Страница 16 из 17
– Есть, использовать активнее!
– А где капитан Ринченков? – Мотылевский обвел взглядом собравшихся.
– Я здесь, товарищ генерал-майор, – немедленно поднялся из затемненного угла командир отряда подрывников.
– Попробуйте расколотить крышу форта. И усильте свое подразделение огнеметчиками. В закрытых и труднопроходимых помещениях форта они будут весьма полезны. И еще… Сигнал к взрыву дота – три красные ракеты! Его подрыв будет означать общий штурм «Радзивилла»!
Ближе к двенадцати ночи саперы выбрались из подвала разрушенного трехэтажного здания, служившего разделительной полосой между советскими и немецкими позициями, и нырнули в темень, волоча за собой блоки удлиненного заряда. По обе стороны от саперов, держа их в пределах визуального наблюдения, выдвинулся взвод штурмовиков, который возглавлял майор Бурмистров.
Кругом ночное затишье, только иной раз взлетали осветительные ракеты, ярко освещая территорию перед стенами форта. После того как они прогорали, пространство вокруг вновь погружалось во мрак, становившийся все темнее и гуще.
Саперы, груженные взрывчаткой, ненадолго остановились перед рядами колючей проволоки, где ночью в заграждениях был сделан лаз, и, стараясь не цепляться о торчащие металлические колючки, двинулись прямиком к доту, стоявшему на пути наступления.
Долговременная огневая точка пряталась в кустах – со стороны не так-то просто ее рассмотреть. Подле стены нес службу изрядно продрогший караульный. Ночной морозец все более крепчал, причиняя ему немалые неудобства. Чтобы совсем не околеть, часовой активно шевелил плечами, похлопывал рукой замерзшие части тела. Пилотка натянута на самые уши, горло повязано широким шарфом.
Трое бойцов штурмового отряда заползли с боковой стороны дота и, затаившись, стали выжидать подходящий момент. Со стороны крепости послышался металлический стук, на мгновение отвлекший караульного. И в этот же момент из-за валуна, рассекая кинжалом воздух, на часового прыгнул Степаненко. Часовой умер еще до того, как упал на землю. На вдохе он почувствовал, как холодная сталь, разодрав шинель и раздвинув ребра, глубоко вошла в левую сторону грудной клетки. Сил для выдоха у него не оставалось, как не было возможности смежить глаза. Часовой повалился на бок, его глаза безучастно смотрели на то, как из неглубокого рва выползли четверо советских бойцов и по-деловому стали прикладывать длинную гибкую трубку в основании дота.
Быстро и без суеты саперы присоединили капсюль к трубке, заполненной взрывчатым веществом, металлические обоймы, электродетонатор, закрепили провода и тотчас попрятались за гранитные валуны.
Ожидание тянулось медленно. Положив ладонь на конденсаторную подрывную машинку, капитан Мулындин ждал сигнала на подрыв.
Майор Бурмистров поглядывал по сторонам. Угроза отсутствовала. Все было тихо. Но могли хватиться часового, лежавшего бездыханным под гранитным камнем. Прохор посветил фонариком на позиции, подавая сигнал: «К подрыву готовы». Однако начальство не торопилось давать команду взрывать. Но его тоже можно понять – подтягивает пехоту поближе к форту, чтобы взять его одним махом. При повторном штурме потери будут намного больше, а потому форт следует взять сразу. Своим острым зрением Прохор увидел, как артиллеристы подкатывают к первой линии обороны противника орудия. Значит, будут бить прямой наводкой по стенам форта, чтобы наверняка произвести как можно больше разрушений.
Сигнал к взрыву должен прозвучать с минуты на минуту, и Бурмистров невольно принялся отсчитывать долгие секунды: «Один, два…» На семнадцатой секунде три красные ракеты почти одновременно взлетели над позициями, окрасив в багровый цвет стволы гаубиц.
– Не подведи, моя хорошая, – проговорил Мулындин и повернул приводную ручку, осуществляя заряд конденсатора. На приборе мгновенно вспыхнула сигнальная лампа, свидетельствующая о готовности к взрыву.
Прогоревшие ракеты не успели коснуться земли, как капитан Мулындин нажал на кнопку взрывателя. По электрической цепи мгновенно пробежал разряд и взорвал электродетонаторы взрывчатого вещества. Прогремел сильнейший взрыв, расколотивший монолитную конструкцию дота на многие фрагменты. По сторонам разлетелись куски бетона, деревянные балки, обломки железа, многочисленное тряпье и куски окровавленной плоти, которые еще мгновение назад назывались пулеметным расчетом.
Прогремевший взрыв дал сигнал к началу штурма форта. Тяжело и часто заработала батарея гаубиц, к ней в слаженном ритме присоединилась полковая и батальонная артиллерия. Ночь со свистом рассекали трассирующие пули, натыкаясь на гранитную преграду, они раскалывались на искрящиеся брызги и сгорали в воздухе.
– Поддержи! Нужно заложить фугасы! – выкрикнул капитан Ринченков.
– Следуйте за нами! – выкрикнул в ответ майор Бурмистров, расчищая автоматным огнем дорогу к форту. – Мы вас прикроем!
Позади рваным бегом, прячась в клубах дымовой завесы, двинулась лавиной пехота: она то залегала, а то вдруг совершала короткие пробежки, но неумолимо двигалась вперед.
Артиллерия продолжала усиливать огневую мощь, подавляла вспыхивающие огневые точки, давала возможность пехоте продвинуться дальше. Штурмовые отряды преодолели гранитные валуны, пробежали через широкую полосу разросшихся кустов и залегли недалеко от рва.
Стены крепости были настолько крепкими, что снаряды полковых пушек отскакивали от них, как сухой горох, не причиняя гранитному булыжнику особого вреда. Только гаубицы, чьи тяжелые снаряды были нацелены на амбразуры, камень за камнем разбивали и раскалывали гранитную кладку, проникали все дальше в глубину форта.
Штурмовой взвод беспрестанным автоматным огнем бил по окнам, не давая немцам высунуться, забрасывал в амбразуры гранаты. На какое-то время пальба из окон поутихла, но стоило штурмовикам попытаться подойти ближе, как стрельба возобновилась с прежней силой.
Через разрушенный дот, примыкавший к стене, в сопровождении штурмового взвода к воротам форта выдвинулся отряд подрывников, нагруженных взрывчаткой и горючей смесью. Двигались медленно, с трудом преодолевая огневое заграждение.
Подрывники подползли к форту. В основании здания и в углах главных ворот уложили трубки, начиненные взрывчаткой, и отступили на значительное расстояние.
– О чем ты сейчас думаешь? – неожиданно спросил Бурмистров, всматриваясь в ожесточенное лицо капитана Ринченкова, держащего приводную ручку.
– Думаешь, о Боге? Да хрен там! Думаю, сколько я сейчас фрицев уничтожу, а мне есть за что мстить!
Прогремел взрыв. В стене форта образовался проем в несколько квадратных метров. Ворота, сорванные взрывом, лежали на земле. Тяжелая артиллерия, завершая начатое, расширила дыру до высоты второго этажа, предоставляя наступающим возможность проникнуть в глубину форта.
– Вперед! – выкрикнул Бурмистров и швырнул в проем гранату. Не дожидаясь, когда рассеется дым и уляжется поднятая пыль, вбежал в форт и через плотное облако дал длинную автоматную очередь слева направо. Следом шумно, цепляясь носками сапог о битый кирпич, в помещение форта ворвалась штурмовая группа. В ответ раздались беспорядочные свинцовые очереди, смачно разбивающие штукатурку на противоположной стене, рикошетившие от потолка, норовившие сбить с ног.
Через рассеивающуюся дымовую завесу были видны нечеткие силуэты немцев, пытавшихся перегруппироваться и организовать контратаку. Снизу к ним подтягивались автоматчики, чтобы вытеснить штурмовую группу русских, сумевших проникнуть в форт. «А вот это у вас не выйдет!» – зло думал Бурмистров, командуя:
– Селезнев, закрепиться на позициях.
– Есть, закрепиться! – раздался задорный голос комроты.
Штурмовики, спрятавшись за перекрытия, рухнувшие со второго этажа, заблокировали проем и вели плотный встречный огонь. Пороховые газы наполняли помещение едким дымом. Пахло жженым порохом, нарастающий грохот лупил по барабанным перепонкам, а снаружи, не сбавляя натиска, по форту долбила гаубичная артиллерия. Каждое точное попадание снаряда сотрясало здание.