Zero

Эктаппы помогли Адаму стать клевым чуваком. Как сказала Син: из паиньки в сорвиголову.

Ему вспоминается следующая фраза Син:

«Так вот что ему в голову стрельнуло».

И реакция на нее Ви – с лету:

«Меткая формулировочка, мам».

Ви такая, да. Юморная, находчивая, умная, бойкая. А с тех пор как перестала рядиться в черное, еще и красивая. Она тоже сильно изменилась за последние месяцы. Вот бы она сейчас была здесь с ним. Он сам не знает, как так получилось. Они знакомы целую вечность и были друг другу как брат и сестра. Но пару недель назад – бац! Лишь с его стороны, опасается он. Эдди пока не спешит признаваться ей. Уже несколько дней он пользуется аппом для выстраивания любовных отношений, который дает ему хорошие советы, но требует проявить терпение.

В галерее Адама он натыкается на фотографию ее с ним. Они смеются в камеру, Адам прижимает ее к себе, на его бедре Эдди четко видит пальцы Ви, значит, она отвечает ему взаимностью. Эдди чувствует укол ревности. Нет, между ними ничего не было. Несмотря на все, что их объединяло, и не в последнюю очередь коренные изменения, произошедшие с ними в одно время. И оба были им несказанно рады!

Эдди тоже изменился. Не так явно, как Адам или Ви. Но в их возрасте меняются все, постоянно – кто быстрее, кто медленнее. Ему в этом тоже помогают программы-консультанты, как, разумеется, и всем, кого он знает. Ведь далеко не у всех родители способны давать годные советы.

Родители лишь постоянно ноют, что их дети вечно сидят в телефонах и за компьютерами, а сами просиживают штаны перед ящиком. Ну, Син, похоже, нет. Хотя Ви годами жаловалась на мать. При этом Эдди про себя чаще поддерживал Син, чем ее мрачно-бледную дочку. Любопытно то, что перевоплощение собственной дочери она сопровождает не такими ехидными комментариями, как перевоплощение Адама, оно ей кажется естественным. Но Ви живет и меняется, слава Богу! А вот его лучший друг мертв.

Внезапно Эдди захлестывает злость. Злость на этого гангстера, который хладнокровно застрелил Адама. Ублюдок, по крайней мере, он и сам схватил пулю! Неотложная справедливость. Но Адама она не оживит. Эдди больше никогда его не увидит. Они больше никогда не пройдутся по барам, не напьются из-за амурных переживаний или просто ради веселья, не будут болтать ночь напролет, программировать и играть, вместе слушать музыку и творить всю ту дичь, которую творят с лучшими друзьями! У Эдди увлажняются глаза. Злится он и на Адама. Почему он съехал с катушек и потащился за преступником, хотя включились все сигналы тревоги?

«Так вот что ему в голову стрельнуло».

«Меткая формулировочка, мам».

Ну не эктаппы, конечно же. Хотя. Эдди встает, подходит к окну, вглядывается в ночную мглу. В слабых отблесках города он узнает контуры жидких кустов в садике позади дома.

А идея? Могло ли быть так? Что они довели Адама до того, что он слетел с катушек? Чушь. С другой стороны, Адама, Ви, Эдди и других они много до чего довели. До лучших оценок, лучших карьерных перспектив, лучших представлений о том, к чему стремиться в будущем, чем заниматься, заботы о здоровье и так далее. Часто они подсовывали Эдди настоящие испытания, доводя его до предела. В спорте и в учебе, в игре на саксофоне и в общении с матерью, с учителями или с неприятными ему одноклассниками. Иногда он сердился, выходил из себя и хотел сдаться, но в итоге у него все всегда получалось. Аппы заводили его все дальше. И что это было за славное ощущение! Расширить границы своих возможностей, достичь нового результата, суметь то, что тебе казалось невозможным! Эктаппы еще никогда не заставляли его переходить границу. Неужели Адама заставили? А почему эктаппы? У Адама могли быть бог знает какие побуждения.

А что если да? Чушь! Ты все равно решаешь сам, как поступить. Эдди отрывает сжатые в кулаки руки от подоконника. Начинает ходить кругами по своей маленькой комнате, словно тигр в клетке, – три шага туда, три обратно, отчего лишь больше распаляется.

Если рассуждать логически, то Адам не может быть единственной жертвой. Freemee могли прокачать уверенность в себе во многих юзерах, как в Адаме. И должны были. Но только без перебора. А могли ли они вызвать обратный эффект, ненамеренно? Отчаяние, депрессию или даже самоубийство из-за провала в достижении целей или от перенапряжения сил? Слишком надуманно. Ведь цель программ коррекции жизни – делать пользователей счастливее и успешнее. Это должно отражаться в какой-то статистике. Счастливые и успешные люди здоровее, не совершают самоубийств. Можно ли это увидеть в данных о смертности? Почему бы не поискать такие цифры на Freemee? Ведь там сотни миллионов людей добровольно выставляют напоказ сведения о себе.

Эдди вводит несколько ключевых слов в строку поиска. В результате он получает общие данные об аккаунтах Freemee, которые после смерти пользователей были изменены в страницы памяти. Эдди сравнивает цифры со статистикой смертности в Великобритании, США и других европейских странах, которую тут же находит с помощью поисковика. Расхождений он не видит.

Во всплывающем окне появляется сообщение.

Чтобы завтра быть в тонусе, ты должен сейчас лечь спать, Эдди.

«Да, да. Говоришь, как моя мама».

Он захлопывает ноутбук и идет на кухню, чтобы перекусить. Вообще-то в это время есть он не должен, это плохо для пищеварения, для сна, для физической формы. Но сегодня у него есть право сделать исключение, и пусть эктаппы со своими ценными указаниями немного помолчат! Чипсы, кексы и шоколад хранятся в шкафчике с другими продуктами – макаронами и мукой. Когда его взгляд падает на бумажный пакет, на котором нарисованы картофелины, в его голове что-то щелкает. Он заглядывает в пакет, видит в нем картофелины одинакового размера.

Обертка. Начинка.

Он быстро возвращается в свою комнату. Открывает ноутбук.

Разве не должно количество пользователей Freemee, умерших неестественным образом, быть ниже, чем сопоставимые числа в общенациональных статистических данных? Freemee, однако, так не считает.

Есть несколько объяснений, размышляет Эдди. Он собирает мысли в текстовом файле:

– Цифры не полные.

– Freemee не настолько обширен, чтобы достичь статистически доказуемой разницы.

– Freemee существует недостаточно долго, чтобы показать на статистических данных заметные изменения.

– Или дело обстоит так, как с пакетом картошки.

В двухкилограммовой упаковке могут находиться двадцать картофелин примерно одного размера. Или три больших и десять маленьких. Штука вот в чем: пока ты не заглянешь внутрь, не узнаешь, а будешь знать лишь, что там их два килограмма. Как в случае со статистикой смертности.

Но что уравновешивает малое число умерших?

Эдди напряженно думает, но видит лишь одно объяснение: может быть, умерших было меньше в определенных группах пользователей Freemee. А в других больше.

Он вводит ключевые слова в поисковик по базе данных Freemee. Однако сервис выплевывает любопытное сообщение:

«Из уважения к памяти умерших причины смерти не раскрываются».

Эдди убеждается, что во всех группах пользователей Freemee есть умершие. Однако получить конкретные сведения, кто эти умершие, где они проживали, когда и как умерли, он не в состоянии. С помощью полученных данных он не может проверить свою гипотезу. Он не может заглянуть в пакет с картошкой. Эдди досадно, что он не может продвинуться дальше. «Где-нибудь в интернете я эти данные точно найду, – думает он. – Не без труда, конечно. Искать вручную бессмысленно, массив слишком большой. Коротенький поисковый скрипт должен справиться с прочесыванием открытых баз данных и других доступных источников информации». Он смотрит на часы. Три часа ночи!

В пяти тысячах километров дальше на запад очки Джоакима Пруста уже несколько минут бьют тревогу.

– Остановись, мальчик, – шепчет Карл себе под нос.