Избежать неизбежности

Правда, люди прознали о нём слишком рано, ещё до рождения. Это наталкивало Кэрубиэля на мысль, что их целью был не только ребёнок, но и его мать. Осознание этого вынуждало юношу ещё больше ненавидеть корыстных людей.

Сейчас ангел стоял на пороге комнаты, в которой запер нефилима. У него не было злых помыслов. Так Кэрубиэль продолжал защищать ребёнка — единственный лучик света, что после себя оставила Ирин.

Также ангел всё ещё не выполнил посмертное желание лучшей подруги, что также гложило его.

— Диасиэль, — окликнул племянника ангел с порога.

Кэрубиэль зашёл в просторное светлое помещение и заметил в нём множественные разломы пространства — недопорталы, что ещё не успели затянуться.

Юноша оценил силу мальчишки, однако без должного контроля и практики развить её получалось очень плохо.

Ангел вытащил из кармана платок, в который было что-то завернуто. Кэр медленно раскрыл свёрток, и Диасиэль заметил внутри странную золотую штучку, поблёскивающую при искусственном освещении в помещении сверху.

Кэрубиэль кончиками пальцев прихватил золотую цепочку и за неё поднял вверх ювелирную работу. Ею оказались золотые часы-ракушка, на оболочке которых время оставило свой отпечаток и виде потемневших пятен.

— Это мой подарок, — пояснил Кэрубиэль, — тебе на день рождения.

Ангел понимал, что дары преподносят родителям, однако у него не было этой возможности в данный момент.

Юноша подошёл ближе к племяннику, поднёс ювелирную работу к рукам нефилима и позволил мальчику её схватить.

Кэрубиэль видел в Диасиэле ребёнка, младенца, которого впервые встретил в палате вместе с Ирин. Ему было крайне сложно признать факт того, что сейчас мальчик выглядел на пятнадцать лет, хотя от роду ему было чуть больше суток.

Диасиэль взял предложенный дар и сразу принялся его осматривать. Часто водил пальцем по выделяющей черте, за которой и располагалась внутренняя часть механизма.

— Что…

— Хотел бы я сказать, обычные часы, — сразу пояснил Кэрубиэль, — но…

Ангел присел рядом с воспитанником. Он открыл ракушку, испытав небольшие неудобства с замком, который за прошедшие столетия сильно заржавел.

Как только Кэрубиэль открыл часы, вокруг них замерло время. Это было видно по секундной стрелке, лениво ползущей к следующей мелкой отметке на циферблате.

Кэр закрыл ракушку.

— Пока не отточишь мастерство владения временем, они тебе помогут, — пояснил ангел.

Юноша передал древний артефакт в личное пользование племянника. Может, этот его поступок не каждый понял бы, однако за всё время своего существования Кэрубиэль никогда не встречал личность, способную с искусным мастерством повелевать временем.

— С… спасибо, — замявшись, произнёс Диасиэль. Племянник крепко сжал в руках предложенных подарок, а после перевёл взгляд на Кэрубиэля. — Дядя, а мама скоро вернётся?

— Нет, — незамедлительно ответил ангел и насторожился. Кэрубиэль не мог понять к чему племянник задавал эти вопросы, если сам присутствовал при трагических обстоятельствах, — мы с тобой уже это обсуждали. Ирин ушла.

Подросток поник. Тогда Кэр понял, пусть нефилимы и могут понимать больше, чем их сверстники, они всё равно остаются детьми с ранимой психикой. Диасиэль видел смерть матери собственными глазами. Он присутствовал при ней, но ребёнок в нём продолжал отрицать правила жестокой реальности.

— Но я скоро найду твоего отца, — воодушевлённо произнёс Кэрубиэль, желая так подбодрить племянника, — так что не вешай нос.

Ангел ушёл. Сейчас его задача состояла именно в том, чтобы найти отца нефилима и пробудить в Кристофере отцовский инстинкт. Если не удастся, то Кэр и сам сможет заменить мальчику отца.

Вообще Кэрубиэль не стал бы искать человека вовсе, если бы не обещание, данное погибшей подруге. Ангел считал, что и сам сможет достойно воспитать племянника.

Стоило Кэрубиэлю уйти, как нефилим принялся внимательно рассматривать часы. Снаружи артефакт действительно ничем не отличается от других механизмов, измеряющих время.

Одиночество и покой длились недолго. Вскоре после того, как Кэрубиэль покинул помещение, за дверью нефилим снова услышал возню и перешёптывание.

Он почувствовал шорох у самой двери. Кто-то пытался взломать замок.

Мальчишка обернулся к белой двери, которую на общем фоне сложно было отличить от такого же оттенка стен.

Диасиэль подошёл ближе. Он хотел ухватиться за ручку, но в этот же момент с обратной стороны её кто-то резко наклонил вниз.

Неудача. За дверью послышалась ругань, а в замочной скважине кто-то начал ковырять ключом.

Нефилим сглотнул, неуверенно повернул затвор, и дверь резко отворилась.

Мальчик от неожиданности упал назад, слегка ободрав руку. В дверном проёме оказались люди. Нефилиму не составило труда отличить их от других существ.

— Это он? — спросил человек, что находился позади, с ужасным шрамом на половину лица.

— Ага, — согласился второй, который выглядел намного грозней, нежели его товарищ.

Второй подступил ближе к ребёнку и скрутил его руки за спиной.

— Ты пойдёшь с нами, — заявил тот, что взламывал замок. — Если вознамеришься брыкаться…

Он крепче сжал горло свободной рукой, не давая пленнику дышать.

— Савва, — обратился к нему солдат со шрамом. Необычная внешняя особенность огибала нос, почти ровными краями соединяясь между собой, — думаешь, это хорошая идея? Он ребёнок.

— Который родился несколько дней назад, но уже выглядит как подросток, — в подтверждение своих слов Савва поднял парнишку над собой за шею.

— Но…

— Это чудовище поможет нам вернуть Лесара, — заявил солдат.

Он повернул к себе мальчика, встретившись с его сильно сощуренными золотыми глазами. Радужки как и прежде светились, но не так ярко.

— Слышал? — уточнил солдат, обращаясь к пленнику.

Диасиэль не мог понять намерений неожиданный гостей. Он лишь пытался восстановить доступ к воздуху, неуверенно хватаясь пальцами за чужую руку.

Неожиданно щёку обдало жаром, а ограничивающие до этого движения руки более не сковывали его. Диасиэль ощутил под собой твёрдую поверхность и мигом поднялся, опираясь на предплечья и локти. Нефилим невольно сощурился и накрыл горящее место ладонью.

Мальком мальчишка заметил, что к вспыльчивому солдату подбежал напарник и одёрнул его, крича и требуя что-то.

— Это не слишком жёстко? — с вызовом спросил Стивен, схватив командира за руку.

Солдат знал что пришлось пережить его напарнику, но он не видел причин так вести себя с ребёнком, который и сдачи-то толком дать не мог, постоять за себя.

Савва вырвался из захвата.

— Завали, — грубо отрезал мужчина, сильно повысив голос. — С какой стати я должен жалеть это чудовище?

Человек не ждал ответа, он прямо сказал, что не собирается уважать мальчишку. Савва грубо ткнул пальцем в нефилима, всё ещё не отошедшего от прошлого удара.

— Он ребёнок, — без сомнения произнёс Стивен, намереваясь защитить молодое существо.

Парень со шрамом был младше командира и не так опытен. Однако, в отличие от своих более опытных товарищей, он сохранил чувства достоинства и сочувствия.

— Неужели? — с вызовом спросил Савва, намекая напарнику на собственные грехи. — А тот друг, которого ты пришил, тоже был ребёнком?

Человек со шрамом умерил пыл. Он отступил, не в силах спорить с таким заявлением.

Стивен всё ещё не понимал, какой черт дёрнул его сдвинуть лезвие ножа вперёд. Почему чувство совести не заиграло, не заставило его помочь раненому другу.

— Ты прикончил его, — напомнил Савва, продолжая упрекать напарника. — Стив, это всё — порочная шваль, и не более того.

Командир снова указал на нефилима. Мужчина хотел упрекнуть напарника за убийство ребёнка, но вместе с тем он понимал, что тот человек мог быть врагом. В их время сложно отличить союзников от противников, кто знает какая мразь скрывается под маской добродушия.

Стив отступил. Он сдался.