Сотник Лонгин

– Царь? Машиах? Царь Иудейский? – послышались взволнованные голоса в толпе. Старец, до сих пор долго и красиво говоривший, на сей раз не нашел, что ответить, и поспешно, стуча своим посохом, покинул колоннаду, поднялся по ступенькам и скрылся во внутреннем дворе Храма. Когда он вернулся назад в сопровождении нескольких священников и толпы левитов, в притворе Соломоновом было пусто…

***

Вскоре после ухода старика внезапно появились люди, опоясанные мечами, и толпа, обступившая персидских магов, в страхе разбежалась. Вперед выступил командир воинского отряда, который сказал по-арамейски:

– Царь желает вас видеть. Прошу пройти с нами.

Персы были напуганы появлением вооруженных людей и, взяв свои вещи, молча повиновались. Под конвоем они пересекли всю белокаменную площадь, минуя стены Храма, и через западную обнесенную колоннами галерею вышли к арочному мосту, перекинутому через долину Тиропион. Внизу шумела кривая торговая улица, сплошь испещренная лавками и базарами. Воины шли скорым шагом, и старик Хушедарбыл вынужден идти им под стать, но на мосту он остановился, чтобы перевести дух, и стоял, держась за каменные перила.

– Пошевеливайся, – гневно прикрикнул на него воин из конвоя, потрясая своим копьем.

– Этот человек достоин уважения, – выступил вперед Азербад. – Дайте ему отдышаться и замедлите ход, иначе мы не пойдем с вами.

Командир воинского отряда криво усмехнулся:

– Хорошо. Мы пойдем достаточно медленно.

– Все в порядке, – бледно улыбнулся Хушедар и зашагал дальше, стараясь не отставать. Вскоре они перешли на соседний холм, где располагался Верхний город Ерушалаима. Впереди возвышались три высокие красивые башни, построенные Иродом в память о самых близких ему людях: брате Фазаэле, друге Гиппике и любимой жене Мариамне, казненной по его приказу…

Повсюду у подозрительного царя были свои люди, которые доносили ему обо всем, что происходит в городе. Шпион Ирода затесался и в толпе, которая слушала проповедь в притворе Соломоновом, а потому весть о появлении иноземцев, расспрашивающих о новом царе Иудейском, вскоре долетела до царского дворца.

Тем временем, персы прошли через площадь Ксиста, – огромную крытую колоннаду, где по замыслу Ирода, как в греческом гимнасии, должны были упражняться обнаженные иудейские юноши, – миновали пустующий дворец Хасмонеев и здание иудейского Совета и достигли крепостной стены, за которой укрылся от народа доживающий свои последние дни гниющий изнутри царь.

Гостей из Парфии Ирод принимал в одном из многочисленных залов своего дворца, – в крытой колоннаде, увенчанной куполом из прозрачного стекла и окруженной восхитительным садом, в котором было множество арыков, где по камешкам текли ручейки. Ирод возлежал на золотом ложе, будучи в белоснежном виссоне, который закрывал изъеденное язвами обрюзгшее тело старого царя. Рядом с ним сидела молодая женщина, одетая в платье из полупрозрачной египетской материи, – одна из наложниц Ирода, которая играла на позолоченной арфе. Он слушал ее сладкоголосое пение и, казалось, не замечал присутствия посторонних людей. Четверть часа персидские маги стояли в нерешительности, не зная, как повести себя, чтобы не навлечь гнева одного из сильных мира сего. Наконец, Азербад не выдержал и первым подал голос:

– Марэ (арам. ‘Господин’), – сказал он. – Мы пришли издалека. Среди нас есть старец, он устал. Скажи, зачем ты позвал нас?

Музыка затихла. Царь поднял свой взор, в котором блеснул огонек ярости, но вдруг его лицо скривилось в притворной улыбке.

– Добро пожаловать в Ерушалаим, – сказал он, разглядывая гостей острыми глазками. – Я слышал, вы пришли из Парфии. Как здоровье у царя царей?

– Господин, – заговорил Заотар, – я главный жрец храма Огня, что находится в Вавилоне. И сюда нас привели не какие-нибудь мирские дела, а только знамение, которое было свыше.

– Какое знамение? – безучастно осведомился Ирод, переведя свой взор на полуобнаженную наложницу.

– Звезда, которая однажды появилась на востоке, возвестив о рождении нового царя, – вмешался в разговор Азербад.

– Когда это случилось? – спокойным голосом проговорил Ирод, не глядя на него.

– Звезда, – покосился на Азербада Заотар, – появилась накануне первого дня нового года по нашему календарю. С тех пор прошло три месяца.

В этот миг в колоннаду вошел царский слуга, который с поклоном передал Ироду какой-то свиток. Тот, развернув его, прочел написанное, улыбнулся и проговорил уже веселым голосом:

– Персидские маги, значит. Гостям в моей стране завсегда рады. Прошу вас – проходите к столу и убедитесь в моем гостеприимстве.

Персы переглянулись. Азербад отважно проговорил:

– Господин, не прогневайся на мои слова, но…нет времени у нас на пиры. Нам бы найти Царя, который родился в Иудейской земле, дабы поклониться ему, и тотчас без промедления вернуться в свои родные края.

Ирод рассмеялся:

– Да, вижу, вы сыты. Ну что ж, на нет и суда нет… Что ж вы сразу ко мне не пришли? Зачем смущали мой народ в Храме?

Хушедар сдержанно молчал, не ожидая ничего хорошего. Заотар задрожал как осиновый лист, подумав: «Ежели прикажет казнить нас?» Один Азербад смело глядел в глаза царю.

– Господин, – сказал он. – Ты знаешь, где найти нам Царя новорожденного?

– Знаю, – изменился в лице Ирод и на иврите процитировал пророка Михея: «И ты, Бейт Лехем, Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне тот, который должен быть Владыкою в Израиле и чье происхождение из начала, от дней вечных».

– Поясни, Государь, что это значит? – спросил Азербад.

– Мессия, – по-арамейски сказал Ирод, – Которого ждет мой народ, должен прийти из Бейт-Лехема, селения в семи милях к югу от Ерушалаима. Как ожидается, Он будет отпрыском древнего царя Давида, а потому пророки называют Его Отраслью или даже ветвью – Н(о)еЦеР на иврите.

– Спасибо, государь, – проговорил обрадованный Азербад. – Прости, что сразу не пришли к тебе. Позволь нам удалиться.

– Ступайте, гости парфянские, – осклабился Ирод. – Когда найдете того, кого ищете, поклонитесь ему и от меня…

***

Персидские маги вышли из покоев царского чертога, когда наступили сумерки и на небе появились первые звезды. Азербад взглянул на южный край неба, в ту сторону, где лежало селение Бейт-Лехем, и воскликнул от радости:

– Смотрите. Да это же она!

Заотар и Хушедар взглянули в указанном направлении и увидели там яркую сияющую звезду.

– Ты хочешь сказать, что это та самая звезда, которая была на востоке? – недоверчиво усмехнулся Заотар. – С чего ты взял, что это она?

– Да, говорю же вам – это она, – упрямо стоял на своем Азербад. – Она указывает нам путь. Значит, нельзя медлить. Идемте. Это место в двух часах пути отсюда. Осталось совсем немного.

Заотар хотел вспылить, разразиться гневным криком, пролить всю мощь своей ярости на этого «несносного юнца, который берет на себя слишком много и совсем не уважает старших», но, взглянув на Хушедара, при виде его доброй и всепрощающей улыбки лишь вздохнул и был вынужден согласиться. Они снова двинулись в путь, но вскоре оказалось, что прежняя усталость исчезла как мираж в пустыне, как будто ее и не было вовсе. Откуда-то эти люди, которые больше двух месяцев провели в дороге, почерпнули новые силы и достигли Бейт-Лехема, родного селения царя Давида, менее чем за два часа.

Полная луна освещала путь персидским магам. Они весело, с воодушевлением шли к своей цели и так увлеченно разговаривали на авестийском языке, что не замечали незнакомца, который издали следовал за ними, – это был человек, посланный Иродом…

В Бейт-Лехем они вошли уже за полночь и были встречены дружным лаем всех местных пастушеских собак.

– Теперь нам куда? – доверчиво спросил Заотар у Азербада. Юноша, взглянув на путеводную звезду, стукнул в дверь первого попавшегося дома.