Страница 63 из 83
— Потому что дел в своё время наделал, — жёстко по отношению к самому себе отрезал он.
Наверное, мне следовало промолчать, но я не сдержалась:
— После того, как ты потерял… дочь?
— А? — будто бы не сразу услышал он меня. — Нет. Тогда было хреново, но я держался. Ради жены… Сорвался я намного позже.
Я не спрашивала, ждала, когда сам решится продолжить, но он всё молчал и молчал, смотря куда-то мне под ноги. Обхватила себя руками, вдруг решив, что, возможно, я слишком много циклилась на своих проблемах и не заметила чего-то большего и драматичного?
Игорь всегда был таким… очаровательно весёлым, особенно в первые дни нашего знакомства, что я просто не могла предположить, насколько сильно могла потрепать его жизнь.
— А где сейчас твоя жена? — всё же пошла я дальше.
— В Москве, — Игорь безразлично пожал плечами. — Мы в разводе.
«Хорошо», — чуть не ляпнула я, но мне на самом деле стало легче от этого известия.
— Вы… — начала я, сама не ведая, что собираюсь спросить, на что Ключевский вздохнул и поднял на меня измученный взгляд.
— Там всё сложно.
Конечно, там всё, раз после своего прошлого Игорь Валерьевич вынужден жить с беременной от него студенткой, которой он не способен дать ничего кроме «родительского» пригляда и нескольких бессонных ночей. Собственный цинизм мне не понравился, но что поделаешь.
— Как знаешь, — пожала я плечами и ушла к себе в комнату.
Он пришёл минут через пять, неожиданно с влажными волосами и красным лицом, словно его долго тёр. Сев ко мне на диван, Ключевский мягко, но настойчиво захлопнул крышку моего ноутбука и отодвинул его в сторону.
— Мою бывшую жену зовут Вика, мы вместе работали и, наверное, могли считаться идеальной парой. Легко быть идеальными, когда вы молоды, влюблены и успешны. Я тогда трудился в одной госконторе, карьера шла в гору, и мне казалось, что в этом мире нет ничего, с чем бы мы не справились. Знаешь, у нас были очень… правильные отношения, всё как по учебнику: познакомились, влюбились, провстречались, съехались, поженились, пожили для себя… Решение завести ребёнка было крайне осознанным, мы оба этого хотели, и поначалу все действительно шло замечательно.
Меня замутило. Запрещала себе сравнивать, проводить параллели, но противопоставление напрашивалось само по себе.
— Когда тест показал долгожданные две полоски, мы были по-настоящему счастливы, я готов был носить её на руках… Мы планировали наше будущее, щедро делясь нашей радостью с окружающими. Вика с подружками скупали магазины, а я мечтал о том, как буду учить его всему… кататься на велосипеде, гонять мяч… Отчего-то я полагал, что будет обязательно сын. А потом, жена впервые попала на сохранение — повышенный тонус матки. Мы, конечно, испугались, но будто бы не всерьёз. Такое же бывает постоянно, просто нужно поберечь себя. И уже через неделю Вику выписали, и всё пошло как по накатанной, она даже доработала до положенного шестого месяца, в декрет её провожали всем офисом. А уже следующим утром начались… схватки. Ева — так мы назвали дочь — родилась вопреки всем стараниям врачей, она была слишком крохотная, чтобы… жить.
Моя рука несмело сжала его колено. Мы молчали. Да и что тут можно было сказать? Что мне очень жаль? Но разве это то слово, которое было соизмеримо его боли?
Арсений внутри меня зашевелился, с чувством пнув в бок. Ему как раз было чуть больше шести месяцев, и я невольно подумала о том, что бы почувствовала я, случись пережить то же самое, что и Игорю с его женой. Стало страшно, захотелось обхватить себя руками, защищая… ребёнка. Может быть, перспектива материнства и не делала меня счастливой, но даже я понимала, что он — это самое важное.
То, что я сделала дальше, мало объяснялось логикой: повинуясь импульсу, я ухватилась за ладонь Игоря и положила её на свой живот, как раз в то место, где Сеня ощущался активней всего.
Ключевский вымученно улыбнулся и кончиками пальцев провёл по животу.
— Мы не первые, и, увы, не последние. По крайней мере, я успокаивал себя именно этим. Было больно и… бессмысленно. В голове всё время крутился вопрос: «Почему наша дочь? Почему она?» Но ответа не было, и с этим просто нужно было как-то справиться. Я держался ради Вики, а вот она… совсем расклеилась. Смерть Евы будто бы надломила в ней что-то, лишив всякого желания жить. Она скорбела, а я ничего не мог с этим поделать. Все обещали, что время лечит, но легче не становилось. Я пытался хоть как-то расшевелить её, но наш дом с каждый днём всё больше и больше напоминал склеп, где она просто лежала на кровати и смотрела в одну точку, и единственное, что она просила, — это оставить её в покое. А потом мне нужно было выходить на работу, решил, что, может быть, хоть это позволит разорвать тот замкнутый круг, в котором мы оказались. На службе оказалось… тошно. Каждый считал своим долгом выразить мне соболезнования, изливая мне на голову всё своё сочувствие. Я сидел на летучках и задыхался от этих жалостливых взглядов. Но опять-таки это всё такие мелочи, ибо однажды, придя домой, я обнаружил Вику… наглотавшуюся каких-то таблеток.
Я испуганно закрыла рот своей ладонью, и Игорь тут же покачал головой.
— К счастью, всё обошлось. Но это был знак, что больше так жить нельзя, и я потащил жену по врачам, психотерапевтам и прочим умельцам. И знаешь, это помогло, постепенно вернуло её почти к прежней жизни. Она снова начала интересоваться тем, что творится в мире, общаться с друзьями, улыбаться, вернулась на работу. И я… выдохнул, поверив, что счастье… оно возможно.
— Опять будет какое-то но?
— Как видишь, — развёл он руками. — Наш брак всё-таки не выдержал, и однажды я застал её… в офисе целующейся с коллегой. Представляешь, какая банальность?
Как раз-то ничего банального в этой истории я не видела, но спорить не стала.
— Они целовались, а я… вдруг сломался. Я справился со смертью дочери и не осилил банальную интрижку.
— Что ты сделал?
— Очередную банальность. Накинулся на… него. Это даже дракой назвать нельзя было, скорее избиение. Меня еле оттащили от него, пока Регина не влепила мне оплеуху, заставляя прийти в чувства.
— А Вика?
— А что Вика? Она стояла в стороне и рыдала, а я даже толком на неё злиться не мог. Но это ещё не конец. Представляешь, я решил, что готов простить ей этот поцелуй, сделать вид, что ничего не было, вот только она не захотела, сказав, что больше так не может, что я как живое напоминание о потерянном счастье. Ну а дальше стало совсем весело. Меня уволили, за драку, да ещё и со скандалом. Вот тут совсем вилы стали. В один момент просто выяснилось, что у меня нет ничего: ни жены, ни ребёнка, ни работы. Теперь настала моя очередь сидеть в четырёх стенах и смотреть в одну точку. Если бы не Славка, я бы, наверное, тоже чего-нибудь наглотался. Но он не сдался, и они с Региной как-то меня тащили, даже маму мою вызвонили в Россию.
— Игорь, я…
— Не надо, Лесь, не надо. Я это всё не ради жалости рассказываю, а что бы ты понимала, какой хаос из себя ещё совсем недавно представляла моя жизнь. Найти нормальную работу было сложно, в Москве слухи расходятся достаточно быстро, и уже морально настроился начинать всё с нуля, когда Слава уболтал шефа рассмотреть мою кандидатуру.
— Но тебя же взяли! Потому что ты этого стоишь.
— Меня взяли, потому что Богомолову так удобно было. Он понимал, что, не имея других вариантов, я буду вкалывать за десятерых и заглядывать ему в рот. Чем не достойная мотивация для утопающего?
Я поморщилась, что-то такое было в его словах… безысходное.
— Короче, я оправился от той истории настолько, насколько смог. И я действительно считаю, что справился с этим, только Слава с Региной всё не могут отделаться от привычки спасать меня.
Провела языком по зубам, вроде как удовлетворённо кивнув головой. Но на самом деле был ещё один вопрос, не дававший мне покоя, и Игорь это заметил: