Страница 40 из 53
– Папа! – я стукнула его куда достала, смущенно вспыхнув.
– Не дергайся ты, а то без волос останешься в самый ответственный момент! – прикрикнула мама. – Так, Сень, давай вниз, проверь всё ли готово.
Внизу раздался стук дверной колотушки, мама подскочила и засуетилась ещё суетливее, папа, захлопнув дверь, легко сбежал вниз по лестнице. Тихо скрипнула входная дверь, послышались приглушенные и искаженные стенами голоса.
Гости? Прямо с утра? Как-то всё… странно. Уж не боимся ли мы не дожить до вечера?
– Мам, какие-то новости по Хаосу?.. – внимательно наблюдая за её лицом спросила я. С этой семейки станется умолчать, дабы не портить праздник, что, например, полгорода уже сожраны прорывом.
Но мама с невозмутимостью заправского лицедея отмахнулась:
– Да всё тихо там. Наш... командор хорошо укрепил защиту вокруг города. Хаосу к нам нынче хода нет. Хороший он всё-таки мужик, – тут мама так блеснула на меня хитрым прищуром, что мне поплохело. Ну она же не может знать что я с ним целовалась? И уж точно не в курсе…
А что если…
Внутри меня всё похолодело.
Жнеца и следа нет, я в ночнушке. Веревка и костюм – да мало ли где и как они лежали до сегодня, может они так уже месяц или полгода сложены. Шерсть кота… ну был тут кот? И что с того?
“Шааф?” – мысленно возопила я.
Тишина в голове, заглушаемая моими воплями: Нет! Нет! Нет! Хотя… а почему нет-то? Ну приснился мне сон. Бывает…
Я сглотнула, борясь с обидой и досадой. Как жить в этой путанице бреда и правды?
Внизу сдержанно шумели гости. Голосов было не разобрать.
– Мам, кто там? – замерла я с обреченным вздохом, глядя на роскошное платье, белое с голубым кружевом по подолу и облегающему лифу.
– Там – сюрприз. Но тебе понравится, а уж подружки из академии умрут от зависти. Боги, да я сама тебе завидую, – склонившись к моему уху, прошептала она и добавила, рассмеявшись: – Только папе не говори. Все, можешь смотреть в зеркало, – она заколола последние шпильки.
Я обернулась к зеркалу и поразилась – высокая строгая прическа, напоминающая бутон розы, открывала шею, делая её непривычно тонкой и беззащитной. Я даже поёжилась – по шее скользнул ветерок.
– Надевай белье. Нет! Не старое! Вот я приготовила комплект. Так не поняла...
– Мама, что за фигня происходит? – или она всё-таки врет, и сейчас начнется ранний пир во время чумы. Дабы успеть попраздновать, пока ловушка хаоса схлопнется?
– Куда делся второй чулок? – не слушая меня жужжала мама. – Я же вчера только...
– Не заговаривай мне зубы! Я терпеть не могу сюрпризы! – не сиди я тут голая, уже сбегала бы посмотреть.
Постой…
– Какой ещё чулок, ма?
– Да беленький же, к платью, – обрадовалась она смене темы. – Как чувствовала, не надо…
О, может, всё-таки не сон?
Погрузившись и буксуя в воспоминаниях, полных бреда и странной логики, я почти не слушала больше маму, а она в радостном возбуждении вертела мной как хотела. Очнулась я уже одетая в платье, с зашнурованным корсетом, поставленная у зеркала. Красивая и неузнаваемая.
И все-таки эти приготовления – слишком странные и подозрительные.
– Мама, – я твердо посмотрела ей в глаза: – Я не спущусь, пока не скажешь кто там?
– И что, совсем не догадываешься?
– Ма-а-а, – прорычала я.
– Ну с кем ты по ночам пропадаешь всё время?
– С Митрой и… – Карину сдавать не хотелось, моя и её мамы дружили, а язык у моей не особо костлявый.
– Ой, ну Митра – это детство. Ой. Ну… Сваты – там! – просияла мама, и сама явно с трудом державшая за зубами язык. – Жених – красавчик, просто отпад! У тебя отличный вкус. И ты у меня такая умница-красавица, – и она смахнула счастливые слезы. – Как же это всё романтично...
Так вот к чему это белое платье, – я нервно дернула щекой. Сумасшедшая невеста – вообще верх романтики.
Какого хаоса тут творится? Кому приспичило свататься через мою голову? Не Митра точно, он давно по Карише сохнет. Неужели всё-таки? Я сурово сжала губы, но предательское сердце готово было выскочить из груди.
Ти-им! Король самозваный! Так благодарен за спасение, что решил жениться? На пестрой кошке?!
Ну, я ему покажу! Каков нахал?! Да, он мне нравится, себе-то не соврешь, но мы всего день знакомы! Ну ладно, не день, но во сне – не считается, к тому же там он меня – убил! И вообще! Почему не обговорил со мной? Что за глупая спешка с сюрпризами? Или он считает, что сделал предложение, когда назвал меня королевой? Я промолчала, значит автоматически согласилась? Да щаз!
– Ладно, идем, – я недобро сузила глаза. И на всякий случай бросила ещё взгляд в зеркало. Хм, а хороша!
“Но... сватовство это целое мероприятие, – думала я, мягко и бесшумно ступая по ступеням босиком. От чулок как и от туфель со звонкими каблучками я отказалась наотрез. – В одиночку на него не ходят, а Жнец ведь никого тут не знает. Ну не с котом же он пришел свататься? Может вернулась тетя? Потому и Хаос на город не нападает? Хорошо бы. Сейчас спущусь, обругаю зазнайку-короля, жаль тыквы не запасла, но кто ж знал? А уже наедине – разберемся”.
В общем, вниз я спустилась хоть и издерганной в стельку, но решительной и даже спокойной.
– У вас купец, у нас товар, – ляпнула банальную глупость мама, и я закатила глаза.
“Ну ради богов, что ты несешь? Звучит так, словно все мои девятнадцать лет ты мечтала избавиться от дочери замуж”.
За возмущениями прозевала момент, когда коварная мама вытолкнула меня из сумрачного коридорчика в ярко освещенную гостиную, и я замерла…
Застыла глыбой льда, встретившись взглядом со стальными глазами…
– Ну, здравствуй, невеста, – негромко, чуть хрипло сказал завидный жених.
И мне хотелось верить, что меня обманывают глаза и слух, но в кресле рядом с папой с бокалом в руке сидел он.
Аримани-с.
Глава 33
Мужчина улыбнулся и с легким шелестом поднялся мне навстречу. Белый мундир сегодня он сменил на шелковый халат с белой и золотой вышивкой. На шее яркой змейкой краснели крупные коралловые бусины.
– Дорогие сваты, оставим традиционные реверансы, мы уже отдали им дани, но время в наше время дорого. Катерина Ракита, – он посмотрел в мои глаза, – я пришел сказать тебе правду, которую я храню в тайне уже год. – С грацией дикого кота мужчина приблизился ко мне, быстро и бесшумно, я не успела ни моргнуть, ни попятиться.
Всё пространство вокруг утонуло в его аромате. Дышать стало трудно. Я смотрела вверх, на его лицо. Хотелось сбежать – можно было сбежать! – но я словно приросла к полу босыми ногами, а сердце выскакивало из груди.
– О… чем вы? – голос отказывался звучать громче шелеста.
– Ты вышла ко мне босой, – Аримани снова улыбнулся. – Это… символично, открытая душа, – он рукой потянулся к моему плечу, но я отстранилась, насколько можно было, стоя на одном месте.
Рука дернулась и скрылась за спиной нежданного жениха.
– Катенька, – мягко произнес он. – Знаешь ли ты, что твоя огненная красота сразила меня с первой нашей встречи? Что уже тогда я знал, что ты будешь моей женой? В твоих пойманных мной взглядах – редких, но каждый для меня был ценой в драгоценный бриллиант и позволял жить и дышать дальше, ожидая этого дня… в твоих редких взглядах, моя дорогая, я видел отражение моего чувства, пока ещё юное и робкое, таящееся даже от себя, но способное вырасти до того пламени, что горит в нас с нашей встречи на площади.
Я... любила его? Мой панический страх – это любовь? Меня бросило в жар.
– С нашего – поцелуя… – очень тихо сказал Аримани, и глаза его потемнели, как тогда, год назад при первой встрече. Как два дня тому – на площади.
Я будто ощутила на своих губах – его, напористые, горячие, а по телу словно шарили руки, присваивая и стирая… что-то. Пошатнувшись, я едва не упала – командор поймал мою руку, не позволив расшибиться, но словно обжегшись – тут же отступил. На губах его подрагивала болезненная улыбка, а глаза медленно – очень медленно – светлели.