Страница 6 из 18
– Расслабься, я не кусаюсь, – улыбается мне преподаватель.
Машина трогается с места. Я пропустила момент, когда преподаватель перешёл на «ты». Видимо, не заметила от волнения. После вчерашнего дня мои нервы натянуты до предела. Я ещё не знаю, что ждёт меня дома. Может быть, Давид не стал звонить мне, но напрямую пожаловался отцу?
Возможно, я просто накручиваю себя, думая о плохом. Но мне чудится, что вслед за машиной Владислава пристраивается чёрный внедорожник.
Владислав ведёт машину и пытается разговорить меня, но я наблюдаю больше за внедорожником, который следует по пятам. Мы заезжаем в химчистку. Я забираю чек. Наверное, на этом можно проститься и разойтись по сторонам с преподавателем. Но он внезапно предлагает выпить кофе.
– Как сказала твоя подруга, я встал прямо на проходе и лишил тебя обеда.
Я соглашаюсь. Мы прогуливаемся пешком до кофейни, расположенной на углу здания. Выбираю место так, чтобы сесть у окна. Чёрный внедорожник нагло паркуется прямиком на тротуаре. Окна затонированы. Я не вижу, кто сидит внутри. Но ничего хорошего я не жду.
С трудом заставляю себя выпить кофе. Владислав Андреевич заказал капуччино и баноффи пай. Я пытаюсь уловить нить разговора, но ёрзаю беспокойно на месте. Владислав Андреевич внезапно накрывает мою руку своей ладонью. Его длинные пальцы поглаживают мои костяшки ласково и едва заметно. Я с удивлением смотрю на то, как он трогает меня. Заглядываю в его глаза, пытаясь понять: подкатывает он ко мне по-настоящему или просто забавляется?
– Кажется, ты торопишься домой?
– Спасибо за десерт, Владислав Андреевич, но меня ждёт отец.
– Мы не на занятиях. Можно просто Владислав или Влад.
Преподаватель растягивает красивые губы в зовущей улыбке. А меня не покидает ощущение, что кто-то пристально наблюдает за мной, видя каждый мой жест, выполненный даже украдкой.
– Я не понимаю, – вспыхиваю под пристальным взглядом Владислава.
– Неужели? Ты красивая девушка, Анжела.
– А вы – мой преподаватель! – возражаю я, почему-то не верю, что я нравлюсь этому молодому мужчине.
– Пока – да. Но я уже попросил перевести меня в другую группу. С нового месяца я не буду считаться твоим преподавателем. Это развяжет мне руки…
С моих губ вырывается изумлённый выдох.
– ВЫ попросили перевести вас на другую группу? Но почему?
– Потому что ты мне нравишься, глупая.
Я начинаю дышать поверхностно и часто от недостатка кислорода. Владислав подаётся немного вперёд. Почти так же вчера ко мне приближался мужчина из клуба – Рустам. На месте тёмно-зелёных глаз Владислава появляются другие глаза тёмно-карие, почти чёрные, затягивающие в бездонную и порочную бездну.
Я отстраняюсь и осторожно освобождаю руку.
– У меня очень строгий отец. Он не разрешает мне встречаться с парнями до окончания учёбы.
– Уверен, он поменяет своё мнение, когда познакомится со мной.
Я едва не давлюсь последними крошками десерта, глядя на уверенное, открытое лицо Владислава.
– Вы шутите?
– На «ты», не забывай. Если тебе нужно вернуться домой, я отвезу тебя. Будет прекрасно, если мы застанем твоего отца дома.
Владислав расплачивается по счёту, поддерживает меня за локоть, хоть в этом нет нужды – на улице не скользко. Но ему просто хочется меня касаться. Когда машина Владислава отъезжает, чёрный внедорожник продолжает следовать за нами. Из-за этого преследования я не могу сосредоточиться на разговоре с мужчиной, хоть он старается выглядеть остроумным и флиртует.
– Спасибо, что подвёз. Пожалуй, мне пора.
– А как же разговор с отцом?
– Он прислал мне сообщение, что вернётся поздно вечером. В другой раз.
– Хорошо.
Влад наклоняется, чтобы помочь мне справиться с застёжкой ремня безопасности. В этом нет никакой нужды, потому что в новом автомобиле всё работает без заминок. Но это лишь повод стать ближе и коснуться губами моей щеками. Большего я не позволяю. Меня не покидает ощущение контроля и наблюдения. Мурашки бегут по коже.
– Увидимся позднее. Я позвоню тебе, – обещает Владислав. Кажется, он немного расстроен, что я не позволила ему себя поцеловать. Но я пока вообще не знаю, как реагировать на его ухаживания.
– Дать тебе свой номер?
– У меня есть, – показывает телефон. – Узнал в деканате. До скорого.
Я выбираюсь из автомобиля. Стараюсь не бежать несколько метров до калитки двора. Спину прожигает пристальным взглядом, от которого не получается убежать или спрятаться.
Через час, сидя дома, я осторожно выглядываю в окно. Чёрный внедорожник припаркован возле забора дома.
Я испуганно дёргаюсь в сторону и сползаю вниз по стене. Почему-то зная: в этом замешан мужчина, пожелавший меня себе…
Глава 5
Отец возвращается поздним вечером. Я привычно отправляюсь на кухню, чтобы разогреть ему ужин. Но он останавливает меня нервным жестом.
– Я не голоден. Убери со стола всё лишнее. Достань выпить.
Я без промедления убираю столовые приборы и тарелки. Я научилась не перечить отцу и не навязывать своё мнение. Я молча нарезаю тонкими дольками лимон, раскладывая красивым веером на тарелке. Присоединяю к тарелке с лимоном бутылку элитного коньяка и рюмку.
– Одну?
– Я не жду гостей, Анжела! – нервно отзывается отец. – Одну, разумеется!
Первую стопку он опрокидывает махом, даже не поморщившись. Потом отец грузно садится за стол, растирая усталое лицо. Он выглядит опустошённым, словно из него вытянули все жизненные силы.
Я ждала появления отца дома и одновременно боялась разговора с ним. Раньше я бы ни одной секунды не сомневалась и сразу рассказала об инциденте отцу. Но с той поры безграничного доверия утекло немало воды. Я оказалась не родной дочерью. По сути, он мне не отец, но отчим. Но я всё ещё не могу с этим смириться. Я до сих пор сильно скучаю по безоблачным временам. Отец переживал по малейшим пустякам и всегда рьяно защищал меня.
Так было раньше, но времена меняются. Мама обманывала его половину жизни, и отец не смог простить ей предательства. А я – как живое напоминание обмана и измены. Отец уже не бросится на защиту «своей доченьки».
Я не решаюсь начать разговор. Я думала, что Давид всё рассказал отцу. Ждала, что с самого порога отец начнёт упрекать меня или допрашивать обо всех неприглядных подробностях. Но он ни слова не сказал мне о клубе. Значит, Давид промолчал.
Можно радоваться? Или ещё рано?
Я могу и сама промолчать о том, что случилось. Но я не смогу больше работать в клубе, отец рано или поздно спросит, почему я не появляюсь на работе. В таком случае ложь вскроется позднее. Отец будет недоволен ещё больше за то, что я солгала и умолчала.
Нужно рассказать ему обо всём. Я набираю полные лёгкие воздуха, чтобы начать разговор. Но в этот момент раздаётся громкий рингтон на телефоне отца. Он достаёт его из кармана брюк и опускает на стол экраном вниз. Отец даже не смотрит, кто ему звонит, отталкивает телефон, как можно дальше от себя.
– Это кредиторы? – осторожно интересуюсь я.
– Не твоё дело. Иди к себе! – повышает голос отец. – Не путайся под ногами!
Лицо отца приобретает свекольный оттенок, когда он смотрит на меня исподлобья со злобой.
– Ты так похожа на мать! Жаль, что я не могу плюнуть этой лживой твари в лицо! – шипит он и щедро наливает себе спиртное. – Пошла вон!
Я медленно иду на выход из кухни. Я планировала поговорить с отцом. Но сейчас у него не самое лучшее состояние. Хорошего разговора не получится. Нужно немного подождать, выбрать удачный момент и только потом попытаться завести беседу.
Я скрываюсь в своей комнате. Но уснуть не получается. Я прислушиваюсь к каждому шороху – к шёпоту веток деревьев за окном, к тяжёлым шагам отца, к его разговорам. Он до сих пор сидит на кухне. От кухни до спальни довольно приличное расстояние, но я хорошо слышу, как отец то бранится матом, то просит подождать ещё немного, чтобы расплатиться по всем долгам.