Страница 26 из 53
– Про “Бармалея и крокодила”, – со вздохом уточнила я. – Первый солнце украл, а второй проглотил. Слышали такую сказку?
Может вспомнят. Хотя я предпочла бы тихо поискать в библиотеке. Как же не хочется, чтобы друзья повертели пальцем у виска, называя выдумщицей.
Но Митра ответил “Нет”, а Карина помотала головой.
– А ты значит слышала?
– Я скорее... смотрела, – я прикусила губу, исподлобья оглядывая друзей. И добавила: – Во сне.
– В том самом? – Митра остановился, и на него натолкнулся кто-то из спешащих на вече, выругался и, обогнув нас, направился дальше. Ратушная площадь уже маячила впереди, битком набитая народом.
Я помедлив кивнула.
– Ты кому-то ещё свои сны рассказывала?
Я подавилась нервным смешком.
– В таких подробностях – точно нет.
– Так. После вече валим в библиотеку, – постановил друг. – Поищем всякие… сказочки. И про керу, в том числе. Помнишь, где вычитала? – спросил он Карину.
– Да. И про её брата-акробата, в смысле, Таната, тоже глянем. Что-то такое, помнится, там было.
Я выдохнула, чувствуя, как от облегчения кружится голова. Друзья не стали сомневаться в моих словах, и сделали те же выводы.
Глава 23
Порешив на том, мы замолчали. Вокруг всё уплотнялся поток спешащих на площадь людей с мрачными лицами. Крылья почти у всех скрыты, а если не скрыты, то обвисли тоскливо. Никто не ждал от вече добрых вестей.
“Попытайся выжить”, – слышалось в ударах сердца, в мерном звуке шагов, в плаче какого-то ребёнка. Оно будто давило на всех, будто его слышал каждый в этой толпе. Молодежи на площади почти мы не встретили, в академии и школах сейчас шли занятия, а на вече отправился кто-то из руководства. Мы оказались здесь единственными студентами, и я чувствовала себя неуютно. Как-то слишком много незнакомых лиц, чем-то неуловимо похожих, наверное мрачностью и обреченностью.
Мы пристроились на краю площади. Митра шуганул какого-то забулдыгу и освободил для нас лавку под стеной, на которую мы взобрались с ногами, чтобы видеть происходящее за людскими головами.
Впрочем, балкон на третьем этаже ратуши был виден с любого конца площади, а звук с него приносил артефакт-громкоговоритель.
Когда бургомистр показался из высокой стрельчатой двери, народ загудел, тут же притихнув, стоило следом выйти высокому статному стражу хаоса в белом мундире. Аримани. За ними на балконе появился ещё один страж в обычном черном одеянии. Он не стал выходить вперёд, остановился, подпирая дверь и цепко оглядывая площадь из-под густых черных бровей. Если до этого кто-то ещё шумел, то теперь стало слышно, как курлычут на крыше голуби.
По спине побежали мурашки, и я предпочла спуститься с лавки, чтобы не маячить на виду, заодно скрывая “уникальные” крылья. Но я успела ещё заметить, как Аримани повернул на движение голову и – улыбнулся. Я сглотнула, ощущая как жжется в груди.
Хотя наверняка, мне показалось. Ведь не мог же он рассмотреть меня с такого расстояния?
– Друзья мои, с севера идут тревожные вести… – начал бургомистр взволнованно и закашлялся, щёки его покраснели. – Но, кхе-кхе, больше вам расскажет наш командор и защитник от Хаоса. Майно, дорогой, вам слово, – бургомистр так мельтешил, что без лишних слов было ясно, кто здесь хозяин положения.
– Спасибо, Рандольф, – царственно кивнул Аримани, и знакомый твердый голос понесся над площадью: – Жители Пелагуса! На нас надвигается Хаос!
В толпе раздались выкрики в стиле «так это не новость». Аримани поднял руку, заставив крикунов заткнуться.
– Это не локальные прорывы, – отрывисто сказал он. – Этой ночью уже потеряны города Нордкост, Гринлэнд, Сибилин, Джерминик. И все прилегающие земли.
“Попытайся выжить”… – застучало во всех сердцах вокруг. Уста, правда, молчали.
– Сегодня Хаос подступает к региону Мистикрона. Нам нельзя потерять его. Потому наш гарнизон пойдет на подмогу силам столицы. Не волнуйтесь, – Аримани снова поднял руки, опережая людское волнение, – с вами остаюсь я, и мой верный помощник, Серпен Дахак.
Серпен чуть кивнул публике, вяло махнув рукой… Он не скрывал своего безразличия к судьбе собравшихся внизу людей.
Серпен. Серп. Всё-таки он, – я прикусила губу. Белесые шрамы на лице верного помощника могли мне и почудиться, но я всмотрелась внимательнее, и снова вздрогнула, встретившись с непроницаемыми черными глазами.
– На нас можно положиться, – хриплый и отрывистый голос Серпена разнесся над площадью, но смотрел он только на меня. А потом раскашлялся.
В магическом громкоговорителе его кашель напоминал воронье карканье, и с крыши заполошно вспорхнула стайка голубей. Бургомистр бросился выключать артефакт, Анимани встревоженно оглянулся на верного друга, прошипев: “и где этот хваленый целитель?”. Отключить артефакт не получилось, так что Серпен просто ушел с балкона, давясь кашлем.
– Да-да, конечно, уважаемый Серпен, – напутствовал его бургомистр. И, конечно, Майно. Без вас мы бы давно провалились в тартарары, – натужно пошутил он, и сам неубедительно рассмеялся.
Уж не пьян ли глава города с такой радости?
– Да, – кивнул Анимани хмуро. – Опыта в борьбе с Хаосом нам не занимать. Но нам будет нужна ваша сознательность и помощь, – и он сухо разложил все по полочкам.
В городе вводился комендантский час – после заката людям из дома не выходить. Охранный контур усилен тройным плетением. Хаос извне не придет, но и выйти из города никто пока не сможет. При обнаружении прорыва, звонить в квартальный колокол и ждать стража, чтобы проводить его к месту прорыва. К хаосу близко не подходить, эвакуировать жителей и самые ценные вещи, если прорыв обнаружен на доме, и все в таком духе.
Я же не понимала – почему комендантский час? Как можно вовремя обнаружить прорывы, если все сидят по норам? Ладно бы стражи патрулировали город, но ведь они уходят почти все. Двоих, даже самых лучших, просто не хватит на всю территорию. И зачем город обнесли непроницаемым контуром? Мы и так заперты здесь, а теперь при попытке вырваться – что? Умрем?
А ещё я точно знала, чья бы помощь точно не помешала бы в борьбе с хаосом. Но этот человек исчез, и сердце тревожно обрывалось, стоило мне об этом вспомнить. Впрочем, не менее тревожно билось оно при мысли, что он – племянник жуткой сущности. Мрачный Жнец. Смерть. Так ли много случайности в этом совпадении?
Так и стояла я, разрываясь между порывами: бежать спасать моего Короля, бежать спасаться от Мрачного Жнеца и его семейки. Кера сначала сказала, что придется забрать меня. Куда? Зачем? Потом, когда узнала, что Тим не пришел в Академию – передумала. Сначала решила, что опоздала, но потом, глядя на меня, сказала, что можно попытаться что-то сделать. Что? И причем тут я?
И… ох… Она же хотела меня убить! Зачем? – Чтобы никому не досталась. Сказочка ещё про Бармалея и солнце. Какое отношение Кера имеет к моему миру-сну? Может это она кошмары навевает. Могут же демоны навевать кошмары?
Вопросов было тысяча и ещё немножко.
Почему не убила? Почему не забрала? Испугалась моего огня? Ой вряд ли. Она его в груди у себя даже не заметила...
А “Попытайся выжить” – это из-за вторжения хаоса? Откуда она о нем узнала и не она ли вызвала? Хотя нет, Аримани сказал, что массированный прорыв начался этой ночью. А этой ночью случилось многое, но тётя Дэф вроде была ещё нормальной.
Но самое странное – что за “Анха рамайню”, который враг?
Библиотека. Срочно. Кажется, даже сейчас мы зря теряем время, когда нужно действовать...
Рядом раздался шорох, будто змея ползет по камню, и я нервно оглянулась. На миг показалось, будто я вижу скрытый анвизом силуэт, воображение тут же дорисовало туловище стража в черном кителе. И змеиную голову на плечах. Или даже крокодилью – с огромными зубами и мелко трепещущим раздвоенным языком. Шорох повторился, и я поняла, что это всего лишь ветка дерева трется листвой о стену дома. Ветер усилился. Холодным порывом остудил мой вспотевший лоб. Черт, сказочки Керы доведут меня до цугундера.