Страница 85 из 93
Из сбивчивых рассказов приказчика стало ясно, что большинство разбойников, которые тут орудовали, были пришлыми — он их с разных мест сюда сманивал. Не в том дело, что местных не хватало — этого добра тут, как грязи! А в том, что нужны ему были свои, коими он командовать мог, кто опору среди населения не имел — чтобы не сорвались куда-то на сторону.
Он много чего ещё интересного поведал — но это всё уже не по мою душу… для того и специальные люди имеются.
Так что — сидим и ждём. Надо будет ещё и программу занятий для горцев составить. По стрельбе их подтянуть, да и вообще…
Третий день сижу за бумагами. Никогда этого не любил, но в данной обстановке, увы, никуда от этого не денешься… вместо меня тут такого написать некому. Длительные усилия привели к тому, что отряд, издали вполне себе напоминавших тех, кого обязан ловить и искоренять, стал, наконец, напоминать более-менее нормальную воинскую единицу. Ну, тут нельзя не сказать слова благодарности и в адрес князя — всё же его офицерское звание тоже было получено явно не за просто так! И не благодаря исключительно титулу — он, как оказалось, тут не единственный князь имелся… Понимаю, что горский князь и какой-нибудь там князь Гагарин — суть величины несопоставимые, но… у нас тут как-никак, а империя всё-таки! И к дворянам здесь отношение особое…
Так что Гареев помощь оказывал вполне реальную и своевременную. Опять же — для горцев он свой, не то, что я! И это тоже значило очень многое.
Стук в дверь
— Входите, не заперто!
Опа…
И кто это тут у нас такой красивый нарисовался?
— Могу ли я видеть господина Петра Махони?
Голубой мундир, погоны… а позади гостя ещё парочка таких же персонажей. А кто у нас тут в таком одеянии расхаживает?
— Я перед вами, господин…
— Штаб-ротмистр губернского жандармского управления Сиверцев, честь имею!
Так, а вот он меня по званию никак не поименовал… интересно, почему?
— Прошу садиться, господин штаб-ротмистр! Слушаю вас?
Штаб-ротмистр… явно старше капитана по званию… так что никаких правил общения я не нарушаю. Да и он меня никак не называет — так что, квиты!
— Извольте ознакомиться…
И передо мною появляется некий документ.
«С получением сего, приказываю вам передать командование отрядом лицу, данный документ предоставившему, а самому впредь исполнять все его указания»
Подпись — начальник губернского жандармского управления… ну, это-то вполне понятно, кто ж тут ещё жандармами руководить может?
— Это всё? Или будут ещё какие-нибудь распоряжения?
— Пока — всё.
— Что ж… господин штаб-ротмистр, прочтите этот документ… — и на столе появляется грозная бумага, подписанная князем Львовым. А он-то куда как повыше начальника ГЖУ сидит! При дворе!
Минутная пауза.
— Следует ли мне понимать, что данный документ уже утратил свою силу? В таком случае, господин штаб-ротмистр, будьте любезны предъявить мне соответствующее постановление оным же лицом подписанное!
Завис жандарм…
Но ненадолго.
— Мне поручено сопровождать вас в Санкт-Петербург! Вот ордер!
И новая бумага ложиться на стол.
Вот не силён я в тонкостях здешней юриспруденции… черт их там знает, могут ли жандармы арестовывать военных? Наверное, всё-таки, могут… А с другой стороны — меня же на службу официально не зачисляли? Так себе… на вольных хлебах пробиваюсь, подручный купца… и вообще — подозрительный иностранец…
— Потрудитесь сдать оружие! И проследовать за нами к карете!
А вот это уже арест…
— Как вы себе представляете арест командира отряда горцев жандармами? — язвительно спрашиваю я гостя. — Как только они увидят своего командира — без оружия и в сопровождении конвоя… дальше продолжать?
— Вы полагает, — хмыкает гость, — что они осмелятся оказать н а м сопротивление?
— А вы проверьте… В радиусе полусотни верст отсюда нет никакой вооруженной силы, которая выступит на вашей стороне.
— Полиция…
— Это после-то прошедшей стычки с разбойниками? — откровенно ухмыляюсь я. — Что ж, не смею вам мешать — попробуйте прибегнуть к их помощи!
Пат.
Ничья.
Он может рискнуть — и задержать меня силой. Ну-ну… их трое… даже без оружия я с ними могу совладать — пусть и с большим всё же трудом. А стоит только крикнуть — во дворе постоянно присутствуют человек десять-пятнадцать. С оружием же горцы не расстаются даже, наверное, во сне.
— Но… господин капитан…
Ага!
— Вы же должны понимать, что я имею официальный приказ от своего начальника.
— А я — от князя Львова. Которому, как я полагаю, подчиняется и ваше руководство. И этот приказ никто не отменял. Следует ли мне напоминать вам о тех последствиях, кои могу быть в случае его неисполнения? Для всех… включая и вашего начальника.
— Но…
— Когда я получу официальный приказ от с в о е г о руководства, я с удовольствием последую за вами в столицу. В чём могу вас уверить, господин штабс-ротмистр! Если вы считаете необходимым, то можете оставить здесь любого из своих сопровождающих, дабы они могли убедиться в том, что я никуда не собираюсь отсюда скрыться.
Для него это, так сказать, сохранение лица — и он не может этого не понимать. Если, всё же, не полный дурак, конечно…
А мне, и в самом деле, бежать некуда. Не в Китай же возвращаться? Деньги-то на первое время есть… но потерять всё, что с таким трудом было создано? И начинать всё заново?
Та ещё перспектива, откровенно говоря…
Сиверцев встаёт.
Следом за ним поднимаюсь и я.
Раз он именует меня теперь по воинскому званию, то, стало быть, и все вытекающие из этого правила поведения должны исполняться неукоснительно. Старший по званию встал — и тебе неча на месте сидеть.
— Вахмистр Кондауров!
— Слушаю, ваше высокоблагородие!
— Вахмистр Степанчук!
Тот тоже рапортует о готовности исполнить приказание.
— Остаётесь в расположении… э-э-э… в расположении!
— Есть, ваше высокоблагородие! — рявкают оба жандарма.
— Позвольте вопрос, господин штаб-ротмистр? — вклиниваюсь я в беседу.