Одержимость Беса

Умею я изображать добродетеля, когда мне это нужно. И этот человек не должен даже заподозрить неладное в моих мотивах. Я сам же до него донес, что в силу занимаемого положения мне нужна просто картинка рядом. Меня уже задолбали вопросом, когда же я остепенюсь. И всем срать, что я итак не веду разгульный образ жизни. Ну трахаю баб, когда яйца уже напряжения не выдерживают. А так не лезу в каждую камеру и не попадаю в сводки новостей.

– Поехали, – дергаю куклу к себе, отрывая от маминой юбки, – нам пора. Прошу простить.

Иванова-старшая только понимающе улыбается.

Нет больше сил терпеть присутствие этой девчонки рядом. Только и представляю, как приедем в мой дом и я ее наконец отымею, как захочу.

– Куда вы меня тащите? – шипит кукла, вырывая руку из захвата.

– Не дергайся, больнее будет. Мы едем в твой новый дом, кукла, – отыскиваю взглядом припаркованный «Мерс» и бесцеремонно запихиваю куклу на переднее сиденье.

Она что-то верещит от возмущения, а я только блокирую дверь. А то выпрыгнет еще, а у меня вот вообще желания ее отлавливать нет никакого. Итак чуть голову не открутил в тот раз, когда свалила. Еще одного раза я ей тупо не прощу.

Сажусь за руль и ощущаю, как синие глаза пытаются меня просверлить.

– Если ты пытаешься убить меня взглядом, то у тебя так себе получается, – настроение улучшается, доходит, наконец, что я провернул с этой семейкой.– Потренируйся еще.

Девчонка фыркает и отворачивается.

– Я вообще не понимаю, зачем вам этот цирк? Неужели нельзя было просто так помочь отцу? – ее голос вспарывает кожу, проникает в каждую клеточку.

– Можно не выкать, я не обижусь. Приятно, конечно, что ты понимаешь своей прекрасной головкой, кто тут главный. Но обойдемся без выканья, – говорю ровным голосом, хоть внутренности рвет от близости с ней.– На людях ты обязана изображать счастливую супругу. Для всех у нас с тобой счастливый брак. Это понятно?

– Может, тебя еще любимым называть? – ехидный голосок действует как красная тряпка на быка.

Вжимаю педаль тормоза, и кукла в последний момент упирается рукой в панель, едва не встретившись с ней носом.

Запускаю пальцы в аккуратную прическу и дергаю на себя. Вплотную, чтоб увидеть размер страха в этих крышесносных глазах. И я это вижу. Внутренний зверь удовлетворенно ворчит, скалит зубы и виляет хвостом.

Кукла перестает дышать, неотрывно смотря в мои глаза. И уже за это я готов перетащить ее на колени и войти одним рывком.

– Надо будет, – шиплю в губы, заставляя себя не думать о том, что она скоро будет делать этими губами, – будешь и любимым называть, и на коленях ползать. И удовлетворять по первому требованию. Ты теперь моя, и папочка тебя не спасет. Сам согласился на все ради выгоды.

Ощущаю, как она дергается, а в глазах скапливаются слезы. Но кукла держится.

– Я не просилась к тебе в жены, – ее голос разрезает миллиметры между нами.

А я вспоминаю наш поцелуй. Черт, как же невовремя я его вспоминаю. Еще немного – и член в штанах задымится от желания. Он уже уперся в шов брюк. Сука!

Отталкиваю куклу и рву с места. Быстрее добраться до дома и показать этой кукле, что со мной шутить нельзя.

Впечатываю куклу в стену, едва мы переступаем порог загородного дома. Желание запереть ее подальше от чужих глаз выбивает почву из под ног. С чего вдруг?

Она упирается крохотными ладонями в грудь, и я вижу, насколько девчонка маленькая. Глаза застилает кровавая пелена, стоит только представить, что она крохотная везде.

– Отпусти, – задыхается кукла и трепыхается в моих руках.

А я не могу…да и не хочу. Если не трахну ее, взорвусь к херам. Хватаю за тонкую шею: сжать немного – и я сломаю ее. Притягиваю к себе и впиваюсь в ее губы.

Сердце грохает в груди и замирает. Сладкая, как нектар, губы мягкие, хочется вгрызаться в них без перерыва.

Кукла что-то пищит в знак протеста, но я только сильнее вжимаюсь стояком в низ живота. Дергаю платье и слышу характерный треск. Зверь победно рычит, хоть Саша еще и упирается. Она не отвечает, только дрожит в руках.

Ощущаю каждый спазм ее тела и уже не могу дождаться, когда она так от оргазма задрожит. Рычу, прикусывая тонкую кожу на шее. Кукла выгибается навстречу и всхлипывает.

– Не надо, – ее шепот пролетает мимо ушей, – пожалуйста, остановись.

Да даже если бы и мог, не остановился. Но не могу, она как наркотик. Бьет кайфом наотмашь и даже очухаться не дает.

– Хочу, б***ь. И возьму… – единственное, что могу выдавить из себя.– Да что за херня на тебе надета?– руки путаются в бесконечной ткани подола.

Наконец, ощущаю кружево трусиков, но и они не задерживаются на ней надолго. Кукла вскрикивает, когда я одним рывком рву эту тряпочку. Провожу пальцем по влажным складочкам и усмехаюсь. Хочет, а ведет себя как гребаная целка.

– Ну хочешь же. Че ломаешься? – прикусываю мочку и тянусь к ширинке.

В задницу кровать! Я просто не дотерплю. Нагну на лестнице и вгоню член по самые яйца.

Игнорирую звонок мобильного. Возвращаюсь к губам куклы, погружаюсь языком во влажный и горячий рот. Кукла снова выгибается и тихо стонет.

Слышу рингтон на Дана, но и его игнорирую. Да пошли все в жопу! У меня брачная ночь.

– Гордей, – девчонка начинает колотить по груди, – телефон. Ответь.

Возвращаюсь в реальность. Мы все еще стоим в коридоре. Свадебное платье похоже на тряпку половую. Болтается на поясе. Испуг в синих глазах, и не затыкающийся телефон.

Зло рычу, и кукла сжимается от страха. По лицу текут слезы. Хорошая актриса, ниче не скажешь.

– Да!– ору в трубку, не отпуская куклу.– Че тебе надо?

– Бес, у нас проблемы. Несчастный случай в Калуге на заводе, – голос Дана звучит непривычно напряженно.

До меня с трудом доходит смысл сказанного.

– Че стряслось? – голос хрипит, и приходится откашляться.

– Обвал крыши в цехе, – сердце грохается вниз, – я уже предупредил летчиков. Через двадцать минут готовы вылетать.

– Еду.

Сбрасываю звонок и вижу, как облегченно выдыхает кукла. Как расслабляется ее тело.

Сжимаю пальцы на тонкой шее и приближаюсь к лицу. Ее глаза распахиваются от испуга.

– Только попробуй мне рога наставить с кем-то из своих предыдущих ебырей. Убью.

Глава 8

Саша

Я падаю на колени, как только за внушительной фигурой Гордея захлопывается дверь. Что это было? Тело словно жаром опалено. Каждая клеточка дрожит от неудовлетворенности.

Да как? Он же как варвар накинулся. Как зверь какой-то разорвал платье. Пропускаю сквозь пальцы разорванные лохмотья и прикусываю итак истерзанные до крови губы. Между ног мучительно пульсирует. В том месте, куда успел проникнуть палец Гордея.

Закусываю костяшку пальца, чтобы не завыть от прострелившей грудь боли. Куда я вляпалась? Гордей точно не из тех, кто отступает, и он не будет спрашивать, хочу ли я нашей близости.

На ослабевших ногах плетусь в комнату, где была в прошлый раз. С удивлением вижу, что мои вещи уже аккуратно разложены, и мысленно благодарю человека, который сделал эту работу за меня.

Скидываю лохмотья, морщусь от болезненного ощущения на бедре. Замечаю тонкую красную полоску и горько усмехаюсь от воспоминания, как этот зверина разорвал трусики.

Прохожу в ванную и окидываю себя взглядом. Внешне ничего не изменилось, но в то же время изменилась целая жизнь. В ушах звенят наполненные желчью слова Гордея про верность, и с губ снова слетает смешок. Бред какой.

Надо срочно отвлечься. И ванная – отличный способ успокоить разгоряченное тело. Валюсь без сил, радуясь тому, что в постели одна.

Не замечаю, как пролетает неделя. Я знакомлюсь с помощницей по дому и стараюсь не думать про возвращение Гордея. К чему травить себя заранее? Я привыкла решать проблемы по мере поступления. Моей радости нет предела, когда на второй день пребывания я нахожу библиотеку и погружаюсь в чтение.

Лилия Петровна часто ворчит, что за своими книжками я даже поесть забываю. Из ее разговоров узнаю, что она живет через улицу. Мужа нет, и помощь Гордею отвлекает ее от скуки.