Час пробуждения

— Что именно? Я чую в твоих словах подвох.

— Сколько раз ты думал о том, что пошел не по той дороге? Сколько раз ты засыпал с мыслями, что зря связался с ведьмами? Сколько раз ты мечтал вернуться обратно к нормальной жизни? — прямо спросила ведьма.

— Много, — медленно ответил я.

— Я отберу у тебя всю твою силу. Весь твой свет, и ты никогда больше не будешь видеть снов. Никаких. Ты станешь обычным человеком. Мало того, все, что с тобой произошло тебе будет касаться всего лишь сном. Ты станешь бесполезным для своих друзей, и они отрекутся от тебя. Или ты думаешь, что они помогают тебе лишь потому что ты такой замечательный? Ха! Как бы не так, — ведьма обошла вокруг меня еще раз, но уже в другую сторону, — кто-то из них завидует тебе, кто-то напрямую использует. Ты думаешь, что Кэрол, Еххи, Изольда или даже Алена любят тебя? Нет. Ты интересен им, потому что обладаешь силой, которая им нужна. Возился бы с тобой Олег, знай, что ты все бросишь и уйдешь? А Данила? Ты знаешь ответ. У тебя нет друзей. От некоторых ты ушел сам, другие сами отвернулись от тебя. Разве ты не осознаешь, что уже подошел к черте отрешенности? Ты закрываешься в собственном коконе, потому что тебе нужно уединение. Ты больше не можешь тратить свой свет на чужие хотелки. Этим дай корону, тем помоги свалить из мира, третьему верни тело, а тебе-то что от этого? Что ты получишь взамен? Ну? Молчишь.

— Я просто помогаю им, не намереваясь получить что-либо взамен, — спокойно ответил я, — я…

— Чушь. Ты уже давно не в том возрасте, чтобы верить в тот бред, что ты несешь. Почему ты продолжаешь сопротивляться пути, Сережа? Анника наставила тебя, показала дорогу, дала направление. Ты пошел по нему, но когда ты увидел небольшой подъем то тут же замедлился.

— Это не подъем, это обрыв! — выпалил я.

— Правильно! — глаза ведьмы внезапно вспыхнули, — стать магом можно только пройдя через смерть человеческого эго! И я устала следить за тобой. Ты слишком много тратишь моего внимания. Поэтому я даю тебе последний выбор. Ты либо сделаешь шаг с обрыва и потеряешь свою человечность, обретешь новую свободу и форму сознания, либо останешься навсегда животным.

— А времени на подумать у меня нет? Извините, — я увидел, как в глазах ведьмы появилась злость. Холодная и жесткая. Да, это не человек. Это явно древнее божество. Я уже вспомнил все разы, когда видел эту женщину.

— Выбирай или проиграешь, — вспомнил я старый предвыборочный американский слоган, — а тут нечего выбирать, госпожа, не помню как вас там по имени.

Я сильнее сжал кинжал и прыгнул к мерцающему полю. Зажмурившись я со всех сил вонзил обломанное лезвие в упругую полупрозрачную стенку. Вспыхнули мириады искр, воздух вокруг задрожал, а затем меня отбросило взрывной волной метров на двадцать. Я открыл глаза и медленно встал — незнакомки уже не было. Она испарилась, зато на ее месте стоял вожак волков. Старый, могучий, с амулетом на груди и сверкающим камнем во лбу.

— Присоединяйся к битве, человек, — сказал он, как бы приветствуя меня.

— Обязательно, — ответил, — только вот есть одна поправочка. Я больше не человек. Наверное.

Глава 22. Игры с богами

— А потом я ему, бум, прописал двоечку, и все, — я откинулся на диване, хлебнул пива и закурил. Меня буквально распирало от чувства собственной важности.

Олег поперхнулся, закашлялся и принялся колотить себя в грудь. Затем он пришел в себя. Его красные, слегка осоловевшие от каннабиса глаза, внезапно стали нормальными.

— Вот прямо бум? — спросил он, — двоечку?

— А то!

Олег смачно сплюнул в пепельницу, а потом схватил пустую банку из-под пива со стола и швырнул ее мне в лоб. Я был настолько расслаблен, что совершенно не ожидал ничего подобного! Банка с характерным звуком отскочила от лба и упала за диван.

— Так только мне можно делать, — весело возмутился я, — и только со спрайтами Сантьяго!

— Серега. Ну давай начистоту. Давай по новой, — Олег налил себе чаю, — тебя порой сильно заносит. Я вижу, что ты прямо пышешь светом, но не надо этим так кичиться. Прописал, говоришь? Двоечку? Древнему богу? А с вертушки не втащил случаем? Нет? Кончай этот цирк. Расскажи как подобает магу.

— Это как? — не понял я.

— Красиво, — агхори покрутил пальцем в воздухе, — нужна история, красивая, со смыслом и обязательно с идеей!

— И моралью? — улыбнулся я.

— Да хрен с ней. Нам и без нее неплохо живется. Так что давай по новой!

Я медленно поднялся и уставился на древнее божество. Он был настолько неописуемым, что не укладывался в мою таблицу восприятия. Я воспринимал его как темное, серое пятно, похожее на акварельную кляксу, но с острыми краями. Вокруг его сферического тела мелькали черные штрихи — всполохи частых вибраций. Создавалось впечатление, что бог — двухмерный, и его неведомым образом выбросило в мир, где измерений на одно больше. Но создание и не пыталось подстраиваться под новые условия. Оно дрожало и сокращалось. Я чувствовал резкие удары его мыслей, но их невозможно было осознать. Они были настолько чуждыми, что даже визуальные образы не могли быть восприняты мной. И я бы точно оказался погребенным под лавиной этих странных картин и смыслов. Меня бы размазало о поверхность чужого мира, иссушило, и я бы не проснулся сегодня утром, но мне на помощь пришел вожак фазовых волков. Он прыгнул прямо на кляксу, и его мощные костяные щупальца вонзились в чиркающие по пространству лучи. Я сумел устоять на ногах после ментальной атаки и понял, что пора действовать. Древний бог и волк сцепились не на шутку. Кто из них был сильнее — непонятно, но скорее всего, они равны. Я же оказался той горошиной, что способна решить все. Упав на один из краев, она переворачивает всю конструкцию целиком. Я схватил факел, оставленный богиней, и он обжег мои руки. Я вскрикнул от резкого жжения, но боль помогла мне закрепиться во сне, и я тут же направил орудие на древнего бога. Длинный черный росчерк двинулся в мою сторону, но синее пламя факела обожгло его, и тот мгновенно съежился. Ага! На него действует волшебный огонь! Теперь я и сам бросился в атаку. Бог будто понял, что со мной нужно немедленно расправиться и принялся атаковать плоскими щупальцами без текстур. Я же уворачивался и подпаливал самые длинные из них. Мы с вожаком принялись теснить древнее чудище, и в какой-то момент оно осознало, что проиграет. Тогда то божество и бросилось в дикую яростную атаку и чуть не уничтожило нас обоих. Оно схватило меня, обволокло, и я увидел, что теряю собственный цвет.

— Ты хотел сказать свет? — осторожно перебил меня Олег.

— Нет же! — воскликнул я, — именно цвет! Мое тело стало черно-белым и начало дрожать. Валькнут аж зазвенел и мгновенно погас. Такая вот силища была у древнего бога. Ему на мои татуировки просто начхать.

— И что же ты сделал? Как вырвался из объятий бога?

— Никак, — рассмеялся я и отхлебнул из банки, — зачем? Бороться с древней хтонью? Это же каким бесогоном надо быть, чтобы решиться на подобное? Я решил, что нужно действовать от обратного. Я вцепился в эту дрянь изо всех сил и приказал амфисбене обездвижить хотя бы тот отросток бога, за который я держался.

— Гениально, — пробормотал Олег. Похоже, он уже понял, что я сделал дальше.

— Затем я увидел, что древний схватил вожака. Враг хотел сплющить нас обоих и поглотить. Он вырос в размерах, я увидел как у него появилась мутная воронка полная пирамидок-зубов. И нас бы туда точно затянуло, но тут я поймал одно из щупалец волка. Древнему богу приснился песец.

— Ты стал перекачивать его свет в вожака? — у Олег аж челюсть упала от удивления, — и получилось?

— Да! В том то и дело, что да! Черт, это было круто! — я рассмеялся, — правда, на это ушло очень много времени. Серьезно. Обычного спрайта я иссушаю в мгновение ока без какого-либо сопротивления, а тут…

— А обломок в твоем глазу?