Подчинись нам

О боже. А вдруг он и от меня этого потребует? Вдруг, мне язык отрежут? Я даже не замечаю, как в панике прикрываю рот ладонью.

Наверное, мой испуг выглядит очень красноречиво. И ри-одо это, кажется, забавляет.

— Нет, зверушка. У меня на тебя другие планы, — хищно улыбается он. — Будь безоговорочно предана мне, не болтай без разрешения, и твой язычок останется при тебе. И, кстати, о нём. Раздевайся. Я хочу, чтобы ты меня искупала.

Мне не послышалось? Он хочет, чтобы я его… искупала? Как-то это слово к очищающим кабинкам, к которым я уже привыкла, не особо применимо. Может, имеется в виду настоящая ванна? С водой?

И причём тут мой язык? В голову такие глупости приходят, что лучше об этом даже не думать. Целее нервы будут.

Отвлекая себя мыслями о том, как приятно бы было окунуться в настоящую тёплую воду, я стягиваю с себя тунику. И всей кожей чувствую на себе немигающий взгляд ри-одо.

— Грациозней, зверушка. Ты должна быть усладой для моих глаз, — криво усмехается хозяин.

Издевается? Попробовал бы он двигаться грациозно, когда от голода шатает. Хотя, его это наверняка не волнует. А меня вот очень. После купания обязательно попрошу еды. Сейчас он вряд ли согласится ждать, пока я поем.

Но штаны я всё-таки стараюсь снять более плавно. Раз уж приказал. А после… зябко поёжившись, шагаю к самому ри-одо, стараясь не думать о своей наготе. Что он там не видел?

Надо теперь и его раздеть. Знать бы ещё, как.

Ни пуговиц, ни молний, ни кнопок, ни каких-либо других застёжек, привычных мне, я при беглом осмотре его то ли кителя, то ли мундира не замечаю. И где сходятся полы этого инопланетного одеяния, я тоже понимаю далеко не сразу, потому что эта линия почти незаметна. Даже плотно прилегающий к шее воротник выглядит сплошным. Предположив, что начинать нужно от плеча, тянусь к мужчине.

— Ты долго ещё собираешься возиться? — раздаётся над моей головой раздражённый голос ри-одо, заставив меня нервно вздрогнуть.

— Простите, — пищу перепугано. — Я пытаюсь разобраться.

И, ухватившись за наконец-то обнаруженный верхний край полы, дёргаю его в надежде понять, что делать дальше.

Но ничего не происходит.

Потеряв терпение, мой хозяин внезапно перехватывает мою руку.

— Проведи пальцем вот так, — заставляет меня провести подушечкой указательного по едва заметной кромке гладкой плотной ткани от его нижних рёбер до плеча. И линия стыка сразу становится чёткой и раздельной. — Теперь снимай. Потом попросишь пусть безымянный покажет тебе, как обращаться с моей одеждой.

Дальше дело идёт гораздо проще. Поставив себе задачу, я даже на время забываю о своём страхе перед этим мужчиной.

Мундир я легко снимаю. Разглаживаю и кладу на… кресло, наверное. Под ним обнаруживаю сорочку из мягкой белой ткани, которую можно стянуть просто через голову. Что я и делаю, попросив высоченного ри-одо сесть и поднять руки.

И только, когда отстраняюсь, аккуратно складывая снятую с него вещь, чтобы отложить в сторону, понимаю, что мой хозяин теперь сидит передо мной обнажённый по пояс. А я так и вовсе голая стою. И моя грудь находится совсем рядом с его лицом. И голодный взгляд чёрных глаз ри-одо прикован к моим соскам, сжавшимся в тугие горошины от холода.

Он подаётся ко мне. И внезапно проводит языком по правой груди, задевая вершинку.

Я рванно выдыхаю, широко паспахнутыми глазами таращась на него. Щёки начинают гореть. Влажная горошинка отзывается ноющим чувством, сжимаясь ещё сильнее. От холода. Точно от холода.

А ри-одо уже проделывает то же самое с левой грудью.

— Продолжай, — велит лениво, усмехаясь и откидываясь на локти на подобие широкого дивана, куда соизволил сесть по моей просьбе. Явно любуясь делом… рта своего. Эстет, блин.

Сглотнув, я опускаю взгляд с его лица ниже.

Глава 11

Мой хозяин… красив. Действительно красив. Даже по человеческим меркам. Наверное, в этом плане мне повезло. Возможно, будет легче… исполнять все его прихоти.

У него мощное, гибкое тело. Мышцы не бугрятся, как у качков, но напоминают стальные канаты под белой кожей. Узор из чёрных линий с шеи спускается на ключицы, грудную клетку, мускулистый живот. Более чёткими линиями расходится на широкие плечи и оплетает рельефные руки до самых запястий. Длинные, крепкие ноги обтянуты чёрными штанами.

Но что больше всего против воли притягивает мой взгляд, так это весьма внушительный бугор у него в штанах.

Приходится напомнить себе, что он дал мне приказ. Я должна раздеть его до конца. То есть наклониться, как-то расстегнуть пояс штанов, стащить их… а там…

Представив, как это всё будет выглядеть, я ещё сильнее заливаюсь румянцем.

О боже. Вот даже представить никогда не могла, что первый мужской, обнажённый… агрегат, который увижу вживую, будет инопланетным.

— Тебе так понравилось увиденное, что ты оцепенела? — язвительно интересуется ри-одо, и я только теперь понимаю, что так и застыла, пялясь на его пах.

— Эм, простите, мой господин, — кажется, я от стыда уже вся красными пятнами пошла. — Я пытаюсь понять, как расстёгиваются ваши…

— За ложь буду наказывать, зверушка. Что с твоей кожей?

Неужели, действительно чует? И что с кожей? Он про красноту?

— Это от смущения, — шепчу тихо.

Вот только хозяин мне достался очень… любопытный. И ведь не отцепится теперь, скорее всего. Вон как прищурился хищно, почуяв недосказанность. Проще сразу объяснить подробно. Заодно, может, самомнение его потешу своей честностью.

— Я никогда раньше… не раздевала ни одного мужчину. И не видела обнажённым, — смотрю на него из-под ресниц.

— Хм. Даже так? — вскидывает он брови. Садится обратно. А в глазах пылающая бездна. — Мне это определённо нравится. На колени, зверушка. Думаю, я сам объясню тебе, как снимаются мои суриши.

О мой бог. Кажется, с честностью я переусердствовала.

Но вариантов у меня нет. Приходится опускаться. А пол такой холодный. И твёрдый. Я так окоченею, пока мы до тёплой воды доберёмся.

Но это отходит на задний план, когда ри-одо поднимается. Нависая надо мной всем своим огроменным ростом. И хуже всего то, что прямо напротив моего лица оказывается тот самый бугор, который, кажется, ещё больше стал.

Он же не заставит меня вот прямо сейчас делать ему минет?

Пожалуйста, только не это. Я не смогу. Точно не смогу.

Вот только… можно сколько угодно скулить внутри, но это никак не изменит тот факт, что мне придётся делать всё, что он прикажет.

— Дай свои запястья, — приказывает, подставляя ладони.

И в его голосе отчётливо слышится хрипотца, которой раньше не было.

Дать запястья, это не сложно. Вот только, стоит мне выполнить его команду, и он прижимает мои ладони к своему поджарому животу. На котором даже кубики имеются. Заставляет провести по гладкой коже, под которой напрягаются мышцы. И над головой слышится его шумный выдох. Тянет мои руки к кромке своих штанов. Суриши, так он их, кажется назвал?

— Смотри внимательно. Два раза я не повторяю, — произносит ещё более хрипло. Показывает, как и где провести, чтобы расстегнуть ширинку. — Дальше сама.

Нервно сглотнув, я тяну эти проклятые «суриши» вниз. И его достоинство буквально выпрыгивает из них, получая свободу. Я даже назад подаюсь, чтобы в лицо мне не ткнулся.

Но ри-одо перехватывает мой затылок, заставляя замереть. А второй рукой внезапно обхватывает моё лицо, проводя пальцем по губам, проникая между них. Проводит по зубам, трогает язык, имитируя толчки.

Дыхание в моей груди спирает от испуга. А глаза буквально прикипают к подрагивающему мужскому члену совсем рядом с моим ртом. Он почти ничем не отличается от человеческих по форме. Лишь сверху от широкой бледно-розовой головки до паха идёт линия круглых гладких выступов. Но размер… реально пугает. Как это выдержать?

— Мне нравится знать, что я буду первым, кто возьмёт этот рот, — лаская мои влажные губы пальцем, произносит мой хозяин. — И мне даже жаль, что для этого пока не пришло время. Но сегодня я научу тебя ласкать моё тело и доставлять мне удовольствие по-другому, раз уж я должен пока сдерживаться.