Страница 56 из 93
Правда, они далеко не чай так возили…но, надеюсь, до этого у нас тут дело не дойдёт. Выпивки в России и своей предостаточно, а без наркоты мы уж как-нибудь проживём.
Но!
Имелась тут загвоздка…
Если караван не дойдёт до Питера — все убытки ложатся на плечи Ивана Федоровича. И сумма тут будет… весьма немаленькая!
А вот тут уже начинается моя работа.
Собственно говоря, она начинается ещё в Китае. Но — требует моего обязательного присутствия и у нас — уже позже.
Почему?
Да потому, что я не верю в честность и порядочность всех и каждого — таким уж уродился. Не сомневаюсь, что среди тех, с кем договорился Добрынин, большинство народа — вполне порядочные люди.
Но какая-то подлюка там, скорее всего, всё же отыщется…
Особенно, когда узнают, сколько он на этой поставке заработал. А ведь узнают — и к бабке не ходи!
Почти сразу же они станут искать возможность от этого большого пирога чуток отгрызть…
И найдут!
Или я плохо знаю нравы подобной публики.
А раз так — нужна силовая поддержка.
Полицию я отмёл сразу же — для них мои предположения звучали бы пустым звуком.
«Нету тела — нету дела» — этот лозунг вовсе не был продуктом перестройки.
«Убьют (а в нашем случае — ограбят» — тогда и приходите!»
И ничего тут не изменить…
В принципе, я что-то похожее и предполагал — ну, вот такой вот я человек недоверчивый… не верю в светлое, разумное и вечное. И заранее на эту тему думал. Правда, чего греха таить, настолько быстрого развития событий, всё же, не ожидал.
И вот теперь встал вопрос!
Короче, надо свою… г-м-м… «банду» создавать.
Не для того, чтобы прохожих и проезжих грабить, нет. А для негласной охраны наших караванов. Как только первый из них благополучно дойдёт до Питера (а он, скорее всего, дойдёт, ибо попросту никто этого не ожидает и подготовить засаду попросту не успеет) то сразу у очень многих, кто был в курсе дела, возникнет «легкое» чувство досады — это ж, какой куш из-под носа уплыл!
И уже второй-третий груз будет ожидать какое-нибудь «недоразумение»… а то и вовсе он куда-нибудь пропадёт…
Изначально я планировал нанят казаков — парни грамотные ходить-бродить по лесу их учить не надобно, а голову любому татю они открутят с превеликим удовольствием. И в самом деле, равнять потомственного казака с лесным разбойником — ну попросту же смешно!
Но, поспешил купец…
А раз так, то ехать в Китай мне предстоит уже очень скоро, не успею я с казаками договориться.
Что делать?
Да, есть тут у меня один вариант…
— Вот что, любезный… — останавливаю я разбитного парня-официанта. Здесь его именуют странным названием — «половой». — Вопросец у меня имеется.
— Чего изволите, господин? — наклоняет он голову в вежливом полупоклоне.
— Нужен мне тут у вас один человек. Ибрагимом звать. Он, бают, тута у вас частенько появляется…
— Ибрашка-то? Как же, бывает! — парень оглядывает зал. — Токмо сейчас его ещё нет… не вижу.
— А скоро будет?
— Дык! Кто ж его ведает…
В этот вечер он так и не появился.
Не пришел и в следующий.
А вот на третий день, стоило мне только появиться в дверях трактира, меня заметил давешний половой. Издали кивнул, как старому знакомому, и торопливо заспешил, ещё издали указывая куда-то в угол.
— Вот он, Ибрашка-то, появился!
Получив от щедрот двугривенный, он куда-то ловко его спрятал и провёл меня к свободному столу.
— Сей минут, ваш-сясь!
— Ты хотел меня видеть? — опускается напротив меня на стул здоровенный, до самых почти глаз заросший черной бородой, мужик. Без черкески, но в каком-то горском одеянии. По-моему, это называется «бешмет»…
— Да. Хотел.
— Увидел. Кто ты? Я тебя не знаю.
— Я тоже. Мне нужен Махмуд.
Горец пожимает плечами.
— Какой именно? Я знаю пятерых — и все они сейчас далеко отсюда.
— Насколько далеко?
— Ну… — чешет он где-то в бороде, — за неделю, может быть, ты и сможешь добраться…
Протягиваю руку и ставлю на стол грубо вырезанную из дерева фигурку. Не животное — Коран запрещает изображать живых существ. Хотя… осетины, вроде бы, христиане… и их это не касается? По-моему, что-то похожее у армян называется «хачкар» — надгробный камень. Но — это у армян… а как называют такие вот штучки в Осетии?
Ибрагим осторожно берет фигурку в руки, вертит её подносит к глазам.
— Откуда это у тебя?
— Махмуд дал. Сказал — приди в трактир Хромова и найди там Ибрагима. Покажи ему это — и он устроит нам встречу.
— Интересно… — ставит он фигурку на стол. — Это действительно, старая вещь. Странно, что она у тебя оказалась! Может быть, её, действительно, дал Махмуд? А может быть — ты её купил или нашёл… Извини, но я не знаю того, кто тебе нужен!
Он чуть наклоняет голову и встаёт.
— Прощай!
Делает шаг и оборачивается.
— Хочешь — я её у тебя куплю? Дам пять рублей — соглашайся!
Пять рублей за потёртую деревяшку? С чего бы это такая щедрость?
— Спасибо, но деньги у меня есть. Поставлю её на стол — пусть напоминает мне кое о чём…
— Как хочешь! — пожимает он плечами и уходит.
Так.
С горцами не прокатило, будем искать казаков…
Однако я несколько поторопился… недооценил прирождённую хитрость Махмуда!
Он пришёл ко мне сам — ночью кто-то тихо поскрёбся у входной двери.
Взведя курок у револьвера, прижимаюсь сбоку от неё — стену не прострелят!
— Кто там?
— Это я, Махмуд!
Голос знакомый… сильно сомневаюсь в том, что неведомые кровники стали бы тащить его сюда, чтобы таким макаром войти ко мне без шума. В конце концов, им нужен-то не я, а он!
Щёлкнул замок.
— Проходи. К столу садись, только я свет зажигать не стану, мало ли кто может смотреть на мои окна сейчас?
— На улице меня ждут, — кивает бывший дворник. — Я тоже не один сюда пришёл… Ты хотел меня видеть, зачем?
Кратко поясняю ему свою идею.
— Заметь — никто вас за это разыскивать не станет! С точки зрения полиции — вы ничего плохого не делаете!
Собеседник только усмехается, давая тем самым понять, что он про эту самую полицию думает.
— К нам в горы они не придут!