Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 60 из 83

— Никто не ожидал, что недавно доросшая до четвёртого класса секта окажется достаточно сильна, что бы дать отпор Лазурному Ветру, — пояснил он. — Все ожидали быстрого поражения со стороны секты и последующего мира, по которому спорные вопросы будут решены в пользу победителей. Потому Императорский Клан и не успел вмешаться, пока была такая возможность, а потом её уже не было. Ведь у признанных организаций, помимо множества обязанностей перед государством, имеются и собственные преимущества — к примеру, в случае конфликтов между различными организациями, Империя не может вмешаться, пока одна из сторон не запросит о помощи. Что случается лишь в крайнем случае, когда одна из сторон уже на грани истребления — ведь цена и последствия помощи Империи огромны и разрушительны для обратившихся за ними. Император благотворительностью никогда не занимался. Так вышло, что короткая война между Сектой и Школой дошла до того, что первые потеряли почти всех ведущих практиков, большинство различных локаций и территорий, с которых и получали необходимые ресурсы, и оказались загнаны в нынешнее своё местоположение. А Школа Лазурного Ветра из самого могущественного из Столпов Империи и неформального лидера среди них скатилась до позиции едва ли не слабейшего — Секта, не смотря на поражение, выкосила больше сорока процентов сил оппонента. Есть мнение, что это был результат интриг императорского рода — но лично я так не считаю. Ведь Секта четвёртого класса, одной из основных специализаций которой являлась алхимия, куда ценнее возможности ослабить одного из вассалов, как бы силён тот не стал — ведь до самого Императорского Клана им всё равно было ещё очень далеко. Однако добить Секту Школа не решилась — ведь ещё оставались живы двое Небесных Королей, так называемые Защитники Секты, и сам её глава — талантливый алхимик и мастер начертательной и рунной магии. В чистом поле-то у них, пожалуй, ни единого шанса бы не было, но вот специально отстроенной для крайних случаев крепости три Небесных Короля, несмотря на все травмы, полученные во время войны, были способны слишком на многое. По сути, вся нынешняя территория секты — один сплошной заклинательный массив, готовый дать отпор любым врагам.

— А задание наше причём? — уточнил я. — История секты, былая слава и так далее — это всё конечно хорошо, но я так и не догнал…

— Три израненных Небесных Короля, что не могут выползти из-за своих травм из своей норы, — перебила меня Люинда. — Что тут непонятного?

— Семьсот лет назад раненных! — воскликнул я. — Да за это время любые травмы можно исцелить!

— Небесные Короли живут сотни тысяч лет, — заговорил Андо. — И у практиков такого либо раны заживают сами и довольно быстро — либо они могут изводить их веками, значительно ослабляя и сокращая срок жизни. И для излечения таким практикам годятся лишь средства Императорского ранга. А достать подобное им сейчас не по силам. Им позволяют жить и питаться объедками с барского стола взамен на то, что они служат личными алхимиками Императорского клана и Столпов, изготавливая для тех алхимию, но при этом строго контролируют количество их ресурсов Императорского уровня, что бы те не дай Система не сумели изготовить алхимию для собственного использования.

— А почему они согласны с этим положением дел? — спросил я.

— Да потому, что иначе Школа Лазурного Ветра просто возьмёт Секту в осаду. И ни о каком развитии учеников, ни о каком развитии секты и речи не будет. Старые монстры секты могут дать отпор лишь сидя в своей крепости, за её пределами они проиграют и одному практику своего уровня все втроём. А Столпы и Императорский Клан просто пользуются своим положением и ситуацией. Вот они и решились на авантюру с этой попыткой достать ресурсы для исцеления. Руины Оглара — одно из самых богатых на варианты добычи мест в нашем мире, вот только уж так сложилось, что открыть сюда путь можно лишь при помощи таблички Основателя Секты Тысячи Листьев — ведь он кровный потомок кого-то из жителей города. Собственно, благодаря этим руинам секта и возвысилась в своё время. Однако сейчас, как ты видишь, этим место активно пользуется Императорский Клан и Школа Лазурного Ветра, плюс последние допускают сюда своих прямых вассалов — что бы те следили за десятком-другим допускаемых сюда учеников Секты. Что бы те ненароком не добыли чего-либо, необходимого их старшим. Вот и выходит замкнутый круг. Секта снова первого класса, а возродится ей не позволяют, допуская лишь жалкое существование.

— Тогда откуда у тебя эти целебные пилюли Императорского класса? — поинтересовался я. — Ты ими делишься с такой лёгкостью, будто они для тебя не дороже сладостей, которые можно в любой лавке купить. Если подумать, ты и безо всякого похода сюда можешь поставить на ноги всех этих инвалидов.





— Могу, — улыбнулся он. — Но зачем мне это? Старший, я не скуплюсь на эти, практически бесценные, алхимические пилюли и снадобья лично для тебя лишь потому, что ты мой друг. Хочешь верь, хочешь нет — но у меня нет иных друзей, ведь остальные просто не заслуживают того, что я с ними дружил. Но с чего я должен делать подобное для секты? Я там все эти годы-то провёл лишь по двум причинам — ты с Ельдой да возможность попасть сюда. И кстати — завершив свои дела здесь, я намерен честно выполнить наше задание. Либо принесу необходимые ресурсы, либо, если не выйдет здесь достать необходимое, поделиться из своего кармана.

— Ты так и не ответил, кто ты и откуда, — не дал себя сбить с мысли я.

— Так ведь и ты, старший, не ответил мне — кто ты и откуда? — резонно заметил он.

— Я правда не помню этого, в отличии от тебя.

— Но ведь некие намёки на знание об этом есть, но ты ими не делишься, — возразил он. — Впрочем, как ты уже слышал, я из Лунного Клана. Организация шестого класса, фактический правитель этого мира. Луносвет — его столица, что находится на острове Атараскар посреди Ионического океана. Я же — наследник одной из ветвей Клана. Достаточно талантливый и способный, что бы быть угрозой наследнику главной. Достаточно развёрнуто?

— Наследнику? Практики живут десятки и сотни тысяч лет, о каком наследии может идти речь? — поднял я бровь.