Сердце Санторини

Ехать на праздники к маме не было смысла. Мама со своим вторым мужем всегда отмечала новый год в большом семейном кругу с сёстрами отчима и их мужьями. Это во-первых. А во-вторых – ехать к маме в другой город только ради одного дня не было никакого смысла. Потому что второго января Лиза уже должна была быть на работе. Это в государственных учреждениях или в организациях с адекватным начальством второе января считалось выходным праздничным днём. Но только не в туристическом деле, и тем более не в том туристическом агентстве, которому Лиза посвятила пять лет своей жизни. Нет, у неё вовсе не было претензий к самой работе. Ей очень нравилось общаться с людьми. Нравилось получать от них в большинстве случаев положительную обратную связь об организованных поездках и отдыхе.

Конечно, находились и настоящие, вечно всем недовольные, скряги. Но по закону Парето их количество, как правило, не превышало двадцати процентов от общего числа обслуженных клиентов. А потому Никитина всегда пыталась сконцентрироваться на остальных восьмидесяти процентах и делала это весьма успешно. Поэтому и на заработную плату жаловаться ей не приходилось. И именно поэтому она терпела хамское, а порой и просто свинское отношение со стороны своего начальника. Он действительно очень много требовал от своих сотрудников. Но заработная плата в его агентстве соответствовала затраченному труду. Поэтому её всё устраивало.

Елизавету всё устраивало в принципе. Она была вполне миролюбивым человеком и никогда никому ничего не доказывала. Даже Валерию, который в последнее время все её старания для него принимал не как знак заботы и внимания, а как должное. И Лиза продолжала его обхаживать со всей любовью, несмотря на то, что он уже давно не дарил ей цветов, не водил в кино и рестораны. А в этом году вообще забыл про её день рождения. Вернее как, он-то, конечно, поздравил Лизу, вот только не самым первым, когда с утра на неё посыпались звонки с поздравлениями, а уже вечером, после работы, аргументируя тем, что долго не мог заранее найти то, что хотел подарить.

И даже в тот день Лиза промолчала и проглотила горькую обидную пилюлю, оправдав в своих глазах Валерчика тем, что многие мужья забывают про дни рождения своих супруг. Но ведь это вовсе не означает, что они их не любят, правда? День рождения любимого человека действительно можно упустить, если находишься под грузом полнейшего рабочего завала, на который зачастую жаловался её любимый и ненаглядный.

Но вот про Новый год ведь точно забыть невозможно. Поэтому Лиза всё ещё питала отчаянную надежду на то, что Валера остынет, успокоится, всё рассудительно обдумает и позвонит. И они встретят этот Новый год, как и планировали: в интимной обстановке при свечах (как в принципе и происходило каждый предшествующий год). А когда под бой курантов Лиза будет допивать шампанское, то увидит на дне фужера золотое колечко, вопросительно поднимет глаза на Валеру, а он со всей искренностью скажет ей заветные слова…

Эту сцену Лиза неоднократно рисовала в своем сознании во всех возможных красках. И упорно ждала звонка, или хотя бы смс-ку. Первой она звонить не будет, потому что дала Кристине честное слово после её убедительных слов: «Если ты веришь в то, что он настоящий мужик, дай ему возможность сделать первый шаг!» Но Валерий первого шага так и не сделал, ни тридцатого декабря, ни тридцать первого.

Этот факт в очередной раз доказал Лизе, что Новый год она будет встречать одна. Впервые за всю свою жизнь. Хотя, что в этом такого? Когда-то ведь и через это нужно пройти.

Вот только никакого новогоднего настроения у Лизы, естественно, не было. И настроения вообще что-либо отмечать тоже. Единственным вариантом было уйти в себя и вернуться только первого января, и то – ближе к обеду. Поэтому по дороге домой Лиза зашла в ближайший к дому супермаркет, взяла бутылку бакарди и сетку с мандаринами и встала в очередь на экспресс-кассе с единственной мыслью: «А не пошёл бы этот Валерочка вместе со своей Любочкой!» и с единственным желанием – поскорее вернуться домой и напиться вдрызг.

Но напиться не получилось. Потому что к празднику Лиза совершенно ничего не готовила, а мандарины едва ли составят партию достойных закусок. И ещё до того момента, как дно бутылки показалось на горизонте, желудок Лизы опорожнился несколько раза, заставив свою хозяйку почти четверть часа провести на коленях перед унитазом.

Именно поэтому страстному желанию Лизы напиться и забыться не дано было сбыться в новогоднюю ночь. Лиза просто лежала в темноте, глядя пустым взглядом в потолок. А беспощадные мысли злобными тенями ходили вокруг неё по комнате: «Я никогда не выйду замуж… И детей у меня тоже никогда не будет…. Я никому не нужна… Как жить дальше, когда теряешь свою вторую половину?…». И ещё несметное количество всяческих «как» и «что было бы, если бы».

Лиза лежала очень тихо, но далеко не в тишине. Потому что за стеной, у соседей, практически весь вечер вовсю раскатывала неизвестно в чьём исполнении и неизвестно в которой раз перепетая старая песня «Синий иней». В квартире наверху на фоне общего гомона отчетливее всего слышались детские прыжки, визги и взрывы хлопушек. Тихая квартира Марьи Николаевны, бабушки божьего одуванчика, на Новый год традиционно заполнялась гулом и детским смехом, когда к ней съезжались сын и дочь со своими семьями.

Как тут уснёшь и забудешься, когда вокруг тебя за стенами на полную катушку кипит жизнь? А Лиза всё также молча лежала, тупо уставившись в потолок. Так она и встретила Новый год, в одиночестве, в своей постели, с пустым желудком, болящим горлом, плывущей головой и в полном осознании никчемности собственной жизни.

О наступлении Нового года ей сообщили салюты, озарившие комнату яркими вспышками. Лиза даже хотела по привычке выбежать на балкон, прихватив свой пуховик. Раньше она могла замерзнуть, но никогда не заходила обратно в квартиру, пока не раздавался последний салютный выстрел. По традиции кричала своему драгоценному: «Валер, выходи, посмотри, какая красота!», а он, глядя в телевизор, по традиции отвечал ей: «Заюш, ну что ты как маленькая?!»

В какой-то момент Лиза даже привстала, чтобы рассмотреть парящие в небе искры, но потом принципиально отвернулась от окна, с каждым новым выстрелом раздражаясь всё больше. И именно в тот момент в сознании Лизы родился весьма философский и при этом вполне риторический вопрос: «Интересно, сколько жизней удалось бы спасти, если хотя бы один Новый год вся страна просидела без салютов, а вместо выжженных в воздухе денег направила бы средства в фонд спасения деток, нуждающихся в дорогостоящих операциях?»

Создалось впечатление, что прошла целая вечность, а салюты и не думали прекращаться, с каждым новым взрывом отражаясь пульсацией в нервных окончаниях её мозга. Лизе казалось, что в этот момент она возненавидела весь белый свет, возненавидела всех, кто пускает в новогоднюю ночь салюты, возненавидела даже тех, кто придумал эти несчастные салюты. И до самой глубины своего сердца возненавидела Валеру. За безнадежность их отношений, за её напрасные старания и его принятие их как должного, за разрушенные надежды и не сбывшиеся мечты, и за то, что он уничтожил в ней веру стать когда-нибудь по-настоящему счастливой.

И если в этом мире есть люди, которые ненавидят Новый год, то теперь Лиза в их числе! Окончательно и бесповоротно…

Глава 2. Новое знакомство и новая возможность

Очень многие люди на планете верят в то, что начало нового года – это праздник абсолютно для всего мира. И как минимум первые несколько дней все, абсолютно все люди, должны отдыхать. Однако представители социальной сферы готовы со всей страстностью разубедить в этом лиц остальных профессий. Потому что кто-то должен печь хлеб, кто-то должен быть в котельных, чтобы жилые или больничные здания были тёплыми и комфортными для тех, кто в них находится. Кто-то должен быть на посту в медицинских учреждениях или полиции, кто-то должен работать в аэропортах и вокзалах, чтобы бесперебойно работал транспорт, а кто-то должен пробивать билеты и оформлять поездки на горящие туры. К числу последних относилась Лиза.