Страница 17 из 53
Но главное, суть их беседы. В коте я больше отвлекалась на странные ощущения, но кое-что всё же запомнила. Они говорили о чёрном целителе и племяннике, который вьется... вокруг невесты Ари… пусть пока будет просто чьей-то невесты, совсем маленькой девочки. Вряд ли кто-то ещё кроме семьи Жнецов подходит под описание черного целителя с племянником, недавно прибывших в Пелагус из столицы. Вот только когда этот феерический стрекозел успел обвиться вокруг чужой невесты?.. Как давно они вообще приехали? Сегодня только первый день учёбы, но если они тут уже несколько дней...
– Ну, не хочешь говорить – молчи, – укоризненно ткнул меня в бок Митра, а я с удивлением уставилась на свои ладони – в кольце переплетенных пальцев пылал огонек. Ребята со своего ракурса его не видели, – мои руки были под столом. Я встряхнула ими, поставила локти на стол и принялась теребить бисерный браслетик, думая, с чего всё-таки начать.
Но тут Карина поддержала моё молчание.
– И правильно не хочет, – сказала она. – Не стоит тут болтать о важном. Где есть полог тишины, там может быть и прослушка.
– Ну и ладно, потом, так потом. Зато мы и сами можем столько всего рассказать – закачаешься! Ты очень многое пропусти-ила! – и друг поиграл бровями. – Пока ты где-то шарахалась котом, у нас случился прорыв! И мы его запечатали! Без стражей, ха!
– “Мы”, ха! – скептично ухмыльнулась Карина. – К тому же это не первый прорыв сегодня, и Котя его видела даже раньше нас. И кто его запечатал, прекрасно знает.
– Ха! Наш был круче. И между прочим, – Митра снова понизил голос, – Хаос рвался из твоего лю-ука.
– Ну эт да.
– Ого, – я нахмурилась.
– Думаешь случайность?
– Не… знаю.
– Но Феич твой крут. Ты бы видела, как он его! Хаос из люка щупальцы тащит, а Феич его печатью сделал – и по ушам! Так залепил, что щупальца как бритвой срезались, поотваливались и давай недобитыми змеями ползти к нам! А Феич их ботинком и...
Я сидела и умилялась – врет как дышит. Хаос – и живые щупальца, три раза ха. Всем известно, что Хаос инертен. Непонятно только, почему Карина глаза не закатывает? Это же любимое её сопровождение рассказов Митры. Вместо этого подруга сказала “брр!” и поёжилась. Неужели в кои-то веки заклятые друзья спелись, чтобы развести меня?
– Мне почему-то кажется, они к Коте лезли, – сказала девушка чуть севшим голосом и отхлебнула чая.
Или Митра не придумывает?
– Ну, да, может быть. Но мы рядом с тобой остались, а Феич подбежал к люку. Мы сначала хотели тебя утащить подальше, но… – и он слегка виновато развел руками.
– Ага, стрекозел приказал ему сидеть и ждать, он и сидел. А сама я тебя не уволокла бы.
– Да ты сама пырилась в оба, как Феич прорыв припечатал. Тем более, что он отлично справился. Да и Котя ещё днём сказала, что Жнец наш шарит, как их закрывать. Круче стражей, между прочим.
– Ой, – устало махнула рукой Карина. – Кароч, Жнец добил недобитых змеюк – кого ботинком, кого маленькими синими печатями. И как раз прибежал кот. Ну, в смысле, ты. А дальше ты наверное знаешь. Да? Помнишь что было?
– Помню… – рассеянно пробормотала я.
“Обнаружители рядом с ним фиксируют аномалии. Часто и ложные”.
Конечно, ложные, если Жнец запечатывает их до того, как стражи успевают отреагировать. Причем запечатывает так, что не остается следов...
– Эй, ты не обалдел? – возмутился Митра, сбивая меня с мысли.
На стол бесшумно взметнулась шерстистая тень. Ничуть нас не стесняясь, кот макнул язык в икру и вытянул его подальше. Скосив глаза, изучил поблескивающие на кончике языка икринки, затем прищурился, обводя взглядом нас, счел неопасными, и принялся слизывать икру с бутербродов. Аккуратно, не трогая масло.
– На-аглый, – с некоторым восхищением протянул друг, и уставился на кота с видом вивисектора перед препарацией.
Сгонять кота ни у кого рука не поднялась.
– Наглый, – я кивнула.
И тоже прищурилась, склонив голову набок и изучая урчащего от удовольствия зверя. С виду обычный, ничем не примечательный кот. Ну кроме того, что трехцветками бывают только кошки за редким мутационным исключением. А так…
Крупноватый, но видали и больше. Четыре лапы, уши с кисточками, хвост лохматый, длинный, свисает почти до пола, а кончик нервно дергается, словно живет своей жизнью. Глаза зеленые, с золотыми крапинами, щурятся весьма довольно.
И как меня, в самом деле, угораздило?
Я помню, где появился этот кот – если не прямо из того-самого-люка, у которого едва не убилась я (два раза, между прочим), и из которого по словам ребят ещё и Хаос лез, странный Хаос, между прочим. И вот ещё вопрос: зачем, на самом деле, этот кот сдался Жнецу, если подумать? Ну бежит кот по дороге, пусть себе бежит, но нет, стрекозел, мчащийся меня убивать, подбирает зверюгу и сажает себе на плечо. И нафига? Кто кого из них, интересно, околдовал?
А этот прикол с анвизом? Кот битый час висел у меня на шее, а его никто – вообще никто! – не видел! И что он, скрытный такой, в Черной башне забыл? Он же целенаправленно туда поперся. Как домой. Ему даже дверь открыли, может, конечно случайно вышло, но блин!
И вот, в итоге, я – оказалась в его теле, в самой Черной башне, под столом, в кабинете предположительно Аримани. Какого хаоса вообще?
Как? Как и кто это провернул? И зачем? Кто ты такой, Шарфик?
Кот словно услышал вопрос и поднял на меня свой лучистый взгляд. В его глазах разгорались и гасли мелкие искры, они кружились и выписывали узоры, их становилось всё больше, и вот уже глаза кота не зеленые, а полные живого золота. Они затягивают, манят – не оторваться...
Громкий скрип открывающейся двери выдернул меня из транса. Кот исчез где-то под столом, а в гостиную вернулись Тимофей со своей любезной тетушкой.
– Ну как вы тут устроились, деточки? Пробовали угощение? О-о, – она с недоумением уставилась на обезикоренные бутерброды.
Из-под стола раздалось мурлыканье. Я помотала головой, пытаясь понять, что это только что было. Митра, кажется, фонтанировал плоскими шутками на тему кота и икры, а я, еле сдерживая зевок, сообразила наконец, что дико хочу спать.
И поднялась из-за стола.
– Пора нам и честь знать.
– Ага, уж полночь на дворе, а Германа всё нет, – поддержал меня Митра.
– Кого? – переменилась в лице хозяйка, резко напомнив, что она отнюдь не белая-пушистая-душка.
– Да присказка такая, – друг, покосился на меня, но не сдал. Да, эту фразочку в наш разговорник притащила тоже я. – Уже поздно, рода… родители будут волноваться, так что нам пора.
– М… – грустно кивнула женщина. – Ну хоть тортик-то поешьте, пять минут на фоне ночи погоды не сделают, – и она принялась нарезать его и накладывать в блюдечки, глядя на меня печальными-печальными глазами.
Мне стало неловко, – и правда, пять минут… – я присела обратно. А затем допустила ещё одну ошибку – попыталась заикнуться об оплате её целительских услуг. И получила в ответ излишне лукавое: “Он тебя исцелил, с ним и рассчитывайся”.
С маковыми ушами и щеками я притянула к себе блюдце с тортом, и чуть не подавилась. С моего куска на меня смотрел синий глаз черепа. Вернее, синяя клякса крема в глазнице. Меня немедленно замутило, зато сонливость как рукой сняло.
Синее пламя в глазницах Мрачного Жнеца. Синий огонь в черных глазах мальчика из кошмаров. Синий крем в глазницах черепа на тортике…
Случайность?
Не… знаю.
Аппетит у меня пропал окочательно. Я сделала вид, что устала, и усердно зевала над порцией, пока из-под стола не показалась белая пушистая лапа, и не скинула злосчастный кусок на пол.
Ну что ж, котик. Плюсик тебе в карму, – я сглотнула. В принципе, пока мне от него не так чтобы много вреда. А может даже сплошная польза. Понять бы ещё в чём.
Ну например в том, что у меня появился повод быстренько попрощаться с хозяйкой, изображая крайнюю неловкость. Ну, по крайней мере, её изображали мы с Кариной, а Митра во-всю балагурил на тему наглости одной мохнатой морды.