Страница 23 из 53
И подчеркивала её – паутина. Много-много пыльной клочковатой паутины. А чтобы я убедилась: нет, это мне не почудилось! – скромный паучок размером со сливу не спеша спустился с люстры по тонкой нити и с интересом уставился на меня пучком красноватых глаз.
Э-э. Я спокойна. Только отойду чуть в сторону. Я тебя не боюсь, но мало ли. Кстати, а что там за копошение в темном углу под потолком, которое, кажется, подъедает капитель колонны?
Я сглотнула.
Пожалуй дальше я не пойду, так и буду прищурившись вглядываться в темноту.
Чуть не присела на пол, когда от мельтешащей тьмой массы с писком отделился один комок и, трепыхая крыльями, перелетел в другой угол.
Летучая мышь. Нормально. На меня не бросилась, уже хорошо. Но волосы я на всякий случай пригладила.
Зато стал ясен источник зловещего шелеста, который испу… насторожил меня вначале. Мышек было много – в каждом углу шуршали темные пятна. Да и те танцующие на люстре клочья паутины, походе не она. Воздух сырой и спертый довершал сходство со склепом, да.
Пожалуй, не удрала я отсюда до сих пор лишь потому, что не хотелось ударить в грязь лицом перед друзьями. И вообще, Королева я или кошка дрожащая? Впрочем, королевы тоже бывают дрожащими, но не подающими виду. Кстати о друзьях...
– Ну и как вам такое, ребят? – не оборачиваясь шепотом спросила я, подозревая, что если стану говорить громко, то голос сорвется на писк. Ну и мало ли кого я спугну-привлеку. Казалось, в пляшущих бликах свечей вот-вот появится ещё какая-нибудь гадость. – Вы тоже это видите?
Ну, мало ли, а вдруг я всё-таки сбрендила…
Шуршащая тишина была мне ответом. Я резко обернулась – друзей рядом не было. Как и проема двери за спиной.
Волосы ме-е-едленно встали дыбом. Не заорала я видимо по той же причине, почему не удрала в самом начале, – от ужаса в горле образовался ледяной ком, не выпускавший воздух для крика.
Иллюзии! Тетя Тима точно иллюзионист. Это… испытание?
Я помотала головой, выгоняя из неё ужас, и вдохнула поглубже. Затем осторожно ощупала черную стену с серебряным цветком. Двери не нащупала. Иллюзионист высочайшего класса! Огляделась, подошла к окну, отдернула гардину – лишь звездная темень, как с бредового экрана плазмы, пялилась на меня.
А может это просто белочка. Что ж, здравствуй. Ты меня настигла.
Мое отражение в темном стекле вяло улыбнулось в ответ, обычно светло-карие глаза казались черными провалами. Второе окно тоже не радовало разнообразием. Осталось держаться на кошачьем любопытстве. Кстати, где Шарфик? Я думала его забрал Тим.
– Кис-кис? – тихо позвала я. Потом, спохватившись: – Тим?
Не знаю, на что я больше надеялась и чего боялась. Что Жнец здесь – и что тогда с ним? Почему не вышел на зов и стук? Или… – самую жуткую мысль я прогнала, бояться мне до чертиков надоело ещё вчера.
Тишина шуршала мышиными крыльями и лапками пауков.
– Тетя Дэффи? Отзовитесь, пожалуйста! – я прибавила громкость, постаралась не скатиться в умоляющий писк. Всё-же не пристало королеве упрашивать «выпустите меня отсюда!». Особенно, если это действительно испытание. Между прочим это логично. Назвавшись королевой и явившись в дом короля, мне положено вести себя соответствующе. Не шугаться паучков и мышек, говорить и ходить твердо. Держать лицо и марку.
Я нервно хмыкнула своим мыслям. Зато страх начал атрофироваться. Видно в душе человека есть какой-то лимит допустимого ужаса. Дальше либо ледяное спокойствие либо безумие. Понять бы ещё, где между ними грань.
А интересно, в самом деле, так встречают любых гостей или только меня. Или… тут гостей вообще не празднуют?
“Пригласи их тоже” – и только после приглашения ребята вошли в дом. “Приходи в любое время, этот дом для тебя всегда открыт” – только ли цветистая формула прощания? Или приглашение с заклинанием двери. И да, приглашение это выдали только мне. И вот я здесь. Одна.
Я нервно хихикнула: с такой обстановкой чужаков пускать – недолго и на костер попасть (или ведьм сжигали только в моём… мире-сне?). Вот заходят гости незванные, а тут мышь повесилась. Вверх ногами. Летучая. Много. Прямо в греческом зале. Ну и паучок, конечно.
– Арах, привет, – я сделала ему ручкой.
Паучок кружился на паутине, словно красуясь. Милая домашняя зверушка.
– Извини, зверушка, я поглажу тебя в другой раз, – прошептала я на всякий случай и пошла вперед. Стоять – точно не выход.
Медленно я прошла по гостиной, с трудом узнавая обветшалую обстановку. Диван обшарпан и пылью покрыт, если не вековой, то годовой точно. А ведь вчера меня на нём лечили. Я вздохнула и, стараясь не поднимать пыль, заглянула в одну из двух дверей, которые ещё остались в гостиной. Уборная, вся убранная паутиной. Вторая – за неё вчера удалялись тётя Смерть с Тимофеем – открылась с душераздирающим скрипом. Честно! Вообще не слышала прежде таких звуков. Даже мыши ошалели от звуковой атаки и сорвались панический полет с элементами артобстрела. Я выскочила из гостиной и присела, прикрыв голову руками. Нет, мама не раз говорила, что летучие мыши не дуры и на волосы не бросаются, но избавиться от боязни, что этакая милая когтистая хрень запутается в моих волосах, – мне так и не удалось. А уж когда их так много…
Постепенно шелест крыльев и писк стих, ляпы «снарядов» прекратились.
Мой страх окончательно умер.
Я осмотрелась. Передо мной оказался лестничный марш, а слева дверь, которую я, на всякий случай пригнув голову, открыла. Спецэффектов не последовало, а за дверью нашлась кладовка. Пустая – ни продуктов, ни пыли, ни повешенной мыши. Даже летучей. Оставалась темная лестница наверх, туда, откуда вниз лился тускловатый желтый свет. Старая и скрипучая, но вроде прочная.
Я поднялась по ней и оказалась в коридоре без окон, освещенном единственным газовым рожком с желтым абажуром. Словно в другой дом попала, если честно. Стены и пол из дерева, газ вместо свечей. Чисто и сухо, пахнет какой-то травой вроде шалфея. Три двери. Запертых – я проверила их все, подергав за ручки. Потом постучала. Будем считать, что ради приличия.
Что-то звякнуло под ногой.
– О, ключ! – я подняла с пола находку. Ключ подошёл к двери, у которой лежал.
Свет от большого окна ослепил, но я тут же бросилась к нему и посмотрела вниз. На обычную улицу Пелагуса, сияющую в лучах солнца. Внизу виднелись две макушки белобрысая вихрастая Митры и строго прилизанная Карины. Я постучала в стекло, но ребята не отреагировали, поискала запоры на раме – и не нашла. Стукнула громче, и ещё... Вот только друзья так и не подняли головы, они вовсе не двигались. Как не двигалась и тень от дерева, замершая у подножия соседнего дома. И птичка, зависшая над крышей напротив.
Я сглотнула и поморгала. Вневременная аномалия. Вторая за два дня. Здесь… Аримани?
С замиранием сердца обернулась и облегченно выдохнула. Комната была пуста. Ещё пару раз стукнув в окно, я решила, что биться в стекло как муха – не моё, и подошла к письменному столу. Отодвинула кресло. Поджала губы, нервно прикусив нижнюю – кресло было кожаное, на металлическом каркасе, вертелось вокруг своей оси и каталось на шести колёсиках. Таких кресел в нашем мире я не встречала, а вот в том, бредовом – они были самым обычным вариантом рабочего кресла. Впрочем, откуда мне знать, на чем нынче восседают в Мистикроне.
К тому же вся остальная мебель: шкаф, стол, кровать, – были нормальными. На столе нашлась стопка бумаги для рисования, краски и карандаши. Несколько картинок висело на стене. Я подошла ближе, и ахнула:
– Это же постеры с героями!
Тони Старк, Тор, Халк, Россомаха, Кэп… – почти забытые имена из мира-сна всплывали в памяти, а кожа на руках покрывалась мурашками. Были тут и девчонки в бронелифчиках. И какой-то мрачный и жуткий монстр, этакое олицетворение Хаоса. А вон та шестерка панковатых мужиков подозрительно смахивала на Рамштайн.