Право на ошибку

Мой член считает так же.

Осталось убедить в этом Довлатову.

Когда наши языки вновь сталкиваются, я немного притормаживаю и начинаю двигаться медленнее и нежнее, смакуя каждый миг. Полина одобряет мою инициативу тихим сладким возбуждающим стоном.

Что тут скажешь, сосаться я и правда мастак, но мне мало ее стонов, ведь мы так ничего и не выяснили.

— Я страшно по тебе скучал, — шепчу, упираясь в ее лоб своим.

— Я тоже… — она умолкает, но тут же добавляет совершенно другим голосом: — Подожди, тогда в разговоре с Сережей ты сказал, что приедешь к ним с девушкой, — ее ладони давят мне на плечи.

Так вот, почему она такая…

Я смеюсь, не собираясь ее отпускать.

— Пупсон, я же тебя имел в виду! Я думал, ты догадалась!

— Ну вот а я не догадалась, — она печально улыбается, продолжая выпутываться из моих объятий.

— Ну ты даёшь! Так ты поэтому мне не отвечала? — имею в виду мои попытки завязать с ней переписку в последние дни. — Все понятно. В другой раз буду конкретизировать, хорошо?

Ее тело каменеет, и мне приходится расслабить руки.

Бегло взглянув на меня, Полина отворачивается.

— Никакого другого раза.

Я подхожу к ней со спины и обхватываю под грудью.

— Полин, хватит, — прошу ее.

— Вот именно… Хватит, — упрямо бормочет девушка.

В смысле?

Меня совсем не устраивает ее настрой. Я бережно разворачиваю Полину к себе лицом и снова впиваюсь в ее рот, толкаясь языком между губ. Нас обоих шарахает молния, стоит лишь коснуться языками друг друга.

Ее губы просто охренительные, а язык такой сладкий и умелый, что мне сносит башню от одного только поцелуя. Совсем как в старших классах.

Как же я хочу ее.

При этой мысли член ещё больше набухает, становясь тяжелым. Я снова слышу мучительный стон. На этот раз свой собственный.

Полина распаляется от этого звука, сильнее раскрывая для меня свои губы.

Ух. Да.

Целуюсь я все же лучше, чем разговоры разговариваю.

Наверное, прямо сейчас у меня ужасно плохая кардиограмма. И все дело в том, что я сто лет ни с кем не трахался. Я практически девственник.

У Довлатовой на лице написано, примерно, тоже. Зрачки расширены. Она облизывает губы и не сводит взгляда с моего рта, явно собираясь продолжить. Но она отнюдь не смахивает на девственницу.

Воспоминания о том, что Полина вытворяла с моим телом летом, а она вытворяла всё, заставляют мой бедный стояк задыхаться в плотных джинсах.

— Что, думаешь, и этого всего не бывает? — с вызовом смотрю на нее.

А у самого сердце колотится как после спринта.

— Я… не знаю, — голос Полины слегка дрожит. Она подныривает под моей рукой и встает неподалеку.

Сжимая прохладный деревянный столб, я восстанавливаю дыхание и смотрю в одну точку перед собой. При этом ощущаю на себе ее нерешительный взгляд.

Она не "не знает". Она не уверена.

— Зато я знаю, — поворачиваюсь к Полине. — Ты нужна мне.

Довлатова тихо хмыкает.

— Да? И в качестве кого?

— Да в качестве всего, — пожимаю плечами. — Ты думаешь, я не понимаю, что не подхожу тебе? Что мне сложно довериться? Все я понимаю! Да мне родной отец не верит! Меня же вечно уносит в какие-то безумные планы, что обычно заканчивается полным провалом. Но я не буду обещать, что исправлюсь, перестану рисковать и откажусь от своих идей. Ведь ты сама меня об этом просила, — напоминаю Полине о совете, который она дала мне когда-то. — Но я обещаю сделать все возможное, чтобы ты никогда не пожалела о том, что связалась с таким вот типом и как можно чаще улыбалась.

Наконец Полина действительно улыбается — тепло и открыто.

— Не наговаривай на себя.

— Ладно. Не буду, — я изображаю покорность.

Но Довлатову так просто не возьмёшь.

— Тём, давай начистоту? — просит она.

— А я о чем?

— Какими ты видишь наши отношения через пять лет?

— Ну… Видимо, долгими.

Виснет пауза, длинная и напряженная.

— Вот видишь, — укоризненно произносит Полина. — Так далеко ты не загадывал. А я не могу не загадывать. Я бы и рада, но не могу.

Она умолкает. Я же анализирую свой ответ, который реально прозвучал слишком легкомысленно. Или она нарочно придирается к словам.

Или что?

Объясните мне, хоть кто-нибудь, как правильно разговаривать с любимой женщиной?

— Полин, ты совсем мне не веришь, да? — я сглатываю горечь, которая появилась в горле.

— Да не в доверии дело. Просто отношения — это прекрасно, но мне нужно нечто другое.

— Ты о семье, я понял. Так разве я сказал, что не думаю об этом? Я думаю. Почти все мои друзья, если не женились, то уже давно в серьезных отношениях. Поэтому, я не могу об этом не думать. Я, как бы, уже тоже не мальчик.

— Нет. Ты не мальчик. Потому я и гружу тебя такими разговорами. Семья, дети… Пусть не сейчас, но рано или поздно этого хочет каждый мужчина.

Я не понимаю, к чему она клонит.

— Да. Конечно.

— Со мной такого может не получиться. Я говорила, что не могу тратить свое время, но речь и о твоем времени тоже.

А вот теперь понимаю.

Речь о детях, которых у нее может не быть.

— Полин…

— Тём, послушай, я не говорю, что не хочу быть с тобой. Я о том, с чем каждый из нас останется в итоге. Это может быть болезненно, учитывая, что мы с тобой уже на разных этапах жизненного пути. — От ее грамотных выверенных фраз меня передергивает. — Да, это сложный разговор, ну вот такая я — сложная, — она замечает мою реакцию и вздыхает. — Артем, ты мне правда дорог. Мы провели вместе пару потрясающих летних дней и ночей, но жизнь — это не только лето или выходные, просто… — Я откровенно закатываю глаза, уже зная, что она скажет дальше. Тогда Полина останавливается на полуслове и качает головой. — Извини, опять этот менторский тон. Конечно, ты все понимаешь. — Улыбаясь, она протягивает ладонь, и я беру ее за руку. — Пойми, я не хочу испортить тебе жизнь. Не хочу тебя лишать полноценной жизни. Как бы мне самой не хотелось, я просто не имею на это права, — говоря это, она сжимает мою ладонь своими хрупкими холодными пальцами.

Я беру ее ладони в свои и подношу к губам, пытаясь согреть.

— Все, чего я хочу — чтобы ты была рядом, а ты собралась что-то там портить. Сложно, да, но что поделать, я знал, в кого влюблялся.

Ошеломленная моим кривым признанием Полина таращит свои обалденные карие глаза.

— Тёма… — произносит она, качая головой.

— Смотри, — пресекаю ее попытку начать меня отговаривать. — Мы можем прямо сейчас разойтись из-за того, что боимся ошибок или разочарований, или ещё чего. А можем попробовать. У нас есть право на ошибку. Блин, вот давай считать нас нашим общим стартапом. Ты готова? Потому что я с тобой на все готов.

— И будь что будет? — спрашивает она.

Ее тихий голос и влажный взгляд меня обнадеживают.

Я решительно качаю головой.

— Нет, партнёр, к "бизнесу" так не относятся. Мы будем очень беречь наш… проект. Я буду беречь тебя. Я хочу и я готов. Решение за тобой.

Полина долго смотрит мне в глаза, и когда я уже начинаю чувствовать себя так, словно провалил собеседование, она крепко обнимает меня и утыкается лицом в шею.

— Я так этого хочу, Тём, — всхлипывает она. — Я знаю, что так нельзя, но я очень хочу быть с тобой.

Я глажу ее спину и крепче прижимаю к себе. При этом меня самого внутри не слабо так колошматит.

— Да кто решил, что так нельзя?

— Я.

— Ну с этим мы разберемся, — целую ее в висок и щеку.

— Нас все знакомые засмеют.

— Если только тебя. Мне-то все будут только завидовать, — шучу я.

— И ты не будешь стесняться того, что я старше?

— Ты погнала? — поражаюсь я. Но судя по серьёзному взгляду Полины она говорит на полном серьезе. — Полин, мне пофигу, кто что подумает. И тебе должно быть пофиг. Это наша жизнь.

— Да. Наша, — неуверенно, но она соглашается со мной.