Вата

Она все говорила и говорила, а Марк, потеряв ненадолго чувство реальности, все еще завороженно смотрел на нее. Она была сейчас будто другим человеком: ее бархатные глаза отчаянно блестели, на щеках горел румянец, ее губы стали почти алыми, волосы струились по плечам в красивом беспорядке. Ему так нравилась ее естественность: на ней не было ни грамма косметики, только рассыпанные по носу и щекам веснушки украшали ее чистое, светлое лицо. И равно как она отказалась от всех внешних улучшательств, она не прибегала и к внутренним. Он чувствовал, что все, что она говорит сейчас – искренне, она не пытается понравится ему или поразить его своими идеями, не хочет казаться кем-то другим. Она просто делится с ним своими реальными планами, с ним, человеком, которого знает всего-то пару дней.

– У тебя так бывает? – спросила внезапно Лиза, когда Марк усилием воли вернул себя в реальность и вновь внимательно прислушался к тому, что она говорит. К тому моменту Лиза, казалось, окончательно потерялась в лабиринте своих мыслей, будто торопилась высказать, наконец, давно засевшую внутри идею, пока нашла для себя внимательного слушателя:

– Вот, предположим, знаешь ты за собой некий грешок, тайную зависимость. Ты борешься с ней внутри постоянно, она грызет тебя, но ты сильнее ее. В 99% случаев. Но иногда, иногда она берет-таки над тобой верх. И ты поддаешься, ты уже, как будто предчувствуешь, что уступишь, что проиграешь, и даже получаешь от этого какое-то тайное постыдное удовольствие. Ты жалеть о своей слабости начинаешь ровно в тот же момент, как решаешься на нее. Ты знаешь, что вот сейчас поступишь, уже поступаешь плохо, очень плохо, неправильно, не этично, но ничего-ничего не можешь с собой поделать. В общем, в этом я вижу некую бездну внутри каждого из нас. Мы все постоянно находимся на ее краю, стараясь не упасть, и отчаянно наслаждаясь в те моменты, что все-таки оступимся. Не знаю, понятно ли я объяснила? – вдруг спросила Лиза, словно очнувшись от забытья и обратив, наконец, внимание на Марка.

– Предельно понятно, – только и выдохнул он очень тихо. Перед его мысленным взором уже возникла его собственная постыдная зависимость. Он был в своей бездне буквально вчера – когда пригласил свою девушку Катю на прогулку, сказал ей, что хочет уйти, а потом уступил ее уговорам и остался у нее на ночь. Воспоминания об этом неприятным холодком пробежали по спине. «Не делай так больше»,– мысленно приказал он сам себе.

– Извини, загрузила тебя, – сказала Лиза и встала, собираясь уйти поближе к подругам. Время было уже позднее, и Володя трижды спрашивал, когда она планирует вернуться домой.

– Стой, ты куда? – вдруг схватил ее за руку Марк. – Готов слушать тебя всю ночь, останься. Расскажи еще про свои книги, про что угодно.

Они просидели вместе еще, наверное, с час. Лиза, подначиваемая внимательными и толковыми вопросами Марка, о чем-то постоянно говорила: про свои любимые книги, про идеи, которые казались ей важными и интересными, про планы на будущее. Это было так необычно для него – просто общаться с кем-то взахлеб, не успевать высказать все, что хочется.

Он не мог поговорить так с друзьями – все они только и делали, что скатывались в какие-то похабные шутки, разбор грязного белья своих знакомых или планировали ближайшие тусовки. Тем более подобных бесед никогда не получалось с девушками. Те почему-то навязчиво искали его внимания, флиртовали, строили глазки, отчаянно пытались казаться кем-то, кем точно не являются. И почему им всем так важно понравиться ему? Почему нельзя просто остаться во френдзоне и общаться по-дружески? И вдруг эта Лиза. Он хотел немного пофлиртовать с ней в своей привычной ехидной манере, но вместо этого вдруг почувствовал, как она дотянулась своими словами до каких-то очень тонких струн его души, до тех, о которых он не знал даже, не задумывался никогда. Внутри закружился настоящий ураган из разных мыслей и эмоций, мгновенно стеревший с губ Марка его привычную ироничную усмешку.

Но внезапно волшебство их вечера раскололось о настырный телефонный звонок.

– Да, – ответила Лиза, вмиг растеряв свое нежное обаяние и становясь серьезной и даже строгой.

Марк сразу понял, что звонил ее парень.

– Все в порядке, Володя, ну мы общаемся с друзьями, не могла ответить раньше, не видела звонков… Да, я скоро уже иду домой, – после этих слов Лиза долго молчала, выслушивая, по всей видимости, целую тонну недовольства с той стороны провода.

– Просто забыла совсем про бабушкин юбилей, – сказала она и закрыла глаза рукой. – А мне можно не ехать?.. Хорошо, ладно, поеду, не злись, пожалуйста.

– Я через десять минут выйду… Нет, я планировала пойти к родителям, тут совсем недалеко, – дальше снова долгая пауза и какой-то устало-обреченный взгляд. – Ладно, я приеду к тебе, сбрось номер такси смской, – совсем тихо проговорила Лиза.

Этот разговор явно выбил ее из колеи, заставил враз собраться, сжаться, напрячься. Она засуетилась в поисках своих вещей, подчеркнуто избегая смотреть на Марка.

– Давай я провожу тебя домой, – вызвался он, протягивая Лизе ее сумку.

– Нет-нет, не надо, я на такси… и не домой. В общем, все нормально, не переживай, отдыхай, рада была поболтать.

– Завтра у нас боулинг по расписанию, Андрей предупреждал? – спросил Марк, они уже стояли на улице в свете фар подъезжающего такси.

– Без меня, я в ближайшие два дня буду на суперинтересном событии – бабушкином юбилее, – закатила глаза Лиза, послала Марку воздушный поцелуй и села в такси.

Внезапно все внутри у Марка налилось свинцом, настроение сразу резко ухудшилось, он вспомнил, как она говорила по телефону, какой сразу стала напряженной и даже немного несчастной. И все-таки уехала сейчас… не домой. Одна мысль об этом почему-то вдруг жутко, до тошноты, разозлила его. Он вытащил свой телефон и набрал сообщение: «Еду к тебе, 30 минут». «Жду!» – почти мгновенно на экране загорелся ответ.

В десять он был в своей бездне, в одиннадцать все еще не мог уснуть, в полночь окончательно устал крутить в голове одну и ту же пластинку с ее веснушками. Сна не было ни в одном глазу, все внутри горело от стыда и желания сделать что-то прямо сейчас, в 00:20, не теряя больше ни минуты.

– Катя, Кать, проснись, – дернул он за предплечье спящую рядом девушку.

Она вздрогнула, резко выдернутая из сна:

– Ты чего? – еще не до конца отделяя реальность от сновидения, пробормотала она и повернулась к Марку.

– Я ухожу, извини, зря вообще сегодня пришел, – он уже стоял на полу и лихорадочно одевался, рассовывая по карманам свои вещи.

– Что-то дома случилось? – взволнованно спросила Катя, окончательно сбрасывая с себя сон и тоже вставая с постели.

– Нет, ты не поняла. Дома все в порядке, нам не нужно больше встречаться. Я должен был еще позавчера настоять на этом, но не смог. А сейчас решил окончательно.

– Ты серьезно сейчас говоришь? Бросаешь меня вот так, прямо в моей постели? – истерически проговорила Катя, задышала часто и испуганно.

– Некрасиво все вышло, но больше не могу быть с тобой, ты же сама понимаешь, что нам не по пути, – сказал он и пулей вылетел из ее дома.

В следующий раз Марк с Лизой увиделись уже на Рождество, седьмого января, в бильярдной.

– Я буду играть с зубрилой, – смеясь объявил Марк, когда решено было разбиться на шесть пар и организовать мини-турнир.