Эвристика доступности

С другой стороны, есть и положительный момент. Я мог быть астматиком, аллергиком, эпилептиком или вообще диабетиком – в большинстве таких случаев попаданцу остаётся только сделать сэппуку, чтобы не мучиться. Более того, я имею какую-никакую, но всё же подготовку: спортом занимался, ходил в походы, знаю даже, как стороны света по часам и солнцу определять. Многие мои товарищи по учёбе отправились бы в пасть Шипящему, не пережив и первой ночи. Одни – потому что не додумались бы спать на дереве, а другие – потому что не смогли бы залезть на него.

Ну да чёрт с ним – повлиять на это я всё равно не могу. Разве что осторожней себя вести надо, например, мыться лучше в полдень, когда жарче всего, и попытаться получить спирт – об устройстве перегонного аппарата я представление имею, благо что оно элементарно. Но это в будущем.

Наконец, в-четвёртых, я остался один. Мне даже не с кем поговорить. Конечно, я тот ещё нелюдимый социопат – Настя в этом была совершенно права, да и сейчас мне не до общения – тут бы выжить, но через годик-другой, когда (и если) моя жизнь наладится, я вполне могу взвыть от одиночества.

И в-пятых, зима близко. Рано или поздно дни начнут укорачиваться, и к тому времени надо будет обустроиться по полной программе.

Короче говоря, всё это – вещи такие, о которых задумываться бессмысленно. Как инженер я не имею права думать «почему не получится», я должен думать «как сделать», а заодно решать проблемы по мере их поступления. Вот как начну выть от одиночества, тогда можно будет и начать работать в этом направлении. Например, поискать людей. Если они сами до той поры меня не найдут.

В конце концов, у меня слишком много более насущных и реальных проблем, чтобы думать ещё и о духовном. Пирамида Маслоу, все дела. Чтобы заняться саморазвитием, сперва надо ощутить себя в безопасности, а я и этого не успел толком достичь. Зато проблемы продолжали висеть над душой.

Первое – это оружие. Я уже убедился, что здесь существуют опасные для человека твари – ну, или хотя бы твари, которые кажутся таковыми. Кроме того, мне нужны охотничьи инструменты. Самое очевидное, что приходит на ум – это праща, дротики и лук со стрелами, а также силки. Вторым номером идут корзины для сбора плодов и ягод. Кстати, о ягодах: на болото однозначно стоит наведаться. Витамины мне нужны.

Дальше идут инструменты для труда. Топор я уже сделал – это и оружие, и инструмент. Есть ещё пара каменных ножей. Нужно ещё много чего, этим всем придётся заниматься.

Дальше – дом. Ну, тут всё понятно: надо достроить пол, стены и крышу, причём крышу – как можно скорее. Мне пока везёт, что нет дождя, но это не может продолжаться вечно. И к тому времени надо будет защитить конструкции дома от влаги.

Надо разведать местность дальше от базы. Надо подумать о термоизоляции, ночи и сейчас довольно холодные. Надо сделать печь для отопления – потом будет поздно. Надо… надо… много чего надо.

А сейчас – спать.

XI

Это была первая ночь, когда я спал как младенец, даже Шипящий не разбудил. Но приходил – даже отсюда была видна содранная кора на одной из моих сосновых колонн. Рано или поздно придётся разобраться с этой проблемой.

Спустив лестницу вниз и сойдя на землю, я принялся за изготовление копьеметалки. Устройство этой гениальной штуки очень простое: это, по сути, палка с выступом на конце. Метатель упирает пятку дротика в этот выступ, сам берётся за другой конец и, собственно, метает.

Сделать её тоже проще простого. Достаточно найти молодое деревце с хорошим суком, срезать его и укоротить до нужной длины, после чего содрать кору и обстругать, оставив сук, и, по сути, копьеметалка готова. Правда, дротик постоянно соскальзывал с упора, так что я прорезал в нём паз наподобие ушка у стрелы, а выступ копьеметалки немного заострил, и проблема исчезла. Швырять дротики в цель оказалось забавно и невероятно интересно – часа два я только и делал, что раз за разом взмахивал новым инструментом, шёл подбирать снаряд и возвращался обратно к черте. После определения подходящей для моих рук длины орудия дротики полетели удивительно точно: не сказать, чтобы я достиг мастерства греческих атлетов, но, приноровившись, с десяти – пятнадцати метров попадал в пенёк довольно уверенно.

Потом копью всё-таки надоело тыкаться в твёрдую мишень, и древко треснуло. Но я был готов: в убежище лежали заготовки для запасных, так что это лишь послужило сигналом отправиться на охоту, что я с удовольствием и сделал.

Следующие часы ушли на поиски чего-нибудь бегающего и при этом съедобного. Мелкой живности в этом лесу водилось очень много – по крайней мере, в сравнении с харьковскими лесами, но здесь проявилось моё охотничье «мастерство»: я либо пугал животных ещё до того, как замечал их, либо срывались попытки подкрасться достаточно близко, либо я попросту промахивался при броске. При том, что, вообще говоря, звери тут были совсем непуганые и нисколько не боялись, даже если я проходил в каких-то тридцати шагах. Лишь к вечеру, наконец, удача улыбнулась мне: очередной заяц оказался то ли глухим, то ли слишком тупым, позволив мне подойти почти вплотную и взять его на прицел. В общем, лом просвистел, как копьё Чингачгука… и вонзился в несчастного зверька, прошив его чуть ли не насквозь.

Такого, если честно, я не ожидал. Заострённая и обожжённая жердь – казалось бы, что в ней опасного? Но выяснилось, что опасного немало. Я с нескрываемым уважением посмотрел на копьеметалку. Теоретическая механика – страшная вещь.

Добыча действительно оказалась зайцем – по крайней мере, с виду. Судить о его отличиях от земного я не стал по той простой причине, что никогда толком зайца не видел – только кролика, да и того преимущественно в жареном виде. Чем-то особенным, вроде рогов или клыков, убитый не выделялся – заяц как заяц. Особо упитанным, к моему разочарованию, он тоже не выглядел, но мяса в этой тушке мне вполне хватит на пару – тройку дней, а дольше хранить его всё равно не получится. Значит, и думать не о чем.

Остаток дня ушёл на то, чтобы кое-как содрать с зайца шкурку и смыть в реку всё лишнее вроде головы и потрохов, после чего солнце окончательно зашло за горизонт. Машинально отметив время, я рискнул всё же попытаться не лечь сегодня спать голодным. Шипящий ещё ни разу не приходил раньше чем через час после заката, так что время у меня ещё было, но на всякий случае я заранее установил лестницу, затащил наверх весь скарб и устроился жечь костёр рядом с убежищем. Пока тот прогорал, наверх ушли и остатки зайца, завёрнутые в лист лопуха.

Потрудился я обеспечить и сигнализацию, вкопав на перешейке несколько бамбуковых кольев и набросав между ними колючих веток с ближайших кустов.

Затем над углями протянулись деревянные шампуры с нанизанными кусочками мяса, и я приготовился вкусить лучший в моей жизни шашлык. Не изменил мои планы и начавший было моросить дождичек – костёр недовольно зашипел, но воды не хватало, чтобы загасить его. Так что шашлык продолжал готовиться.

У меня по-прежнему не было ни маринада, ни специй, ни соли, ни хлеба – вообще ничего, но голод – лучшая приправа и закуска. Можно было бы, наверное, слопать зайца и сырым, но что-то во мне всё же противилось этому. Так и до неандертальца скатиться недолго. И паразитов каких-нибудь подсадить.

Соль, впрочем, можно будет найти. Я видел вдалеке море, на берегу должны быть кристаллизовавшиеся отложения, а в крайнем случае я найду способ её выпарить. Каменную я тут вряд ли найду – хотя бы потому, что понятия не имею, где её искать. Вроде бы слоны в Африке наведываются в какие-то пещеры, но пещер тут не наблюдается, да и кто знает, что за твари могут в них водиться? А твари тут есть, Шипящий тому пример.

Специи… это уж совсем мечта о роскоши, конечно. А вот с травами поэкспериментировать можно. Чай, например, заваривать. Холодным вечером – самое то…

Размышления прервал шелест кустов.

Умный человек на моём месте бросился бы наверх сразу. Да что там – умный вообще лёг бы спать голодным. Ну а я, поддавшись зову плоти, попытался прихватить с собой веточки с почти готовым ужином – и едва не стал ужином сам. Шипящий двигался потрясающе быстро: я был ещё на середине лестницы, когда его лапы разметали сухие иголки под соснами, и только везение спасло мои ноги от клацнувших буквально в сантиметре челюстей. Не дожидаясь продолжения, я поддал ходу, да так, что обогнал бы лучших скалолазов. Шипящий не оценил такое поведение по достоинству и попытался влезть следом, но навыков паркура ему явно недоставало: чудище силилось влезть на третью перекладину, когда я уже развернулся наверху и сильным толчком отправил лестницу на землю.