Дракон и Буревестник

– Это Лю и Малыш! Ура! – их крики, казалось, разносятся над всеми трущобами.

Жу Пень, хохоча, сграбастал в охапку сразу несколько детишек и поднял к себе на плечи. Лю потрепал за волосы самую маленькую из девочек и достал для нее кусок хлеба. Та, пританцовывая, закружилась вокруг юноши, не переставая его благодарить.

– Мальчики мои.

Из покосившегося дома вышла согбенная пожилая женщина с собранными в тугой пучок седыми волосами. Широко улыбаясь, она поспешила к гостям и обняла каждого из них.

– Тетушка Тана, – поклонился Лю, – мы отыскали немного еды. Возьмите, пожалуйста.

– Ох, Бэй Лю, – рассмеялась женщина, отчего ее уставшее лицо пробороздили глубокие морщины. – Я догадываюсь, как вы ее «отыскали».

– Ой-ей, тетушка, – вставил Жу Пень. – Вот прям лежала ничейная! Не оставлять же.

– Я…

– Возьмите, – настоял Лю. Он не сомневался, что тетушка, как всегда, будет отнекиваться. – Накормите детишек.

И, как и всегда, глаза Таны наполнились слезами. Стараясь сдержать чувства, она просипела:

– Ох, мальчики мои. У вас доброе сердце. Мы вам сильно благодарны.

– Сильно-сильно, – пискнула самая маленькая девчушка.

Лю снова потрепал ее за крошечные косички и передал мешок женщине.

– Вы не останетесь на ужин, дорогие мои? – шмыгнула тетушка.

И хотя неуспокоенный кит в животе Лю с радостью бы согласился на предложение, он покачал головой. Ни к чему объедать голодных детишек. Лучше уж вернуться в город и утащить еще чуть-чуть хлеба.

Как всегда, он ответил:

– Прости, тетушка Тана. У нас еще куча дел. В следующий раз обязательно останемся.

– Угу, – крякнул Жу Пень, опустив детвору с плеч посреди пыльного дворика. – Доброй ночи, разбойники!

– До свидания, Малыш! Пока-пока, Лю! – ребячий галдеж провожал их до самого конца улицы.

Лишь оказавшись в рыбацких доках на берегу, друзья снова заговорили.

– Хотелось бы помочь им чем-то еще, – вздохнул Лю.

– Мы и так делаем, что можем, братец, – ответил Жу Пень грустным голосом. – Вспомни наше детство.

– Нам некому было помочь. Некому было принести даже черствой корочки.

– С тех пор для нас мало что изменилось.

Лю прошелся по деревянному настилу пристани и присел на перевернутую лодку. Он отвернулся к морю и некоторое время молчал. Вдали над синей гладью пролетали огненные койры, птицы, что в лучах вечернего солнца, казалось, пылают пламенем. Их громкие дивные песни доносились до берега и дарили чувство мира и спокойствия.

– Добывать еду становится все труднее, – сказал Лю, не сводя глаз с синей глади.

– Это все проклятая засуха, демоны ее побери! – раздосадованный Малыш подобрал камень и бросил его далеко в море. – Даже на базаре почти не осталось хлеба.

– Зато еды полно у ростовщика, – заметил Лю и добавил: – И охраняют его знатно.

Он лег поверх лодки и закрыл глаза, надеясь насладиться шумом прибоя и песнями койр. Но брюзжание Жу не прекращалось.

– Ха! Знатно! Причем имперская стража! Кажется. Откуда они вообще там взялись? Так даже принцесс не стерегут. Тин Тей обещал, что это будет простое дельце, а все обернулось…

– Толку теперь сокрушаться, Малыш. Чем бы ни занимался ростовщик, нам до него нет дела. Мы забрали кольцо, сбежали от стражи и скоро получим плату.

– Давай сходим завтра на представление в Храмовом квартале? Ну помнишь этих, которые огни глотают да ветра пускают? Нам должно хватить денег…

– Мы хотели подлечить твои зубы, Малыш, – Лю с укоризной глянул на друга.

– Да демоны с этими зубами. Поболят и перестанут.

– А если нет?

– Тогда… – Жу Пень осекся и расплылся в улыбке. – Тогда пойду в таверну и подерусь. Глядишь, кто-нибудь выбьет.

– Или сдаст тебя страже. Уж поверь, Малыш, мне хватило одного раза, чтобы узнать, каково это – оказаться в уездной тюрьме.

Здоровяк усмехнулся и покачал головой.

– Ты пробыл там всего ничего. И если бы старина Жу Пень не вытащил тебя, так и сидел бы за решеткой до сих пор.

– И я благодарен тебе, – Лю взъерошил волосы и улыбнулся.

– Гляди, – Малыш ткнул пальцем в сторону темной фигуры в дальней части доков. – Это Тин Тей?

– Кажется, он.

Лю расстегнул рубаху и вытянул за тесемку повязанную вокруг шеи сумочку. Во внутреннем кармане, среди горы поломанных отмычек и прочего барахла, лежало в целости и сохранности заветное кольцо. Из-за него их с Жу сегодня едва не сцапали стражники. И лучше бы оно стоило тех бед, что доставило.

– Работаем как обычно? – поинтересовался Малыш, похрустывая кулаками.

Лю любил разговаривать. С бедняками, купцами, плотниками, рыбаками, уездными писарями, портовыми работниками, поденщиками и батраками, завсегдатаями таверн, и с бабами на прачке да стариками в Храмовом квартале. Иногда и со стражниками, когда те вдруг решали проверить ничем не примечательного юношу с набитыми едой карманами. Жу Пень всегда удивлялся, как это у Лю получается всегда находить общий язык с разными людьми. Тот лишь пожимал плечами. Он любил разговаривать, запоминать новые для себя слова, смеяться над новыми шутками и просто узнавать новых людей, пока Жу Пень шарил по их карманам и сумкам.

– Да, но не перегибай палку, – успокоил его Лю. – Все-таки Тин Тей наш человек.

Жу Пень недовольно вздохнул:

– И не собирался.

Тин Тей, немного рассеянный, долговязый и крючковатый мужчина в длинной в пол рубахе и черной шелковой шапочке, торопливо брел по пристани, то и дело озираясь по сторонам. Если он хотел показаться незаметным, то у него плохо получалось. Торговец, а именно им и был Тин Тей, выглядел взволнованным и испуганным. Завидев друзей, он облегченно вздохнул, но при этом еще сильнее ссутулился. Лю почуял неладное.

И не ошибся.

– Мастер Лю! Жу Пень! – дрожащим голосом, срываясь на визг, поприветствовал торговец.

– Что-то случилось, Тин Тей?

– Нет-нет…и да! – вздрогнул мужчина. Его смуглое и покрытое морщинами лицо выдавало тревогу. – Вы нашли мое кольцо?

– Нашли, – угрожающе нахмурился Малыш.

– Что случилось? – повторил Лю. – Где наши деньги?

– Да-да, деньги… – Тин Тей тяжело вздохнул и сокрушенно сел на перевернутую лодку. – Мастер Лю, пойми. Ты же давно знаешь меня. А я знаю вас с Малышом. Вы должны меня понять.

– Ну, дык, говори уже, – хрустнул кулаками Жу Пень.

– Да-да! Поймите… У меня были деньги, как и договаривались, и еще немного еды сверху в знак моей благодарности вам, друзья, – он усердно закивал, словно пытаясь подтвердить собственные слова. – Но, демоны побери этого ростовщика! Кажется, он все узнал.

– Каким образом? – изумился Лю. Он навис над торговцем и заглянул в его полные слез глаза.

– Не знаю! Но когда я уже собирался к вам, он, вместе с толпой солдат, заявился ко мне домой. Сказал, что кольцо украли, а значит, ему нужны деньги в уплату долга. Он забрал все, что я припас для вас и сверху угнал целую телегу стекла вместе с ишаком!

Малыш зарычал и принялся мерить пристань шагами. Повисла тишина, нарушаемая лишь криками чаек и шумом волн. Однако Лю совсем не был расстроен. И не удивлен. Все эти кровососы как всегда брали верх над бедняками.

Он прогнал все мысли и наконец-то смог послушать море. Лю закрыл глаза и глубоко вдохнул соленый воздух. Солнце почти зашло. Койры давно скрылись с небосвода и их песни утихли. Вечерняя прохлада медленно опускалась над городом. Руки покрылись гусиной кожей. Даже задор Жу Пеня как будто поостыл. Здоровяк сел рядом с торговцем и приобнял его своей лапищей.

– Стало быть, – угрожающе проворчал он, – ты нам не заплатишь.

– Сейчас нет, – икнул Тин Тей, сжавшись в его объятиях, как испуганное дитя. – Но вы же знаете меня! А я знаю вас! Я заплачу вам, когда продам следующую партию стекла и ваз. Вот вам мое слово.

Жу перевел грозный взгляд на Лю. Тот лишь усмехнулся. Он уже знал, что последует за этим.

Малыш заскрипел зубами.

– Тин Тей, – от его рыка торговец побледнел и чуть не лишился чувств, – у тебя найдется чего поесть?