Подчинись нам

— Теперь у меня возникло непреодолимое желание проверить это опытным путём, — в голосе ри-одо появляется уже знакомая мне хрипотца. — На кровать, зверушка. Ты будешь спать со мной.

Глава 17

Чтобы не заползать на этот громадный стадион под пристальным взглядом ри-одо, обхожу его по кругу. Кровать моего хозяина холодная, как и всё здесь. Как и он сам.

Ложусь с краю на один из голубых валиков-подушек и замираю, настороженно наблюдая за мужчиной. Меня снова трясёт. Зубы выбивают мелкую дробь. И я даже не знаю, от чего больше дрожу — от холода, или от нервов.

Ничего похожего на одеяло тут нет. Не представляю, как я буду спать. В камере мучнистых мы хоть друг к другу с девчонками жались, чтобы согреться. А тут… нет, тут всё равно лучше. Как-нибудь привыкну.

Ри-одо небрежно сбрасывает свой халат на пол. Обходит кровать с другой стороны. Надеюсь, я хоть не заняла его любимое место? Бредовое предположение, но мало ли.

Гладкая прохладная поверхность прогибается под мужским телом, когда он ложится. Посередине притом.

— Я сказал, со мной, зверушка, — чеканит холодно.

Это что, приказ подвинуться к нему? Похоже на то. Приходится выполнять. Зато, может, теплее станет.

Как только я оказываюсь рядом с ним, ри-одо обхватывает мою талию и притягивает ещё ближе. Прижимает к своему телу. Тогда как сам лежит на боку, нависая надо мной. И снова рассматривает с настоящим исследовательским интересом.

— Снова холодно? — уточняет равнодушно, проводя ладонью по моему телу. Холодной ладонью.

— Да, — киваю, не в силах сдержать новую волну дрожи. О том, что трясёт меня ещё и от страха перед ним, лучше умолчать.

— Видимо, уход за тобой, гораздо более сложный, чем мне описали циноты, — поджимает губы. Командует кратко: — Малый полог. Температуру на две позиции выше.

И меня словно невидимым тёплым одеялом укрывает вместе с ним. А ри-одо продолжает изучать своё имущество.

— Можно спросить? — цепляюсь я за незнакомое слово, услышанное от него. Надеясь отвлечь не столько хозяина, сколько себя от его близости.

— Попробуй, — хмыкает, исследуя моё тело на ощупь. Опять мнёт груди, уделяя пристальное внимание соскам. Трогает живот, особенно низ. И снова мне кажется, что сам он при этом становится теплее. Может, так проявляется его возбуждение?

— Кто такие циноты? — интересуюсь я, слегка повернув к нему голову.

Конечно, у меня уже появилось предположение, но хочется убедиться.

— Это одна из многочисленных рас, входящих в араянс двенадцати миров. Не особо влиятельные, не особо сильные, не самые выдающиеся интеллектуально. Но пронырливые и ушлые. Торговцы и зачастую контрабандисты. Ты с этой расой уже знакома. Именно у цинотов я тебя и купил, — неожиданно для меня даёт довольно подробный ответ ри-одо.

Мучнистые, значит. Подлые мстительные твари. Особенно один.

Невольно вспоминается тот удар под коленку. И моё падение. Меня даже передёргивает невольно. И я тут же замираю настороженно. Ри-одо хоть не принял это на свой счёт?

— А… можно ещё спросить? — выпаливаю на одном дыхании. Хочется узнать, что случилось с тем серым гадом. Я же помню кровь на ри-одо. И хруст…

— Сегодня можешь спрашивать, пока я не запрещу, — немного облегчает мне жизнь хозяин. — Мне интересен уровень твоего мышления.

Ого какая щедрость. Продуманная. Ну и ладно. Лучше, когда тот, от кого зависит твоя жизнь, продуман и прагматичен, чем бессмысленно жесток.

Скорее всего, и его требование насчёт всех этих разрешений обусловлено прагматичными соображениями безопасности. На этот вывод наталкивает и услышанный мною разговор, и то, как он объяснил безмолвность своих слуг. Логично, в общем.

А сейчас вот мне дают возможность почти свободно добывать информацию.

И я понимаю, что это шанс задать гораздо более важные вопросы, чем о каком-то там мучнистом. Главное, формулировать всё правильно и осторожно.

— Для чего я вам нужна, господин? Если я буду знать, то смогу… лучше служить вам.

Его рука, на моём животе замирает на миг. И я даже дыхание задерживаю в ожидании ответа.

— Хм. Хорошая попытка. Но тебе рано это знать, — тянет ри-одо. И его рука скользит ниже, проникая мне между ног. — Пока что, твоя главная задача научиться беспрекословно слушаться меня и не бояться моих прикосновений. Принимать всё, что я пожелаю с тобой сделать. И давать мне всё, что я пожелаю взять.

— Вы возьмёте моё тело? — спрашиваю тихо. Хоть уже и знаю ответ.

Едва дыша, ощущаю как его пальцы скользят по моей промежности. Надавливают на вход.

— Да. Всеми возможными способами. И уже скоро. Так что привыкай к этой мысли. Я не потерплю сопротивления, — с этими словами он проталкивает в меня один палец, заставляя испуганно сжаться. — Ли-и-ина. Я что, сказал?

Не сопротивляться. Я помню. Но реакции тела не так-то просто контролировать. Меня там никто никогда не трогал. И это мало похоже на ласку.

Дыши, Лина. Дыши.

Зажмурившись, я изо всех сил пытаюсь расслабиться. И у меня немножко получается, хоть это непрвычное и немного болезненное растягивающее ощущение пугает меня до дрожи.

— Хорошая зверушка, — довольно усмехается ри-одо, продолжая исследовать меня изнутри. — Раздвинь ноги.

Сглотнув, я отвожу ногу в сторону. Вторую некуда, разве что на него.

— Шире, — приказывает строго. И сам перебрасывает мою ногу через своё бедро. — Вот так. Задавай дальше свои вопросы, Лина.

Глава 18

И как тут спрашивать? Как в такой ситуации вообще думать? Разве что, представив себя на приёме у гинеколога. Неловко. Дискомфортно и неприятно. Но терпимо.

Зажмурившись, я с трудом перевожу дыхание. Пытаюсь отстраниться эмоционально от происходящего. Ну трогает. Ну ощупывает, как вещь. Пусть. От меня не убудет. Наверное. Не противно, и на том спасибо.

Неизвестно, когда мне ещё предоставится возможность задавать вопросы. Надо собраться.

— Как мне вести себя, господин? С другими? С Чотжаром? — нахожу я в себе силы выдать что-то разумное.

— С Чотжаром разрешаю разговаривать. Со всеми вопросами и просьбами, касающимися твоих нужд и потребностей, обращайся именно к нему. После сна я покажу тебе, как его вызывать, — сухо сообщает ри-одо. Но тут же прищуривается недобро: — Со всеми остальными, если я не прикажу иначе, рта не раскрываешь. Никто не должен знать ни где я тебя приобрёл, ни почему, ни зачем. Как и того, что ты слышала, и что видела в моих апартаментах. Ничего из того, что я говорю тебе. Посмеешь ослушаться, накажу так, что смерть покажется благом. Поняла?

От этого его тона я буквально изморозью покрываюсь, чувствуя суматошный и почти болезненный стук сердца в груди. И тело начинает побаливать, как от долгого переохлаждения.

Жуть берёт, стоит только представить, каким будет это его наказание. Только теперь до меня доходит простая и очевидная мысль, что у моего хозяина могут быть способности, о которых я даже понятия не имею.

— Да, господин. Я поняла, — трясу утвердительно головой, торопясь уверить его в своей покорности. Лишь бы прекратил меня пугать.

Сжимаю дрожащие губы.

Хорошо, что спросила и сейчас это услышала. Теперь буду знать. Не то, чтобы я собиралась выбалтывать тайны хозяина. Но, кто предупреждён… тот не обязательно вооружён, но хотя бы вдвойне осторожен.

Затихнув пришибленно, я несколько секунд лежу молча. Обдумывая то, что узнала. И уже действительно почти не обращаю внимания на то, что рука ри-одо по-прежнему находится у меня между ног

— У всех самок твоего вида выделяется столь скудный секрет, — вырывает меня из размышлений неожиданный вопрос ри-одо.

— Секрет? — оторопело переспрашиваю я.

— Смазка на половых органах, облегчающая проникновение мужского члена, — с ноткой нетерпеливого раздражения уточняет он. — Вот здесь. — Его ладонь хлопает меня по промежности, наглядно демонстрируя место, которое интересует хозяина. — Ты слишком сухая. Это особенность твоего вида?