Подчинись нам

А меня неожиданно остро царапает одно единственное слово, из всех произнесённых ри-одо.

«Наша».

Он сказал: «Наша».

И теперь я всё отчётливей вспоминаю то, что услышала в полубредовом состоянии перед тем, как очнуться. Про сэ-авин какую-то. И про то, что он меня подготовит к чему-то, чего я, по мнению Са-оира, не выдержу…

И все прежние оговорки хозяина. Его требования. Условия нашего договора. То, что я вынуждена была обещать быть преданной не только ему, но и тому, на кого он укажет. Получается… этому черноволосому злобному монстру? Логично. Брат же. Но…

Пожалуйста, путь это не означает то, что я подумала. Пусть… я ему лучше дальше не нравлюсь. Я же умру от страха, если он решит ко мне прикоснуться.

— Придётся поверить, брат. Эта хрупкая и абсолютно нетронутая самочка сама предложила мне своё служение и преданность, — как-то слишком уж торжественно и многозначительно произносит ри-одо. — Так что… окажешь нам гостеприимство?

— Мог бы и не спрашивать. Мой личный уровень на Руори в твоём распоряжении. Если хочешь, я возьму командование здесь полностью на себя, пока ты будешь восстанавливаться.

— Буду признателен. Мне действительно нужно привести себя в порядок. И уделить внимание нашей хрупкой сэ-авин. Отправь ко мне Чотжара, когда он закончит. Кстати, как ты узнал, что мне нужна помощь? Твоё появление было очень своевременным и неожиданным.

— Поступили сведения от патрулей…

Братья переключаются на обсуждение нападения, своих подозрений и дальнейших планов. А я, затихнув в руках ри-одо, всё пытаюсь обдумать то, что услышала. Понять, насколько мои выводы правильные. Думать об этом откровенно страшно. Особенно с учётом того, что права голоса у меня всё равно нет. Но и прятать голову в песок от очевидных выводов нельзя да и не получится. Мне придётся принять всё, что прикажет мне ри-одо. И быть к этому готовой. Но… может, он не даст меня в обиду?

Наивно на это надеяться, знаю. Но не надеяться не могу.

За размышлениями я даже не замечаю, как меня приносят в какой-то огромный круглый зал, посреди которого возвышается странный постамент. И ри-одо вместе со мной направляется прямо к нему. Я поднимаю голову, но на затылок тут же опускается тяжёлая ладонь, обратно прижимая лицом к мужской груди.

— Закрой глаза, Лина. Телепортация может плохо отразиться на твоём зрении — приказывает ри-одо ровно.

Мы сейчас телепортироваться будем?

Испуганно выдохнув, я крепко зажмуриваюсь. Чувствуя, как телом пробегает нервная дрожь.

Что-то мне страшно. Он ведь не стал бы меня тащить… в телепорт, если бы это было опасно для жизни? Я же ему вроде как нужна.

А может, ри-одо даже не знает, как на мне отразится эта его телепортация? Как не знал многого другого о землянах.

Но удариться в панику я просто не успеваю.

Даже через закрытые веки я замечаю, как нас затапливает ослепительным светом. Будто солнце пылает прямо перед глазами. Обжигая сетчатку до слёз. А потом меня оглушает полной дезориентацией в пространстве. И, кажется, что руки ри-одо это единственное, что не даёт потеряться и разлететься на атомы.

Всё исчезает так же внезапно, как и накатило. Свет больше не проникает под закрытые веки, оставив напамять о себе лишь разноцветные пятна. И тело после той жуткой невесомости ощущается слишком тяжёлым. А ри-одо снова куда-то идёт. Шагая уверено и невозмутимо.

— Можешь смотреть, зверушка, — слышу я разрешение хозяина.

И откуда-то знаю, что мы теперь на другом корабле. Знаю это даже до того, как решаюсь действительно посмотреть. Всё равно отличий, возможно, даже не увижу.

Но я верю своему чутью.

Мы телепортировались на корабль Са-оира.

Глава 27

— Организм с-самочки вос-с-станавливается с нес-свойственной для непреобраз-сованных землян с-скоростью, высокочтимый А-атон, — шипяще докладывает моему хозяину, склонившийся над мед-капсулой доктор.

Не тот с седыми волосами, который лечил меня на корабле ри-одо. Этот вообще наг, как Чотжар. Только с песочно-коричневым хвостом и тёмно-русыми волосами. И янтарными глазами, в которых пылает неподдельный интерес. Явно научного плана.

— Я вижу, над ней уже провели ряд операций и внес-с-сли изменения в работу с-с-систем жизнедеятельнос-с-сти. В том числе ус-с-скорили регенерационные процессы. О-о-о, а вот тут интерес-с-сно. Узнаю почерк цинотов… — бормочет увлёкшийся эскулап, немного пугая меня своим фанатичным взглядом.

— На данный момент она ещё нуждается в лечении? — холодно интересуется ри-одо. Разом останавливая все возможные исследования моего изменённого мучнистыми организма. Чему я безмерно рада.

Меня и так уже трясёт от воспоминаний о том ужасе. И по телу колючими мурашками прокатывается фантомная боль. Её было слишком много.

— Нет, выс-с-сокочтимый. Только в отдыхе и вос-становительных процедурах, — вытягивается в струнку наг.

— Тогда свободен, — чеканит хозяин, делая шаг к моей капсуле.

И уже через минуту я снова оказываюсь у него на руках. И меня опять куда-то несут. Только вот мне никак не понять, с чего столько заботы. Почему он это делает? Почему просто не прикажет идти за ним, как раньше.

— Господин, можно спросить? — шепчу робко, поддавшись сиюминутному порыву. Почти сразу поняв, что сглупила.

— Не сейчас, — припечатывает сурово. А я послушно умолкаю.

Голова всё ещё гудит после пережитого. И тело ватное. Наверное, поставь меня на ноги, и я едва смогу пару шагов сделать. Вот он и несёт, чтобы лишнее время не тратить. Чистый прагматизм.

Успокоившись на этом, я и сама не замечаю, как моя гудящая голова снова склоняется мужчине на грудь. А потом и вовсе засыпаю, убаюканная его теплом. Странно. Хозяин больше не кажется мне холодным. Это он изменился по каким-то неведомым причинам? Или я его по-другому стала воспринимать?

Меня никто и никогда раньше не носил на руках. Некому было.

А это так приятно, оказывается. Когда кто-то большой и сильный прижимает к себе. В полудрёме мне даже кажется, что ри-одо смотрит на меня… Так странно… Неравнодушно… Это точно сон…

Просыпаюсь я от резкой смены положения.

Меня ставят на ноги. И, придержав за плечи, встряхивают.

— Просыпайся, зверушка, — командует хозяин.

Приходится разлепить глаза. Ой. Мы… в очистительном отсеке. Очень похожем на тот, что у ри-одо в апартаментах. Только с преобладанием чёрного цвета в дизайне.

Убедившись, что я не сплю, мужчина усаживает меня на гладкую скамейку.

И начинает что-то колдовать со светящейся панелью проявившейся на стене рядом. Раздаётся журчание, и я с восторгом замечаю, как начинает набираться вода в небольшом бассейне, возле которого меня усадили.

— Раздевайся, — возвращает меня в реальность голос ри-одо.

Вскинув на него глаза, попадаюсь в силки пристального взгляда. Белая бровь вздёргивается нетерпеливо. Ах. Да. Раздеваться. Приказ.

Хватаюсь за подол туники и неуклюже тяну её вверх, обнажаясь по пояс. Надо бы встать, но боюсь, что ноги не удержат. И он не приказывал…

Со штанами сложнее. Но я справляюсь.

И тут до меня доходит, что хозяин наверняка захочет, чтобы я его раздела. Как вчера. Значит, всё-таки придётся встать.

Сжимаю края скамейки, набираясь сил. И тут слышу:

— В воду. Живо.

И словно ни в чём не бывало принимается раздеваться сам. Снимает свой китель. Рубашку, берётся за пояс штанов… А я всё это время сижу и глупо таращусь, не веря своим глазам.

— Ты нарываешься на наказание, зверушка? — интересуется, мазнув по мне тёмным взглядом.

— Нет. Простите, мой господин, — опомнившись, я поспешно подвигаюсь к краю бассейна. Уже наполовину полного.

Замечаю у бортика то ли ступеньку, то ли скамейку. Надо бы на неё ступить. И чтобы не навернуться вниз головой. Аккуратно.

Сделав глубокий вдох, поднимаюсь. И, пошатываясь, шагаю к кромке. Так. Теперь надо осторожно ступить вниз.

Но стоит мне потянуться ногой к этой самой ступеньке, перед глазами неожиданно темнеет от внезапно накатившей слабости. И я, неловко взмахнув руками, начинаю падать в воду.