Цветочница и птицелов

Судьба правителя Верании доподлинно неизвестна. Многие верят, что с верными соратниками он спрятался в лесах и ещё долго боролся с врагами. Память о герцоге Якобе жива по сей день.

1.

Давным-давно жил в городе Штеттин герцог Одо, правитель Померании. Красивый и богатый, а ещё сильный и справедливый. О его подвигах и благодеяниях слагали легенды. Народ считал Одо самым лучшим правителем на свете. И имелось при герцоге большое войско, в котором служили два друга – рыцари Верт и Тимму. Оба родом из Кошлина, маленького городка на востоке провинции. Родители друзей, добрые соседи, всю жизнь прожили между собой в мире и согласии. Их вместе забрал страшный мор, который лет десять назад свирепствовал на Балтии, а Верт и Тимму после этого подались на военную службу. Потом во время кровавых сражений и в тяжёлых походах друзья не раз выручали друг друга так, что другие считали их родными братьями.

Верт был на два года старше Тимму и среди рыцарей пользовался уважением за смелость и честность. В боях он не прятался за спины товарищей, потому имел ранения, которыми гордился как наградами. Во время кровавых баталий Верт всегда находился рядом с герцогом, вёл себя уверенно и находчиво, ревностно следовал рыцарской присяге. Только герцог Одо не обращал на рыцаря Верта никакого внимания. Это было удивительно ещё потому, что Верт обладал запоминающейся внешностью – красивым открытым лицом, высоким ростом и элегантностью. И в отличие от Тимму, коренастого и небольшого, имелось в нём нечто аристократическое, хотя оба друга были простого происхождения. Год проходил за годом, а Верт служил самым обычным рядовым воином. При своей отваге, сообразительности и хорошей военной выучке, Верт оставался бедным рыцарем, без чинов и денег. Единственным, кто его понимал и сочувствовал, был Тимму.

Верт боготворил правителя, безмерно любимого померанским народом. Только вот не везло стране. Несчастье одно за другим обрушивалось на Померанию. Страшное наводнение, мор, неурожаи, нападения воинственных соседей преследовали страну. И кто знает, что случилось бы с ней, не будь такого мудрого правителя, герцога Одо, твёрдой рукой спасавшего своё невезучее государство от тяжёлых напастей и злых недругов, которые множились при его правлении год от года.

Вот и в те дни в померанском воинстве случилось страшное предательство. Враги подкупили самых близких к герцогу людей, и те задумали заговор. Главным изменником оказался приближённый к герцогу командир рыцарского воинства Джерт. Некогда удачливый воин, сделавший блестящую карьеру, уважаемый по всей Померании и особенно среди рыцарства, оказался коварным предателем. Прошёл слух, что хитрый заговорщик из корысти, за деньги, помогал язычникам-пруссам, хотя прежде среди рыцарей считался истовым христианином, абсолютным аскетом. На людях, во время вечерних служб в базилике Святого Якуба, куда собиралась вся знать герцогства, Джерт ревностно предавался молитвам, а в действительности оказался вероломным христопродавцем. Вероятно, умело притворялся. Предателя схватили перед тем, как он намеревался убить герцога Одо, чтобы лишить Померанию своего главного защитника.

Когда Джерта обвинили в измене, то заключили в штеттинскую крепость, где подвергли страшным нечеловеческим мукам. Во время допросов отступник выдал имена своих сообщников, среди которых оказалось немало уважаемых в воинстве рыцарей. Их всех арестовали, и, по-видимому, изменников также ожидала незавидная участь. Перед смертью командир Джерт принародно признал все свои грехи и покаялся в подлых преступлениях, совершённых против страны и власти, только это не спасло предателя от справедливого гнева герцога Одо, некогда всеми любимого воина колесовали. Когда на глазах восторженной публики предателю железным ломом разбивали кости, а затем его тело привязывали к большому колесу и устанавливали колесо на шест, он ревел от ужаса и боли, так что крик слышался во всех частях города. В назидание всем неверным и малодушным.

Лёжа лицом вверх, смотря на небо, Джерт умирал долго. На окровавленное тело опустились чёрные вороны, которые клевали несчастного, завершая мучительную экзекуцию…

На следующий день после этой знаменательной экзекуции командование отправило Верта с важным донесением в крепость Колберг. Хорошо знакомая дорога не предвещала Верту никаких неожиданностей. И все же рыцарь столкнулся с небольшим препятствием, когда предстояло перебраться на другой берег небольшой речушки, протекавшей посреди густого леса. Резвый конь не боялся воды и легко перешёл речку вброд. Но на противоположном берегу реки, на небольшом песчаном откосе, рыцарь Верт увидел немощного старика. По всей видимости, он тоже хотел перейти на другой берег, но не мог сделать это самостоятельно. Старик настолько ослабел, что совершенно не мог двигаться. Он распластался на песке, и только чуть приподнятая голова выдавала в нём жизнь. Положение старика было столь безнадёжным, что казалось, что он вот-вот умрёт. Завидев рыцаря, немощный путник едва заметным движением руки показал на противоположный берег. Верт решил, что тот просит перенести его через реку. Пожалев старого человека, рыцарь выполнил его желание, невольно намочив своё одеяние. Верт раздумывал, что ему делать дальше: нельзя же так просто бросить на дороге умирающего? Рыцарю показалось, что старик вот-вот испустит дух. К тому же, судя по всему, немощный странник направлялся в сторону противоположную той, куда ехал Верт. По-видимому, старик понял нерешительность своего благодетеля.

– Не переживай за меня, рыцарь. Я не так слаб, как это тебе может показаться, – неожиданно произнёс он, собравшись с силами. – Вот увидишь, что мне сразу станет лучше, если позволишь мне отблагодарить тебя.

– Я не сделал ровным счётом ничего для вашей благодарности, – благородно ответил Верт, сделав рукой отрицательный жест.

– Это не так. Не каждый решился бы намочить свою одежду ради никчёмного путника. К тому же старика. До тебя тут были другие. Они даже прикоснуться ко мне побрезговали. А ты… Не смотри, что силы оставили меня. Всё поправимо. Старый человек многое может изменить в твоей жизни, если ты сам этого захочешь.

– Я силён и отважен и ни в чём не нуждаюсь. Тем более в вашей помощи. Вам самому помощь не помешала бы.

– Может, и так, но я вижу, что ты уже не юноша, а до сих пор всего лишь простой рыцарь. Ты думаешь, что силён, но только слепой не увидит, что ты беден. А ещё говоришь, что тебе не нужна помощь! Я, может, и немощен, но не слеп и не глуп.

– Возможно, вы и правы. Только что вы можете мне дать? Вы же не герцог? И совершенно не похожи на богача.

– О нет! Только вот что: тебе дана сила, но что она стоит, если ты не владеешь жизненным секретом? Ты храбр на поле брани, а плоды побед достаются другим. Увы, так всегда бывает. Такие законы людей! Ты рискуешь жизнью, но только дукаты падают в кошельки тех, кто прячется за спинами других, – старик оживился, и стало заметно, что ему уже лучше. – Вот командир Джерт, которого все любили. Вроде получал самые большие награды и почести, был рядом с герцогом, а оказался обычным обманщиком. Теперь его гниющее тело, излучающее зловоние, выставлено на поругание публике на Ратушной площади. Разве я не прав?

Рыцарь заметил, что путнику стало несколько лучше, он не выглядел столь безнадёжно, как это сначала показалось, и даже уже смог привстать. С каждым новым словом его речь звучала всё уверенней.

– И в этом твой секрет, старик? – усмехнулся Верт. –Ты хочешь открыть мне его за ту простую услугу, что я оказал?

– Нет, конечно! – улыбнулся старик.

– Тогда в чём ваш интерес?

– Ты думай про свой интерес, а что касается моего – пусть это останется моей заботой. Вот видишь, мне уже стало лучше. Я ещё немного поговорю с тобой, наберусь сил и смогу подняться. А ты волновался за меня. Тебе стоит подумать о своих проблемах. Чтобы ты сам смог подняться. Смог жить в уважении и достатке, да так, чтобы не бояться, что потом тебя подвергнут смертельной экзекуции и даже мёртвое тело отдадут на поругание воронью и ничтожной публике.