причина моих тревог. Но что в ней меня так напугало, я понять не могла. А противные манекены – это уже как дополнение, резонанс в моих мыслях. Я решила в ближайшее время сходить туда еще раз.