Стыд

– Хорошо, – кивнула я.

Мы пошли дальше, и с каждым шагом становилось все яснее, что Моти не блефует.

– Как, ты говоришь, зовут жену хаззана?..

– Ну, все. Ты прав. Доволен? – не выдержала я. – Я работаю в доме на Ибн Эзра, но он охраняется, туда не залезть.

Моти растянулся в недоброй улыбке. Мой ответ его более чем удовлетворял.

– Помогу тебе перетащить кровать обратно в детскую, – радостно сообщил он и помахал на прощание.

7

Все люди на свете меня ненавидели. Если можно было бы добровольно забыть один день из жизни, меня бы не долго терзали муки выбора.

Хаи не было дома весь день. Зато был Шауль. Целый день он бесцельно шатался по дому: проверял маркировку на продуктах в холодильнике, поменял батарейки в пульте от кондиционера, хотя работал он исправно, пять часов в сумме сидел на диване, уткнувшись в ноутбук, и назойливо следил за моей готовкой. И конечно же все это время он висел на телефоне, ведя переговоры то с одним, то с другим, кошмаря меня арабским рингтоном, от которого я каждый раз подскакивала и рисковала резануть себе по пальцу вместо цуккини. Когда же он, наконец переделав все свои важные дела, добрался до коробки с лекарствами, я вспомнила про просьбу господина Хадад.

– С чего бы Арье поручил следить за приемом лекарств необразованной хасидке? – съехидничал Шауль, запуская в мусорку просроченный анальгетик.

– О, не переживайте, с этим я справлюсь. Нас как раз учат считать до четырех, – кивнув на список препаратов, я скинула цуккини на сковородку. Масло зашипело, заглушая тяжелый вздох. Шауль тактически пропустил ход.

– О чем-нибудь еще просил?

– Вроде бы нет.

– Вроде бы? – переспросил мужчина, пробежался по мне оценивающим взглядом и отстраненно добавил. – Хочешь дружеский совет?

Предположив, что речь пойдет о моем "религиозном" внешнем виде, я воинственно выпрямилась и отложила кухонный нож, чтобы не применить его не по назначению. Шауль прекратил ревизию коробки.

– Не стоит тебе особо, ну знаешь, идти с ним на контакт, – мужчина замялся, пытаясь сформулировать мысль, – Ты импонируешь ему тем, что тебя не видно и не слышно. Пусть так и остается. Арье уверен, что религиозные не склонны трепаться и лезть не в свое дело. Не рушь его картину мира, если хочешь тут задержаться.

Я озадачилась. Он явно не знаком с Рамат-Шемер.

– Мне нужно было отказаться?

Шауль покачал головой.

– Нет, я не об этом. Просто чем меньше ты сливаешься с интерьером, чем ближе к Хае, тем сильнее Арье будет тобой интересоваться. Поверь, это не то внимание, которое тебе понравится. Пусть думает, что поддержание порядка в доме – твой максимум.

Шауль загадочно склонил голову перед шкафчиком, помолчал.

– Мда. Это все, – подытожил он, закинул коробку в ящик и вернулся за ноутбук.

Усталость, накопившаяся из-за событий, висела тяжелым грузом на ноющих конечностях. Приближение Шаббата, как бальзам на душу, успокаивало и не давало растечься изнеможенной массой по тротуару. Осталось пережить этот вечер и еще полдня. И все. И утро субботы я увижу во сне.

Дорога домой в лучах заката смотрелась картиной, написанной масляными красками – улицы наполнились новыми тонами и объемами. Обычно я заставала закат в Верхнем районе, встречала его в стеклянном доме, когда на мебели в белой гостиной отражались все цвета солнца. Но в этот вечер, отпросившись пораньше ради встречи, я спускалась вниз по улице, ловя лицом легкие остывающие потоки воздуха.

Проходя вдоль старого парка, я заметила мужчину у моего поворота, вертящего головой по сторонам. Я замедлилась и присмотрелась. Скорее всего местный – одет традиционно, вместо сюртука черный пиджак. В руках телефон, в котором он что-то усердно ищет. Мужчина увидел меня, поправил пальцем очки.

– Вы мое благословение, госпожа Гликман.

Старательно скрывая свое смятение, я подошла ближе, параллельно вспоминая, откуда этот мужчина может меня знать, и, слава Всевышнему, вспомнила.

– Добрый вечер. Госпожа Гликман – моя тетя. Моя фамилия Лабат, – прокручивая в голове все знакомые мужские имена, вежливо поправила своего потенциального мужа.

– Надеюсь, вы простите мне эту оплошность, – ответил он виновато. – В любом случае, госпожа Лабат, без вашей помощи я ни за что не отыщу вход.

Я смущенно кивнула, все еще надеясь вспомнить, как его зовут, но звенящая пустота в голове противилась правилам этикета.

– Да, конечно. Этот проход ведет прямо к нашей лестнице, – сказала я, заполняя неловкую паузу. – Мы предполагали, что вы освободитесь позже. Но тетя все равно должна быть дома.

– Решил уйти с работы пораньше, и, видимо, Всевышний одобряет мое решение, раз я встретил вас.

Мы шли не спеша, не глядя друг на друга, и неизбежное молчание заставляло меня нервничать еще больше, чем в день нашего знакомства. Молодой господин скорее всего ощущал нечто подобное, поэтому пару раз кидал ненавязчивые фразы о теплом вечере, будто не каждый вечер в это время года можно назвать теплым. Вспомнилось, как пару дней назад по этой же дороге мы шли с Хаей и я гадала, что еще может взбрести в ее нездоровую голову. Волнение, почти приятное и абсолютно точно будоражащее. Когда она рядом, мои ощущения словно становятся ярче, насыщеннее. Словно все вокруг я пропускаю через себя, и чувства, интенсивные и разноцветные, окрашивают разум, как лучи солнца мебель в белой гостиной. С ней все другое.

Входная дверь, к моей большой радости, вернулась на свое законное место. Я указала на нее взглядом, когда мы остановились у лестницы.

– Мы живем здесь.

По моему спутнику было заметно, что после моих слов он начал переживать куда сильнее.

– Может, мне подождать здесь пару минут, чтобы господин Гликман не решил, что я встречаюсь с его сестрой без его ведома.

Я на сто процентов была уверена, что Моти не только не разгневается от нашей совместной прогулки, но и вовсе не поймет, что в доме присутствует посторонний человек, пока Мойра не напомнит ему поздороваться. Тем не менее предложение молодого господина было правильным – так у тети появится дополнительное время, чтобы придать детям человеческий облик – поэтому я согласилась.

Господин Йоэль был старше, чем я запомнила. Ему было почти тридцать два. Невысокий и чуть полноватый от сидячей работы он выглядел нейтрально. Мягкие черты его круглого лица и светло-коричневая борода не бросались в глаза, и можно было бы назвать его совсем неприметным, если бы не крупные очки, которые он постоянно поправлял, и не его неожиданно приятная манера речи. Говорил он размеренно и открыто, как преподаватель, хотя не скрывал, что волнуется. Голос звучал ровно и достаточно громко, а в интонациях не было ни капли презрения и высокомерия, которые обычно промелькивали в голосах соседей, когда разговор заходил о Гликманах.

Было забавно наблюдать, как своими речами Йоэль гипнотизирует Мойру. В каждом ее одобрительном кивке слышалось негласное: "Да-да, она выйдет за тебя замуж, забирай ее хоть сегодня". Меня все это по-доброму веселило.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.