Страница 17 из 41
Я специально надела его на правую руку, а то кольцо, которое преподнес мне Сергей, когда просил моей руки у родителей, я надела на левую.
— Откуда у вас такая прелесть? Прекрасная флорентийская работа! — со знанием дела констатировала мама Сергея, — и я поняла, что она очень хорошо разбирается в драгоценных камнях и техниках огранки в ювелирном искусстве.
— Да, вы совершенно правы! Это кольцо было куплено во Флоренции, — ответила я, но решила не говорить, что мне его подарил Сергей, хотя, возможно, его мама и так сама догадалась.
— Эмилия, у вас очень красивые руки с длинными пальцами, как у пианистки, вы случайно не играете на фортепиано? — поинтересовалась Виктория Константиновна.
— Какая вы проницательная! Да, я окончила музыкальную школу по классу фортепиано. Но могу играть только для себя, — неуверенно сказала я.
И тут мой взор упал на белый рояль, который стоял в углу гостиной, и на котором, скорее всего, играла мама Сергея.
— А давайте, мы проверим, чему вас учили в музыкальной школе! Милочка, сыграйте нам что-нибудь! Это будет нам вместо аперитива! — настаивала Виктория Константиновна.
И тут в наш диалог вмешался Сергей и сказал:
— А давайте мы сначала поедим, а потом можно будет начать концерт по заявкам! Негоже заставлять гостью сразу же исполнять твои капризы! Мамуля, ты не обижайся, но давай это сделаем потом.
В душе я была благодарна Сергею за то, что он спас меня от позора в этой ситуации, так как я растерялась, и даже не знала, что могла бы сыграть, так как очень давно этим не занималась.
— Приглашаю всех за стол! Кушать подано! — прервал паузу Александр Сергеевич.
30
Еда, которая стояла на столе, была заказана из дорогого ресторана, я это поняла сразу, так как некоторые блюда просто невозможно приготовить в домашних условиях. Не было такого изобилия, но все было оригинально и красиво приготовлено и было очень вкусным.
Стол был сервирован безукоризненно: посуда из мейсенского фарфора, серебряные приборы и бокалы из богемского стекла — все это мне напомнило дипломатический прием в посольстве одной из европейских стран, где мне однажды удалось побывать волею судеб. Мне показалось, что я попала в высшее общество, в такую себе элиту, и в какой-то миг я закомплексовала. Но тут же мой внутренний голос подсказал, что сильные мира сего — тоже люди, у которых есть свои недостатки и достоинства, разница только в статусе, который они занимают в обществе.
Обед прошел в очень теплой обстановке. Папа Сергея оказался умным и тонким человеком, вел себя тактично, относился ко мне с большим уважением, и сказал, что ему близка профессия переводчика, которую он считает одной из самых престижных и интеллектуальных. Сам он свободно владел тремя иностранными языками: английским, французским и немецким, и это немудрено, учитывая то, что большую часть жизни он прожил за границей.
Во время обеда Виктория Константиновна старалась быть подчеркнуто любезной, делала мне комплименты, внимательно наблюдала за мной, и как мне показалось, я выдержала этот экзамен на отлично. В конце обеда она пригласила меня в кабинет мужа, чтобы поговорить со мной по душам.
— Дорогая Милочка! Я позвала вас сюда, чтобы поговорить о вашем положении. Мне Сергей сказал, что вы — беременны. Я очень рада этому факту, и я вижу, как мой сын вас любит. Вы — достойная кандидатура, и мне очень нравитесь. Я также хочу, чтобы вы были счастливы, и мое материнское чувство мне подсказывает, что вам удалось завоевать сердце моего Сережи. А вот, любите ли вы его так, как он вас? — спросила Виктория Константиновна с ноткой сомнения.
— Я вас прекрасно понимаю! Я не просто люблю вашего сына, я его обожаю, он для меня — смысл моего существования, он — моя жизнь! Я даже не представляла себе, что такое может быть. Я очень сильно его люблю, и даже не знаю, как вам объяснить, чтобы вы мне поверили, — отвечала я, и при этом, не могла скрыть сильного волнения.
Мне казалось, что в этот момент я сдаю самый важный в жизни экзамен, не понимая, почему должна оправдываться и кому-то что-то доказывать. Мне стало не по себе, но я постаралась держать себя в руках.
— Ну, будет, я вам верю. Вы очень подходите друг другу. Я давно не видела сына таким счастливым. Когда он говорит о вас, то весь светится. Поверьте, я хорошо его знаю, — произнесла мама Сергея и обняла меня.
— Спасибо вам за понимание. Я вам очень благодарна за то, что вы вырастили такого замечательного сына, он у вас — самый лучший! — сказала я маме Сергея со слезами на глазах.
Затем Виктория Константиновна, подумав немного, сказала:
— У меня есть к вам предложение. Поймите меня правильно, и не торопитесь с ответом. Я очень хочу, чтобы вы наблюдались у хорошего и опытного врача, я ее знаю много лет. Она жена доктора, который работал у нас в посольстве, когда мы были в Голландии. Там мы с ней познакомились, а сейчас она работает в частной клинике, и, если вы согласны, я попрошу ее принять вас.
— Спасибо вам большое! Но я уже встала на учет у своей знакомой, которая тоже очень хороший врач-гинеколог. У нас доверительные отношения, мне не хотелось бы менять доктора, — сказала я, пытаясь не обидеть Викторию Константиновну.
— Все равно, подумайте! Я не настаиваю, но мне было бы спокойней, еще есть время. Ну, а когда наступит срок рожать, тогда — непременно к ней, в клинике прекрасные условия, а также самая современная аппаратура, — безапелляционным тоном сказала мама Сергея.
— Хорошо. Я обещаю подумать. Мне приятно, что вы обо мне заботитесь, — ответила я.
— Ну, а теперь, детка, вернемся к нашим мужчинам. Они, наверное, уже заскучали, — предложила Виктория Константиновна.
Сергей заметно волновался. Он стал упрекать свою маму за то, что она увела меня на такое длительное время. Да еще в моем положении!
Вдруг Александр Сергеевич что-то сообразил, и потом спросил у Сергея:
— Сын, а что ты имеешь в виду? В каком таком положении? Что вы от меня скрываете? Я всегда все узнаю последним!
— Милочка ждет ребенка от Сергея. Скоро мы с тобой снова станем бабушкой и дедушкой, — елейным тоном произнесла Виктория Константиновна.
— Вот это новость! Пожалуй, это самое приятное известие за последние несколько лет. Милочка, как я рад за вас! Поздравляю, дети мои! За это стоит выпить! — воскликнул Александр Сергеевич и налил себе коньяку.
— Да, кстати, мои дорогие родители! Мы с Милой подали заявление, и 25 ноября приглашаем вас на свадьбу! — торжественно сообщил Сергей.
— Обязательно придем вас поздравить, а заодно и порадуемся за вас! — вставила свои пять копеек Виктория Константиновна.
— А где вы собираетесь праздновать это событие? — поинтересовался Александр Сергеевич.
— Мы еще не определились. Милочка не хочет пышной свадьбы, она предложила собрать только родных и самых близких друзей, — ответил Сергей.
— И это правильно! Но составить список и разослать приглашение нужно заранее. Все равно, как ни крути, как ни верти, человек 15–20 наберется, — подсчитала всех возможных гостей Виктория Константиновна.
Меня уже стал немного тяготить этот визит, так как я была почти все время в напряжении, даже не знаю сама, почему так случилось, хотя на первый взгляд, все прошло неплохо. Я стала намекать Сергею, что пора бы и честь знать, так как мы уже засиделись. Слава Богу, мама Сергея забыла о том, что она просила меня сыграть на фортепиано, и мне показалось, что этот момент был самым подходящим для того, чтобы ретироваться.
Мы расцеловались друг с другом на прощание. Я поблагодарила родителей Сергея за радушный прием.
31
Мы вышли на улицу, и я наконец-то, расслабилась. Сергей повез меня домой и по дороге спросил:
— Ну, как тебе мои предки? Что скажешь? Тебя мамуля не очень достала?
— Они у тебя — просто высший пилотаж! Папа — настоящий дипломат в лучшем смысле этого слова, а мама — прирожденная актриса с очень хорошими манерами, тонким вкусом и чутьем на людей. Кроме того, она еще умна и образованна, — ответила я Сергею.