Страница 24 из 28
Будто я флиртую с ним.
С драконом из другого мира. Бред же!
Но почему же мне так хочется услышать его положительный ответ? Настолько сильно, что даже руки мелко задрожали от этого желания!.. Что это, я схожу с ума?
– Не дам, – глядя мне прямо в глаза, подтвердил дракон уверенно.
У меня снова перехватило дыхание. Просто это было так… невероятно. И в груди что-то защекотало…
– Хорошо, – прошептала я, запоздало осознав, что вновь попала в плен его золотисто-чёрных глаз.
Можно ли тонуть в чьих-то глазах? Я только что поняла, что можно. Очень даже. И если из воды ещё можно выплыть, то тут – никаких шансов.
В этот раз Садхор отвернулся сам. С трудом удержав полный облегчения выдох, я коротко перевела снова сбившееся дыхание, кое-как привела в порядок мысли и…
– Идёмте, – велел дракон и первым зашагал вниз по лестнице.
Мне не осталось ничего иного, кроме как поспешить следом.
До кухни мы шли в полном молчании. Миновали ещё три этажа, затем длинный просторный коридор с портретами в золотых рамах, затем вышли в какой-то большой, залитый светом зал… И вот там я остановилась прямо на пороге, потрясённо оглядывая то, что видела, но во что могла поверить с большим трудом.
Здесь были вышитые полотна. Огромные, метров пять в длину, висящие на стенах на специальных массивных креплениях. Штук двадцать этих полотен, и на всех были чётко вышитые люди в красочных одеяниях и различных сюжетах.
И все они были живыми. Я не знаю, как сказать иначе, ведь по логике картины не могут быть живыми… но эти были. Они все шевелились. И все одновременно отреагировали на наше появление.
Удивительно прекрасная девушка на первом полотне слева, что сразу привлекла моё внимание, да и в целом заметно выделялась на фоне всех остальных, улыбнулась при виде правителя драконов – тепло, по-доброму, с любовью. Подняла изящную ладонь в белой полупрозрачной перчатке и с золотым браслетом на тонком запястье, коснулась затянутой светло-бежевой тканью с россыпью бисера груди прямо напротив сердца и улыбнулась чуть шире. В золотистых глазах с нормальным чёрным зрачком плескалось столько нежности, что больно стало даже мне.
Это была добрая боль, приятная и в целом такая, после которой хочется бросить всё и уехать туда, где тебе всегда рады и где тебя всегда ждут любимые люди – домой. И мне в этот момент так невыносимо сильно захотелось вернуться домой, в нашу старенькую родительскую квартирку со шторами, что мама сама шила, и цветами на балконе, что они с папой вместе выращивают вот уже несколько лет… Это чувство, это желание было сильнее меня, и прямо сейчас оно с каждым мгновением всё сильнее сжимало грудь…
А затем прекрасная девушка повернула голову в мою сторону. Она была удивительна – вся, полностью, до последнего чёрного волоска, что были аккуратно собраны у висков в хитрые косы и спускались прямой длинной копной по спине до самой талии.
Девушка сидела на вырезанной каким-то мастером прямо из камня скамье, окруженная тысячами цветущих ярких цветов. Цветы были везде – ближайшие детально вышитые, передающие даже странноватое, но завораживающее сияние, дальние были просто пятнами, но тоже каким-то образом очень красивыми… А ещё на нежной незнакомке было светло-бежевое платье с длинной юбкой, сквозь которую угадывался силуэт острых колен и изящных ножек.
Она была прекрасна. Прекраснее всех, кого я когда-либо видела. Плавные, но выразительные черты лица, внимательные золотые глаза, улыбка на губах, полупрозрачная светло-розовая кожа, изящество и величественность в каждом движении…
И вот это живое чудо, повернув голову, внимательно посмотрело на меня, а потом вдруг неожиданно улыбнулось. Так по-доброму, так…
– Это ваша мама? – Догадалась я.
Это было очевидно. Они были слишком похожи, пусть в Садхоре и не было такой притягательной нежности. Они были похожи как-то неуловимо, но ощутимо, и, присмотревшись внимательнее, я смогла уловить это сходство в тёмном оттенке волос, в контуре верхней губы, что у обоих была меньше нижней, в золоте таких разных, но таких похожих глаз…
– Да, – сухо подтвердил мужчина и пошёл дальше, не глядя по сторонам, откуда на него со всех полотен смотрели… родственники.
Я точно поняла это, потому что все они были похожи друг на друга. Мужчины суровые, величественные, смуглокожие, черноволосые и с золотыми зрачками в чёрных глазах, женщины – изящные, хрупкие, но всё равно тоже величественные, и тоже с золотом в глазах и чернотой в волосах.
И как-то неожиданно для себя я, пытаясь поспеть за широким шагом правителя, поняла:
– Это ваш род, верно?
Ответа не последовало. По крайней мере, от идущего впереди дракона, а вот с полотен на меня посмотрели как-то странно… Настороженно, вопросительно и вместе с тем немного недовольно… очень недовольно.
– Это теперь и ваш род тоже, – холодно бросил не обернувшийся мужчина. – Вам стоило послушать Арх-Аира и не делать глупостей.
Звучало очень обвинительно, внезапная перемена настроения меня слегка выбила из ощущения спокойствия, вынудив нервно сглотнуть, боязливо оглянуться и с опаской посмотреть на тех, кто теперь был настроен очень и очень враждебно.
Порадовавшись, что это всего лишь полотна, а не настоящие люди, я торопливо догнала дракона и пошла за его спиной, отметив, что шаг он всё же замедлил.
Когда мы, наконец, пришли в кухню, все обитающие там люди лишь взглянули на своего мрачного молчаливого правителя, после чего поспешили удалиться прочь, не забыв выключить всё, что у них тут было на огне.
На посторонившуюся меня взглянуть побоялись, так и ушли, низко опустив головы и ни разу не обернувшись.
А я… мне уже просто всё равно было, поэтому:
– Вы их пугаете, – заметила с деланным безразличием. – Это ненормально.
– Возможно, – как-то странно усмехнулся дракон, проходя вглубь жаркой кухни, а затем указал мне куда-то в сторону: – мыть руки.
Спорить я не стала, послушно прошла к чаше, подставила руки и лишь улыбнулась, когда на ладони полилась тёплая воды, а из глубины чаши на меня с интересом взглянули чьи-то голубые глаза. Я улыбнулась духу воды и услышала тихие слова правителя:
– Иногда держать в страхе полезно.
– И просто, – не удержалась я от такого же тихого замечания.
– И просто, – словно эхо, повторил Садхор, а затем уже нормальным голосом заметил: – Знаете, никто из них не посмел бы возражать мне в том количестве, в каком это делаете вы. Если честно, я сомневаюсь, что кто-нибудь из них вообще рискнул бы мне возражать.
В его голосе не было упрека, даже недовольства не было, лишь какая-то задумчивость… такая смирившаяся с неизбежным задумчивость. Наверно, я именно поэтому, осторожно вытирая руки белым полотенцем, сказала:
– Вокруг вас не бесчувственные бездумные твари, вокруг вас живые люди с собственным мнением, к которому иногда полезно прислушиваться. Вдруг что полезное скажут.
На мою нервную попытку свести всё к шутке стоящий ко мне спиной мужчина лишь грустно хмыкнул.
– Действительно, – скрыть сарказм он даже не попытался.
А я почему-то снова улыбнулась. Даже не знаю, с чем это было связано.
– А что вы собираетесь делать? – Отложив полотенце на край стола, где оно и было, я неловко приблизилась к спине так и не обернувшегося правителя.
Стоять в стороне и ничего не делать мне было неудобно – я хорошо помнила о том, что мы сюда шли, чтобы поесть. Раньше меня бы это порадовало, даже будь мы у меня дома, я бы тоже очень обрадовалась, но местная пища всё ещё отказывалась усваиваться в моём организме, из-за чего последний предпочитал страдать, так что… так что идея в целом мне не очень нравилась.
Дракон ко мне всё же обернулся. Я стояла в двух шагах от него, но даже так пришлось закидывать голову назад, чтобы посмотреть в его лицо, почему-то какое-то устало-грустное, и даже золото в глазах мерцало не так ярко, но всё равно притягательно…
– Накормить вас, – коротко ответил он, поморщился и практически потребовал: – И давай уже без «вы».